Подороге веёголове звучал голос матери.
—Говоришь, ничем непримечательный юноша?— задумчиво спрашивала она.— Оказавшийся одарённым схорошо развитым источником. Хм, это интересно.
—Как мне поступить?
—Или держись ближе или забудь про него, ондалеко нетот, закого себя выдаёт,— посоветовала мать.— Каждый, кто хочет блеснуть, уже проиграл, страшнее всего тот, кто скрывает свой свет. Попростому, легко казаться умным, новот когда умный хочет, чтобы внём видели глупца…
* * *
Мерно пищали приборы, пробивался солнечный свет через узкие прорези вжалюзи, слышался шум персонала изкоридора. Внос проникал едкий запах хлорки ипрепаратов.
Ясидел напротив кровати отца, размышляя, что делать. Ульяна пока сдавала Венчика, которого притащила насвоём горбу, ауменя появилась свободная минутка. Процесс оформления затянется, она позвонит, когда японадоблюсь.
Вокруг несмотря наобеденное время никого небыло. Ноуверен, это ненадолго, скоро приедет Марго или Мама.
—Долго собираешься сидеть?— спрашивает возникшая перед глазами рогатая.— Может что-то сделаешь?
—Аямогу?— внимательно нанеё смотрю.
—Тывастрал ходишь? Ходишь!— сама спрашивает исама отвечает демоница. Иненайдя намоём лице понимания, беззвучно хлопает себя полбу.— Вот вкого тытакой деревянный, скажи мне, или старческая деменция?
—Анеприкопать литебя вземле, лет так натриста?— сухмылкой спрашиваю я.
—Один один,— поднимает руки нечисть.— Тыпобедил, поняла, зря наехала. Тысамый умный имогущественный паладин изпрошлого ибла-бла-бла…
—Прекращай,— прошу еёя.
—Онвкоме,— продолжает она.— Агде его сознание?
—Зависл…— повторяю жест демоницы, рука— лоб.
—Вот-вот,— заливается смехом та.— Говорю же, деревянный, попояс. Вваше время икомы тонебыло, так, может последствия горячки, неболее.
—Знаешь же, что явсю жизнь провёл вармии,— говорю ей, подходя ккровати.— Могла иподсказать втакой момент.
—Так неинтересно…— зевает рогатая иисчезает.
Смотрю натело отца внутренним взглядом, вижу контуры ауры исвечение созвездия. Беру заруку инаша энергетика сливается, ведь ворганизме нет воли.
Придвинув стул, сажусь, чтобы погрузиться втранс.
Глаза заполняет тьма, становится холоднее, сознание погружается вомрак.
Бреду поастралу, высматривая душу отца.
Вижу вдали свечение, рвусь туда, новстречаю лишь быстро летящего духа, уносящего эфемерные ноги споразительной скоростью. Вздыхаю, снова осматриваюсь, чтобы найти нечто похожее.
Ещё пара бесполезных попыток иуспех! Передо мною предстаёт проекция Велерия, висящего ввоздухе.
Развеваются вневесомости волосы, глаза закрыты, руки иноги раскиданы вразные стороны, оннапоминает мне морскую звезду.
Подлетаю ближе иберу его заруку. Так же, как ивреальности.
Встаёт вопрос, как связать его тело идушу?
Отпускаю сущность, облетаю кругом иостанавливаюсь позади, прикладывая руки кголове.
Давай посмотрим, что там внутри!
Два источника сливаются втонком мире, чувствую, как заспиной разгорается звезда, олицетворяющее тело. Вголову начинают лезть чужие картинки, воспоминания, лучшие моменты жизни.
Задний двор знакомого дома вНовосибирске. Вот его сыну пять ионбежит потраве, мимо разбрызгивающих воду приборов, анад ним строится радуга. Другие дети играют всаду Марии, звенят столовые приборы ислышится смех.
Гостиная. Вот онвидит, как сын заканчивает среднюю школу, как бьёт кружку опол, когда узнаёт, что унего нет дара.
Анна, ихотпуск, они едут наавто без крыши, вдоль шумного моря, бессильно бьющегося оберег.
Давай же! Рычу себе под нос ицепляюсь, чтобы вытащить его.
Накатывает бессилие, душа недвигается, нояпробую снова иснова, выпускаю сотни нитей, буквально вырывая Валерия изастрала.
Прихожу всебя уже вреальности, где сошедшие сума приборы меняют ритм писков. Вокруг уже снуют врачи, аянатыкаюсь наизучающий взгляд отца.
—Спасибо,— хрипло произносит он.— Незнаю как, нотывытащил меня.
—Рад видеть, вэтом мире,— искренне отвечаю я.— Мытебя заждались.
Онсадится, тянется комне икрепко обнимает.
Впалату вбегает Марго, зрачки расширены, еёпотряхивает. Увидев отца, она сразу женачинает плакать иобнимать его.
—Ядумала… думала… Что тыумер!— неторассказывает, нетообвиняет его она.
—Всё впорядке, солнце, теперь впорядке…— мягко говорит он,
Персонал молчит, понимают, что дела аристократов, это дела аристократов. Лишь когда речь заходит про возвращение домой, одна измедсестер строго говорит, улучив момент:
—Свозвращением, Валерий Павлович, боюсь вам надо дождаться вашего лечащего врача. Увас обширные ожоги, думаю для лучшего восстановления придётся соблюдать строгий перечень правил. Особенно, если хотите, чтобы неосталось шрамов.
—Да, конечно,— отвечает он.
—Мне пора,— встаю, прощаясь сотцом.— Вечером обязательно постараюсь заглянуть. Может быть тебя ещё оставят напару дней тут. Марго, напиши куда ехать.
—Хорошо,— глухо отвечает она, уткнувшись вплечо Валерия.
Кивнув аристократу, выхожу наружу, спеша вкорпус надзора.
Успеваю как раз кзавершению.
—Выпомните, как потеряли сознание?— спрашивает хмурый мужчина уВенчика.
—Нет,— тот чешет затылок, болезненно кривясь.
—Так изапишем!— лицо следователя меняется, нанём проступает довольное выражение.— Юсупова Ульяна Викторовна уже составила протокол, описала всё произошедшее.
—Хорошо,— задумчиво тянет Венчик.
Отпоисков Ульяны отвлекает звонок Софьи.
—Что делать с«источником»?— спрашивает она.— Вампиры уже облизываются нанего, долго держать несможем.
—Как только закончится этот бесконечный день, яприлечу.
—Будем ждать,— говорит она иругается нафоне.— Мара! Кому сказано,
это нееда?
—Авыглядит, как еда,— вотдалении отвечает вампирша.— Надо было его ещё впоместье выпить, когда громили его.
—Видишь скем приходится иметь дело? Яжду!— весомо говорит помощница икладёт трубку.
—Закончил?— спрашивает возникшая изниоткуда Юсупова, притопывая ножкой.— Унас новое задание, давай покончим сэтим иотдохнём.
—Судовольствием.
Мызабегаем враздевалку, где надеваем гражданское.
Ульяна берёт изспециального гардероба при отделе платье, еёджинсы икуртка неподходят.
Выхожу, снова одетый всвой излюбленный ипрактически единственный пофасону костюм. Поправляя рукава ипытаясь усмирить бунтующую запонку, несразу замечаю Юсупову. Акогда поднимаю глаза, рот открывается сам собой.
