Барт неторопливо прохаживался по мокрым ещё доскам полуюта, а Ивась с трудом боролся с одолевавшим его сном. Остальные матросы уже дремали, пока нет работы, а рулевому нет на то времени и возможности. Нужно постоянно посматривать на компас, следить за песочными часами, переворачивая их в нужный момент, пока юнга спит, вымотавшись за четыре дня.
Барт прохаживался, поглядывал на Ивася, наконец спросил, остановившись рядом:
—Ты, говорят, издалека к нам прибыл? Что за страна?
Ивась поднял голову, разлепил глаза потире, ответил:
—Это очень далеко, сэр. На востоке. Украина называется, Русь. Она под властью Польши. Пока,— улыбнулся юноша.
—Никогда не слышал. Польшу знаю, Русь, а… как там?
—Украина, сэр. Река Днепр.
—Не припоминаю. Но реку где-то слышал. А как это ты ещё в состоянии работать? Такой худой, маленький!
—Я жилистый, сэр,— улыбнулся Ивась.— У нас все в роду были выносливые. А спать мне очень хочется, сэр.
—Джон, ты не обязан называть меня сэром, это не военный и даже не торговый корабль. Здесь у нас равноправие. Вроде товарищества. Скоро мы в какой-нибудь укромной бухточке заключим договор-соглашение, где все наши права и обязанности будут оговорены.
—У нас в Сечи, есть на Днепре такое войсковое образование, тоже что-то похожее на то, что вы только что сказали. У нас друг, Демид, был сечевиком. Он и полковнику, где мы были в плену, всё рассказывал этому немцу. Он даже всё записывал в книгу. Я видел сам.
—Ты умеешь читать, Джон?
—Нет, что вы! Откуда?
—Да, Джон, пути Господни неисповедимы! В такую даль ты со своими друзьями залетел. И это ещё не всё, Джон.
Ивась улыбнулся благодарной улыбкой, что этот разговор отогнал наваливающийся на него сон.
На траверзе острова Гваделупы судно оказалось застигнутым полным штилем. Паруса безвольно повисли, жара и духота давили на матросов. Зато у людей появилась возможность отлично отдохнуть. Только вода в бочках не позволяла наслаждаться её прохладной влагой. Она уже воняла, но другой на судне не было.
Течение медленно сносило судно к северу. На второй день на горизонте забелел парус. Видно оба судна находились в разных струях течения.
В каюте капитана оба помощника уже час вели неторопливый разговор. У капитана было много вопросов, особенно к Солтеру, дальнему родичу самого великого Хокинса.
—Я не помню, что ты, Солт, говорил о планах Дрейка и Хокинса. Это настолько серьёзно, что мы опять должны оговорить все наши планы. Нам необходимо точно знать, куда прежде всего направится эскадра. Мы должны их опередить. В этом все наши надежды. Мы не можем, затратив столько средств, оказаться у разбитого корыта. Сами понимаете, что мы должны что-то предпринять. И не ошибиться.
—В последний день перед отплытием, я узнал, что эскадра намерена преждевременно напасть на Пуэрто-Рико. Там они рассчитывают захватить наибольший куш, капитан.
Мак-Ивен надолго задумался. Потом вдруг встрепенулся, оглядел помощников пытливыми глазами, хотел сказать что-то, но вдруг остановился, усмехнулся, словно погрузившись в свои сокровенные мысли, что было недалеко от истины, промолчал, оставив собеседников в недоумении.
—Капитан, вы что-то придумали?— поинтересовался Барт.
—Нет-нет, Барт! Пока ничего. Одни намёки, о которых не стоит пока говорить. Скажи, Солт, как скоро можно ожидать ту эскадру в этих водах?
—Думаю, что месяца через два они появятся здесь, капитан.
—Отлично, Солт! Это время мы используем во благо себе. Барт, тебе отыскать укромное место неподалёку от Больших Антил. Нужно осмотреть корабль, подремонтироваться, а по пути, если повезёт, пополнить запас звонкого металла. Это нам может вскоре сильно понадобиться. Барт, я жду твоего совета завтра утром. Можете идти пить вино, оно ещё осталось у нас?
Утром Барт доложил капитану свои соображения:
—Значит, поищем место у острова Кулебра,— в задумчивости произнёс капитан, выслушав помощника.— Это надо посмотреть по карте. Принёс?
Барт молча развернул старую карту, разгладил ладонью очень аккуратно, ткнул пальцем восточнее Пуэрто-Рико.
Мак-Ивен сосредоточенно рассматривал карту, водил по ней пальцем.
—Не слишком ли близко, Барт?— Поднял он голову на помощника.
—В самый раз, капитан,— уверенно ответил помощник.— Близко, островки изобилуют коралловыми рифами. Укрыться будет легко. «Миньон» у нас облегчён, пройдём в самых опасных местах, капитан. И всё поблизости. День-два хода — и мы у цели.
Мак-Ивен ещё подумал, посмотрел на молчащего Солта. Вот кивнул.
—Решено,— тихо, но жёстко подвёл капитан обследование карты.— Курс проложен, Барт?
—Как положено, капитан,— бодро отрапортовал помощник.
—Солт, иди командуй. Барт, следи за морем.
На четвёртый день осторожного плавания «Миньон» подошёл к островам.
Здесь вся ответственность легла на Барта. Он неотступно стоял у румпеля, марсовые сидели наверху, высматривая мели и рифы. Постоянно бросали лот, выкрикивая глубины.
Ещё день потратили на поиски подходящего места стоянки. Подходя к берегу, спустили шлюпку и она шла впереди, исследуя дно и рифы фарватера.
Глубины были очень непостоянны. Иногда днище судно скребло кораллы. Вода мутнела от крошева, страх врывался в груди моряков, и всё же судно удалось ввести в закрытую бухточку, окружённую нагромождением рифов и укрытую высокими пальмами, среди которых были и кокосовые.
—За работу, ребята!— прокричал в рупор капитан.— Приготовить всё для ремонта! Команду на берег собирать плоды! Шлюпку отправить на рыбалку, а самых глазастых и шустрых — наблюдать море!
Матросы были рады тверди земной. Работали дружно, весело, сбросив почти все одежды. Горячее солнце тут же опалило их обветренные шкуры, но не смогло остановить их рвения.
—Вот никогда не думал, что могут быть такие красивые места!— не раз восклицал Ивась, всё оглядываясь по сторонам.— И постоянная жарища! Даже в дождь редко зябнешь.
—Хлопчик словно жеребёнок взбрыкивает от восторга,— улыбнулся Демид.
—Да что там, Демид!— защищал друга Омелько.— Пусть порадуется. Не так часто нам это выпадает на долю. А ты, Джон,— он лукаво усмехнулся,— не обращай внимания на этого брюзгу.
—Вот бы пожить здесь, ребята! Блаженные места!
—С красоткой темнокожей, да, хлопец?— хохотнул Демид.
—Не мешало бы, Демид. Сам бы не отказался, верно?
—Боязно как-то с этими негритянками, хлопцы,— признался Демид.— Слишком они непривычны нам.
—А я бы не отказался хоть сейчас,— мечтательно молвил Омелько.— Они такие же бабы, как и наши. Может, ретивей, но это ещё проверить надо, ха-ха!
