Каспиан так и сидел под чудом уцелевшим деревом, защищая потерявшую сознание девчонку. Разумеется он не ударил мне в спину, и я вонзила руку в тело оглушённого духа. Без труда нащупала сущность и потянула на себя. Оплела своей маной и заставляла подчиниться. Без особого сопротивления раненный дух позволил сковать себя великим даром.
Чёрная дымка втянулась в мою душу. Оковы крепли: скоро сформируется новое оружие. Наконец-то, как повезло с этим графом! Парень улучшит свою репутацию, как того и хотел: плевать, а у меня теперь — могучий дух! Может, перед битвой со стариком ещё магию пространства выучу — вернусь красиво!
Я улыбнулась, убирая всё ещё окружающие меня орудия, и повернулась к Каспиану.
— Видишь, он мой — сильнейший из всех!
Странно, парень смотрел на меня как на… идиотку? Не завидовал захвату духа, не просто плюнул или поздравлял…
В душе нарастало непонятное чувство. Неожиданно всё внутри заболело: возникло ощущение, как будто мне врезали в живот. Сковывающие духа цепи стремительно рвались — к моей душе потянулись чёрные нити…
Всё в поле зрения размылось и внезапно пропало. Невольно зевнула и потянулась. Тепло и хорошо, мягко. Глаза слепят пробивающиеся через листву деревьев лучи солнечного света.
— Проснулась, малышка? — услышала я и осознала, что лежу на коленках мамы. Она нежно гладила меня по голове, задевая рожки подушечками пальцев.
Я уставилась в ясные серые глаза, свисающие невероятно светлые волосы защекотали нос и я чихнула. Мама улыбнулась, и снова потрепала мои волосы: всё это был сон. Очень, очень плохой сон…
Молча обняла маму, которая охнула, а потом прижала к себе. Как же тепло и хорошо, спокойно.
— Я тоже тебя люблю, отдохни.
— Лина, лучший обед готов! Я постарался, в этот раз точно вкуснее, чем у тебя! — услышала я добродушную усмешку и повернулась к папе. Мужественный, сильный, с похожими на мои рогами, только чуть более загнутыми назад. Когда приходил домой в белой с серебром мантии, он выглядел как герой из книжек, только что спасший мир. Сейчас же он был в обычной домашней майке и брюках. — Синдерралан, спишь посреди дня? Ты же обещала, что всё выучишь!
— А я уже выучила! — каким-то образом вспомнила, что он говорит о магии. — Даже больше, чем ты просил! Я хорошая?
— Ты — умница, — он подхватил меня и усадил себе на плечи. Ноги доставали ему до груди, а маленькие ручки едва обхватили рога. — Пойдём, посмотришь, что я приготовил!
Он отнёс меня домой, где нас ждало много вкусного! А потом я ещё смогла погулять вокруг дома. Недалеко от поселения драконов: они почему-то не любили папу. Кажется, потому что он пепельный дракон — мутация белого. Слишком сильный и мог бы сам стать главой стаи, пусть текущий глава и запретил его родителям учить сына магии. Надавил авторитетом и какими-то угрозами. Но он просто ушёл к людям и освоил магию у них. Изгнать его без причины не могли, вот и терпели теперь.
Зато он встретил маму!
Еда была невероятно вкусной, часть рецептов не из нашего мира. Из страны, откуда было мало пришлых, а потому эти блюда нам не попадались. Папа рассказывал про убитого демона, что докучал людям. Благодаря его стараниям люди всё меньше боятся драконов, не воспринимают нас, как разумных монстров. Да, я тоже дракон, он всегда подтверждал это.
Невообразимое счастье заполняло разум, как же хорошо, вот бы так длилось всегда…
Меня снова замутило, перед глазами поплыло. Я в чёрной одежде стою над могилой матери. Заболела, возраст… магия не всемогуща. Помню, как говорила, что у неё болит голова, но всё равно мне улыбалась.
Отец стоит рядом, держит руку на плече и магией закапывает могилу. В глазах начинает плыть, сначала из-за слёз, потом…
В дверь постучали — человек с гербом неизвестной страны на одежде. Без понятия, не различаю. Могущественный маг, наверняка пространственник, чего не умели ни я, ни отец, которому эту магию никто не доверил. Уверена, потому что около дома никого не было, а потом возник он. Человек выглядел серьёзно, меня не боялся.
А руки уже подрагивали…
— Мисс Синдерралан, дочь Матесса? — осведомился он и на нервный кивок продолжил. — Я помогал вашему отцу в убийстве архидемона, с прискорбием сообщаю, что он погиб. Матесс просил рассказать вам, если что-то случится.
— Н-нет… не верю, вы лжёте, — тихо сказала я.
Пожилой мужчина вздохнул и вынул из внутреннего кармана большой телефон. Включил видео из какой-то камеры вдали… На записи огромное гуманоидное создание с безгубой вытянутой пастью и чёрными перепончатыми крыльями за спиной билось с сияющим драконом. Я его сразу узнала, по крыльям, по рогам и стилю магии. Отец, поддерживаемый несколькими магами, сражался с могущественным демоном, вырвавшемся из монструозного алого разлома. Прорыв варпа, категория «Гимель» — третий по уровню опасности. Такой может снести небольшой город, если боги не придут вовремя или не устранят причину разрыва. Самый высокий уровень прорыва в современности: Алеф и Бет не происходили с конца эпохи хаоса.
Где боги, почему не помогли ему?
Яркий поток света, испускаемый серым драконом, прорезало копьё тьмы. Отец не успел уклониться, не удержал щит. Ранили в бок: даже на маленькой картинке виден фонтан крови. Но демон не останавливается, рывком оказывается около дракона и впивается зубами в крыло, вонзает когти в шею.
Ещё одна ослепительная вспышка — отец разорвал демона и окровавленный, со сломанным, перекушенным крылом, упал на землю.
— Мне очень жаль, боюсь это всё. Он просил передать вам, быть осторожней с даром и слишком не горевать. Он верит, что воспитал достойную преемницу: не мог мечтать о такой дочери.
Я упала на колени… вокруг всё начало чернеть, искажаться.
— Или нет… — продолжил человек, сжав телефон и уничтожив. — Никчёмная девчонка, где ты была, когда он умер? Что делала, когда он сражался с архидемоном — спала? Читала книжки про непобедимых героев, жрала? Где ты была, когда твой отец защищал людей? Почему он не взял тебя с собой?
— Что ты говоришь? — задрожавшим голосом спросила я, осев на пол с трясущимися руками. — Я же… это же…
— Потому что ты бесталанная идиотка — полукровка! От драконов — одни рога! Зверолюдка, в тебе нет ничего от гордых созданий! Ты разочаровала отца — выросла слабачкой, и потому он не взял тебя с собой. А ведь ты бы могла его защитить! Бесполезный мусор, зачем он вообще тебя растил⁈ Быть может, хотел на ингредиенты алхимикам продать, хотя какая польза с паршивой овцы.
Он говорил и говорил — мои руки тряслись: я не могла себя контролировать. Просто сжалась, сдалась, не в силах ничего ответить. Счастье сменилось глубочайшим отчаяньем. Отец, мать… это правда? Что я для вас сделала? Зачем я вам была нужна?
Шёпот тысяч голосов начал слышаться отовсюду, он сбивал, погружал в отчаянье. Не понимаю, что происходит?
