И старуха кратко рассказала, как передаётся мысль словами на доску при помощи букв.
—Кстати, Эсмеральда уже хорошо читает и пишет, сеньоры. Вы что, хуже малой девчонки? Постыдитесь!
После часа занятий голова у Хуана с Ариасом шла кругом. А задание старухи были обширными. К ночи они должны были запомнить десяток букв, что им казалось непосильной задачей.
—Я тихонько попрошу девчонку нам помочь,— шепнул Ариас, когда старуха удалилась.— Сам слушал, что у той уже всё получилось.
Вечером, при свете лучины, воткнутой в держак в стене, донья Корнелия не забыла спросить заданный урок.
—Похвально, похвально, юноши! Вы хорошо справились с заданием. Завтра я задам ещё, и скоро вы всё запомните при вашей памяти и старании. Хуан, не отставай от мулата. Он легче держит в голове эту премудрость.
Хуан в смущении потупил голову.
—Сколько лет без этой грамоты обходились, донья Корнелия! Голова болит!
—Это от тупости, Хуан. Скоро пройдёт, а потом появится интерес, и всё у тебя получится в лучшем виде. Книги тебе сильно помогут в жизни. А у тебя в жизни будет много такого, что без грамоты не обойтись.
Они уехали через неделю, дав обещание донье Корнелии не забывать полученные знания, и укреплять их постоянными упражнениями.
—Настоящая ведьма, Хуанито!— в который раз настаивал Ариас.— Но с грамотой она придумала хорошо!
—Ничего хорошего, Ар! На кой чёрт она мне слалось? А теперь ещё закреплять, видите ли, надо! Ты хоть всё запомнил?
—Всё, Хуан! И от тебя не отстану. Каждый день буду напоминатьи заставлять!
Друзья ехали по тропам, всё выше углубляясь в предгорья, Стоял сухой сезон, воды было мало и каждый раз приходилось долго искать источник.
—Что-то мне больше не нравится это наше путешествие,— ворчал Ариас.
—Зато здесь земля очень дешёвая, а на большее у нас денег нет. Не возвращаться же нам на Монтсеррат, где я зарыл свой клад. Да,— вздохнул Хуан,— его бы хватило на тысячу фанег в этих диких местах.
—Ещё найти надо подходящую долину, Хуан. Да такую, чтобы легко можно было проложить тропу к побережью, или к городу. И чтоб вода была. Мы сейчас в центре острова, а ничего подобного я ещё не видел.
—Проедем ещё день-два и поглядим, где остановиться. Кругом пусто, но я здесь я уже видел хорошие долины, Ариас.
—Ты не забывай, что нам поручила эта ведьма, Хуан.
—Откровенно говоря, мне всё это не по душе, Ар. Какое нам до этого дело? Но с другой стороны злость разбирает меня, когда я вспоминаю людей, которые донимали меня в той асиенде.
—А рабы? Они почему должны так мучиться? Только потому, что они негры?
—Кстати, Ар. Старуха намекала нам про такой ход, как рабство. Помнишь?
—Что-то есть, Хуан. Но напомни.
—Она хотела бы познакомить своих врагов, особенно дона Рожерио и его дочь, как оказаться в шкуре раба. Припоминаешь?
—Теперь помню. А что? Хорошая мысль! Я сам был рабом и хорошо представляю, что они могут чувствовать, будь они в шкуре рабов. Хотел бы я поглядеть, как они будут верещать, подонки!
—А ещё кичатся своим благородством!— поддакнул Хуан.— Мы по сравнению с ними куда благороднее и знатнее, верно, Ар?
—А что? Мой отец, возможно, тоже был идальго, и во мне течёт голубая благородная кровь знатного испанца! Хотел бы я узнать, кто мой предок по этой линии, Хуан.
—А у меня всё ясно, Ар! Всегда были хлеборобами, а это весьма благородное занятие. Куда более благороднее, чем быть наёмным воином или воинствующим рыцарем, живущим за счёт таких, как я.
Юноши остановили мулов на краю долины. Склоны круто спускались вниз, где вилась узкая речка, поблёскивающая сквозь неплотную стену деревьев, росших вдоль русла.
—Гляди-ка, Ар! Вот неплохая долина для нас! Стоп, там виден дымок. Кто- то уже занял это место. Поспешим вниз.
Час спустя мулы понуро стояли у затухающего костра у входа в шалаш, что пристроился к нише в почти отвесной стене скалы шагах в ста от речки.
—Тут совсем недавно кто-то был,— проговорил Ариас, внимательно оглядывая окрестности и шалаш, явно не белого человека.— Похоже, что беглый негр, или два. Как бы они не напали на нас с перепугу.
Хуан проверил пистолет, обошёл шалаш с трёх сторон. Заглянул внутрь.
—На негра не похоже, Ар. Может, индеец какой живёт в уединении, спасаясь здесь от белого человека?
—Опасаться не стоит, Хуан. Если это индеец, то он так напуган, что или уже далеко, или появится вскоре. Остановимся здесь. Место хорошее, тихое и труднодоступное. Помнишь, сколько времени мы спускались сюда?
К вечеру к костру подошёл старый человек. Он был худ, морщинист, бронзовый цвет лица поблёскивал в свете костра. Он испуганно стоял на границе света и молча переминался с ноги на ногу. Они были у него босыми. Одет он был примитивно, скорее почти не одет, если не считать старых, полусгнивших штанов и повязки на голове из зелёного выцветшего платка.
Ариас встал, подошёл ближе. Спросил тихо:
—Ты индеец, старик? Чего убежал? Мы не собираемся делать тебе худа.
Старик молча кивал головой, однако с места не трогался.
—Ар, пусть присаживается к костру. Дай ему поесть. Он наверняка голоден. Смотри, какой худой.
Старик медленно, с опаской присел на камень у костра. Молча же принял маисовую лепёшку с куском свиного сала. Его голод проявился тотчас. Он торопливо жевал несколькими зубами, торчащими изо рта, глотал, посматривал на юношей со всё большим доверием. Назвался Куамуру и был он, скорее всего, последним из индейцев острова, оставшийся после вымирания и уничтожения испанцами всего коренного населения.
Говорил он по-испански очень плохо, но с грехом пополам понять было можно. А юноши, уставшие после дня трудных дорог, не горели пока желанием с ним разговаривать.
—Завтра осмотрим долину и решим, что делать будем. Этот Куамуру не может считаться владельцем земли.— Хуан тщательно готовил себе постель под открытым небом, не желая дышать вонью шалаша.
Индеец был доволен обществом юных путешественников, принял немного маисового зерна и тут же принялся рыхлить клочок земли для посева.
Вечером, после долгих и утомительных обследований, юноши сидели у костра, наслаждаясь купанием в речке, где даже водилась мелкая рыба.
—Дальше я не поеду, Ар,— заявил Хуан.— Долина хоть и маленькая, но зато вполне пригодная для нашего дела. Не думаю, что за неё дорого запросят. Вот только мы не знаем, как она называется. А индейское название может быть неизвестно властям. Это, помнится, Коарами. Вроде так этот Куамуру называл. Запишем на всякий случай,— и Хуан хитро улыбнулся Ариасу.
Он долго и старательно выводил буквы на грубом листе бумаги, пока не получилось нечто похожее.
