—Тогда обойдём Кубу и вернёмся к Пуэрто-Рико. Уж там мы обязательно добудем всё, что нам нужно. Мне не хочется так удаляться от нашего острова. И так слишком долго в пути. Там, поди, уже заждались нас. И с провиантом у них наверняка дела неважные.
—В этом ты прав, Том. Вполне возможно, что и голодают. И как у них сложились отношения с индейцами? Видно ты прав. Надо спешить домой. Зайдём вон в ту бухточку, переночуем, а завтра в обратный путь.— И Солт решительно нахмурил брови.
Заботы и волнения последних недель сильно отразились на его липе. Он стол серьёзней, жёстче, требовательнее. Пресекал всякие попытки неповиновения. Матросы сильно ругались, недовольные столь строгими порядками на борту.
К тому же добычи почти не было, а это главное, что занимало команду. Неудача в Баракоа до сих пор будоражила людей, и Солт чувствовал, что его авторитет командира резко упал.
Судно вышло из лабиринта архипелага Камагуэй в Старый Багамский пролив. И опять северо-восточный пассат сильно затруднял ход. Но тут, на траверзе островка Гинчос марсовый заметил мачту корабля.
—Чудно как-то он там стоит, капитан!— кричал марсовый.— Похоже на то, что он покинут командой!
Солт взобрался на марс, нашёл корабль в окуляр подзорной трубы.
—Скорей всего, ты прав, Джон,— заметил он и спустился на палубу.— Идём к судну. Вдруг обнаружим что-нибудь для нас ценное. Недавно здесь прошёл шторм.
Час осторожного продвижения к островку — и перед командой предстал большой трёхмачтовый корабль. Фок-мачта наполовину была сломана, реи повисли и качались, готовые сорваться. Нос судна глубоко застрял на рифах, волны постепенно разрушали конструкции. Кругом плавали обломки и вещи.
—Том, бери трёх матросов обследовать судно. Мы будем ждать. Если что там интересного, то покричите, мы поспешим на помощь.
Боцман с матросами спустились в ялик, вооружённые и сосредоточенные. Подход к судну был трудным. Волны среди рифов создавали круговороты, сам корпус судна заметно покачивался под ударами набегающей волны.
—Осторожно! Не разбить ялик о борт! Удерживай багром!
Джошуа забросил трос с петлёй на обломок дерева. Ялик прочно притянули к борту. Матросы осторожно перебрались на сильно накренённую палубу. Она была в ужасном состоянии. Всё завалено обломками, морской травой, вещами, сильно повреждёнными водой.
—Пройдём на корму,— распорядился Том.— Смотрите в оба! Как бы судно не развалилось преждевременно.
Том с матросом пробрались в каюты юта. Там всё носило следы разрушения. Два трупа, уже изрядно разбухших и вонявших, лежали на полу. К ним у Тома не появилось никакого любопытства. Их невозможно было распознать.
У одного был проломлен череп и топор лежал рядом. У второго была большая рана в животе. Можно было предположить, что он пытался выбраться на палубу, но сил недостало, и он свалился у двери.
—Том,— позвал матрос,— гляди, у него в руке мешочек. Похоже, что с золотом! Посмотреть?
—Кто ж откажется от золота, Джон? Бери, заглянем.
Кожа мешочка высохла и с трудом открыла содержимое. Большая пригоршня отличных жемчужин матово засветилась внутри.
—Вот это да, Том! Смотри, что тут! Наверное, целое состояние!
—Да, Джон! Это такая удача. Тут произошла схватка, окончившаяся слишком трагично. Но не оставлять же это тут? Забираем. Посмотрим ещё, что тут можно забрать.
—Тут ящик, к которому нет ключа, Том. Может, там что-то ценное?
—Топориком сломай крышку. Это похоже на хранилище инструментов.
—Так и есть, Том! Гляди, корабельные инструменты! И карты, много карт! Солт будет доволен.
—Молодец, Джон! Забирай всё!
Два других матроса ничего интересного не обнаружили. Насобирали железа, медных частей судна, колокол и компас, который оказался работающим.
—Том, там есть несколько бочонков с вином. Вино отменное, испанское. Хорошо бы забрать, а?
—Займёмся сейчас. Других товаров нет? Провианта?
—Есть, только всё испорчено водой. Вряд ли можно его использовать.
—Пошли отсюда, ребята. Бочки перегрузим в ялик и отваливаем.
С бочками управились с большим трудом, но больше трёх погрузить не смогли. Ялик не принял лишний груз.
—Том, жалко оставлять здесь такое добро,— взмолился Джошуа.— Может, вернёмся за другими? Солт не будет возражать, уверен.
Матросы, узнав про несколько бочек такого отличного вина, потребовали от Солта согласия на перевозку, и большая шлюпка с шестью матросами отправилась за такой пенной добычей.
Потом, в Маягуэсе на Пуэрто-Рико, один ювелир, которому показали жемчуг, оценил его в почти двадцать тысяч песо золотом.
Солт был оглушён столь необычным богатством, свалившимся на их головы.
И тут же в его голове возникла мысль, испугавшая его самого. Он поспешил отмахнуться от этой греховной мысли, но она нет-нет да вспыхивала в его мозгу, озаряя его светом богатства, знатности, почёта и уважения общества.
Очень быстро Солт перестал быть строгим, больше молчал, отдав судно на попечение Тома и Джошуа. Стал спешно и упорно учить испанский язык. Для этого он обязал одного из мулатов постоянно говорить с ним на испанском, и не отходить от него надолго.
Среди матросов ходили рапные разговоры, всё более настойчивые. С Солтом были холодны и постоянно шептались, обсуждая такое долгое держание жемчуга без дележа. И это при том, что никто не знал истиной стоимости его.
В Исабель-Сегунде, куда «Миньон» зашел пополнить запас воды и мяса, Солт не явился на борт в назначенное время. Исчез и мулат, с которым он последнее время не расставался.
—Что могло задержать Солта в городе?— в который раз спрашивали матросы и не находили ответа.
А когда он не появился с мулатом и на следующий день, Том решил проверить его вещи. Вещей не окапалось тоже. Том с потерянным видом появился на палубе в сопровождении Джошуа.
—Друзья, Солт сбежал, прихватив с собой наши жемчужины! Вот сволочь! То-то я замечал в нём большие изменения в поведении.
—И испанский так неожиданно стал учить с мулатом,— добавил Джошуа.
—А наши денежки тоже прихватил?— спросил Омелько.
—Те деньги были под моим приглядом. Они целы, но их мало,— Том был бледен, зол и никак не мог успокоиться.
Эти события сильно подействовали и на Ивася. Он замкнулся, перестал весело балагурить и даже не стал упражняться с ножом. Кок с удивлением посматривал на юношу.
—Ты чего это так хмур, Джон? Солт что ли на тебя так повлиял? Пустое! Это обычное дело, парень. Лишь большие денежки запах испускать начинают, а ещё блеск золота — и человек стервенеет. Это точно, я тебе говорю. И Солт не выдержал искушения. Со всяким может случиться. Говорю, обычное дело.
