Ивась слушал со жгучим любопытством, волновался. В душе он соглашался с Демидом. А любопытство всё ж будоражило его юную плоть.
—Вот бы наши начальники соизволили набег сделать на городок здешний! Можно было б позабавиться и с темнокожими!
—Во наш Ивась!— удивился Демид.— Аппетит разыгрался! Губа не дура! И мысль совсем недурственная, ха! Я согласен с хлопцем!
—Кто ж отказался бы,— и Омелько опять загрустил.— А всё ж охота бы взглянуть хоть одним глазком на наши родные места. Соскучился я!
—Нагадал, негодник!— Демид сердито бросил брус на палубу и сплюнул за борт.
—Не плюй в море, Демид,— предупредил Омелько.— Примета плохая. Ещё беду накликаешь. Особенно сейчас, когда кругом испанцы рыщут.
—Я слышал, что лет десять назад эти самые адмиралы, что собрались сюда повоевать испанцев, уже грабили здесь.— Ивась вопросительно глянул на друзей, продолжающих неторопливо работать на палубе.
—И много нахапали?— тут же спросил Омелько.
—Едва увезли домой. Хотя этот самый, Дрейк, годами ещё раньше столько натаскал на своё судно, что серебро больше не брали, швыряли в море, а суда топили. Во дела!
—Жаль, меня там не было,— вздохнул Омелько.
—А мне не жаль,— возразил Ивась.— Вернулось четверть людей, а то и меньше. Кто их считал. Трудное это занятие, Омелько.
—Думаешь, многие из вернувшихся разбогатели?— ввернул Демид.— Пропили, прогуляли да пораздарили девкам по разным портам. Слышал, как один об том походе баил друзьям.
—Я бы не стал всё спускать,— уверенно ответил Омелько.— Бабы могут и обождать. Я бы осмотрелся, всё прикинул и завёл бы своё дело. Или землю купил бы и хозяиновал на ней. А спустить, что потом и кровью добыто… Для дураков только.
—Говоришь, пока у тебя нет этих денег, Омелько,— не успокаивался Демид.
—А я стою за Омелька,— усмехнулся Ивась.— Хорошо быть богатым! Я бы на многое пошёл для этого, Демид.
—Нет, хлопцы, редкое дело — разбогатеть, даже, когда и привалит случаем,— и Демид безнадёжно махнул рукой.— Тут хватка нужна, жестокость. Мало кто честным трудом нажил себе то богатство. Смотри на наших старшин. В любом полковнике хапуга сидит. Что ему простой люд, бедолага? Он с него последнее готов высосать себе на хуторок.
—Того мы не ведаем, Демид,— ответил упёрто Омелько.— Тебе лучше знать.
Тем временем судно разгрузили, по высокой воде вытащили на берег и в спешном порядке принялись чистить, конопатить, смолить и красить. Работы двигались споро. Матросы уже немного знали о готовящемся нашествии на столицу Пуэрто-Рико Сан-Хуан. Они наслушались рассказов о былых успехах английских пиратов. Теперь мечтали сами вкусить азарта и богатства. К тому же провиант ещё не кончился, и жить было легко с мыслями, возбуждающими воображение и вожделения.
Особенно ликовал рыжий Пэйтон. Он всем надоедал расспросами о былых походах прославленных британцев.
Капитан Бульбочка был постоянно сосредоточен, строго следил, чтобы все работы выполнялись добросовестно. Не забывал о военной подготовке. Матросы сильно выматывались всеми подобными обязанностями, но были всё же довольны.
Прошло полтора месяца и судно удалось спустить на воду, дождавшись полнолуния и высокой воды.
—Гляди, ящики разбивают!— указал Омелько на канониров. Они возились с теми длинными ящиками, которые грузили ночами.
—Это пушки, дурни,— пояснил Демид. Вон две длинные кулеврины, остальные две двадцатичетырёхфунтовые, обычные. А старая, что мы уже видели, то у них называется «бас». Пуляет картечью. С близкого расстояния может одним выстрелом десяток солдат положить.
—Капитан готовится,— протянул Омелько.— Жарко будет нам, ребятки.
—Я подслушал, стоя на руле, как Барт жаловался Солту, что испанцы по его сведениям после последнего набега англичан, сильно укрепили свои города. И флота прибавили в этих морях. Как бы нам не залететь с этими адмиралами.
—То пусть у капитана с помощниками голова болит,— отозвался Демид.— У нас свои заботы. Как остаться живым в возможной сшибке. Это куда важнее для нас. Потому почаще надо молить Бога о ниспослании нам его поддержки, хлопцы.
—Бога просить о поддержке нас в грабеже?— Ивась с удивлением уставился на Демида.— Пустое это занятие, Демид!
—Не богохульствуй, хлопец! Так завсегда делается. Обычай, вера!
—Думаешь, Бог будет помогать грабителям в их чёрных делах?— не унимался Ивась.— Много ты от Господа хочешь.
—А как же разбогатели вельможи? Без соизволения Господа? Как бы не так, Ивась! Что сказано в Писании? Богу богово, а кесарю кесарево. А где можно увидеть честного кесаря? Таких просто Бог не создал. Так что…
—Угомонитесь вы!— Остановил спорщиков Омелько.— нашлись знатоки Писания. Вы и читать-то не умеете, а туда же! Спорят! Заткнитесь лучше.
В море вышли не мешкая. Долго пробирались среди рифов, проверяя каждую сажень дна. Хорошо, что море оказалось тихим, и ветер едва ощущался. Шлюпки шли впереди, таща на буксире судно.
Укреплённые на палубе пушки придали судну совсем другой вид. А длинная кулеврина стояла на полубаке, смотря хищным зёвом вперёд, выискивая свою жертву.
Капитан приказал переделать парусное вооружение, и теперь бизань-мачта несла большой латинский парус и прямой на самой верхушке. Были вытесаны и три пары вёсел на случай штиля или чего ещё. Всё было приготовлено на случай внезапной встречи не только с купцом, но и с военным судном испанцев. От последних решено было побыстрее уходить, используя облегчённый трюм.
Капитан Мак-Ивен долго совещался с помощниками, пока не договорились обойти Пуэрто-Рико с востока, разведать северный берег и подготовиться к возможному отступлению. Ведь карт почти не было. И берег совершенно ими не изучен.
—Подойдём к Аресибо,— настаивал Мак-Ивен,— посмотрим, что можно там предпринять. У меня есть особый план отхватить приличный куш. И в этом главную скрипку должен сыграть Барт.
Солт подозрительно глянул на товарища, от вопросов всё же отказался, понимая, что у капитана выведать ничего не удастся, пока он сам не сочтёт нужным поделиться своими планами. Он начинал завидовать Барту за его близость к капитану. И это не могло ускользнуть от внимания Мак-Ивена.
—Этот Барт что-то задумал с капитаном,— жаловался Солтер своему приятелю Тому Хьюзу.— Хотелось бы мне узнать, что у них на уме?
—Лучше бы тебе не встревать между ними, Билл. Они, я думаю, люди уж сильно мудрёные для таких, как ты.
—Как сказать, Том. Этот Барт слишком скользкий тип. Мне сдаётся, что он испанец или португалец. Слышал ещё в Плимуте, как он бегло говорил с одним португальским штурманом. Подозрителен он мне.
—Чёрт с ним, Билл! Лишь бы польза для дела была!
Билл показал своим видом, что не согласен с приятелем.
