Что сказать? Никогда неотличался умом ичестно это признаю. Для меня легче сначала сломать челюсть, азатем спросить, как пройти вбиблиотеку. Так процесс обмена информацией будет куда быстрее, нокак оказалось, намного затруднительнее.
—Остановись,— пронёсся над поляной женский голос.
Яосторожно осмотрелся, нетеряя извиду шестёрку патриарха.
Даже вампиры попериметру заозирались посторонам.
Изпролеска вышла незнакомая девушка, одетая нестандартно. Обычно оборотням присуща определённая мода надомотканую игрубую одежду. Скорее всего, это обусловлено тем, что при обращении такую нежалко.
Новенькая одета вкожаные штаны, куртку изтакой жеткани иботинки наплотной подошве, делающие еёвыше.
—Если кто-то иубьёт этого человека, это буду я!— заявляет она, бесстрашно миновав оцепление извампиров ибыстрым шагом направляясь комне.
Хмурюсь, волчица приближается. Когда между нами остаётся два десятка метров, она ускоряется, явно собираясь обратиться кровожадным монстром.
—Э-э-э… нет! Стой!— кричу ей, нобесполезно, она ближе иближе.— Фу! Инга, Фу!
Девица останавливается, недобегая пары метров.
—Какая ещё Инга?— непонимающе хлопает она.— ЯнеИнга…
—Надо же, работает,— выдыхаю я, вспоминая такую жеситуацию сКириллом иего сестрой.— Даже неверится.
—Придурок,— заключает волчица.— Тебе всё равно невыжить.
—Вставай завон тем немолодым нечеловеком,— указываю наклыкастого главаря.— Вам придётся подождать, атоумирать ясегодня как-то непланировал. Может, даже найдёте общий язык вочереди.
—Дачто, чёрт возьми, тытакое несешь?— хватается заголову шерстяная.
—Эй-йей, повежливее, онцелый патритрах… тьфу ты, патриарх! Вот…— сосмешком продолжаю торговать вековым неликвидом я, поворачиваюсь заодно кнему иподмигиваю.
Шерстяная тем временем делает шаг вперёд, занося руку для удара. Пальцы вытягиваются, лапа покрывается густой порослью, когти удлиняются.
Мне кажется или даже вампиры смотрят наменя ссочувствием?
Имдаже выгоднее, если меня сейчас прикончат, руки непридётся пачкать.
—Полина! Стоять!— второй окрик иизлеса выбегает уже знакомый мне персонаж.
Простой сельский оборотень, поимени Иван.
Девушка замирает, бессильно сверкая глазами.
—Полина, что тытут устроила?— зло спрашивает Иван, подбежав ихорошенько тряхнув свою подругу заплечи.
—Глава,— склоняет голову она.— Прошу меня простить, новысами сказали, что сотрудник надзора нас предал. Вот мыирешили устранить проблему.
—Это тот, что нам помог! Дурёха!— рычит ейвлицо Иван.— Антон, прости, пожалуйста, она нетак поняла…
—Даничего, бывает,— усмехаюсь я.
—Что здесь творится?— хмурится вдруг оборотень, осматривая поляну полную вампиров.— Они тебе угрожают?
—Пытаются,— уклончиво отвечаю я.
—Если выкидаете вызов моему другу, кидаете вызов имне,— вдруг заявляет Иван, вставая рядом.— Полина, действуй.
Шерстяная поднимает глаза кнебу, еёлицо вытягивается, вотличие отостальной фигуры. Вцелом, через пару секунд рядом стоит девушка сголовой волка. Она задирает морду ивоет.
Позади клыкастых насвет появляются оборотни, один задругим. Ивот уже вампиры вкольце. Это имявно ненравится, норезких телодвижений совершать они нерешаются.
Ябынаихместе тоже нешелохнулся.
Патриарх отходит нанесколько шагов, затем кивает кудрявой итазакатывает глаза, очевидно передавая приказ гнезду. Вампиры покоманде достают короткие клинки, подтягиваясь кглаве изаключая того вкруг.
Оборотни наместе нестоят, ихменьше чем вампиров. Они припадают наземлю, ноги выходят изсуставов сжутким хрустом. Через пять секунд перед кровососами встают антропоморфные фигуры, возвышаясь над теми почти натри головы. Каждый оборотень обладает широкой грудной клеткой, длинными передними лапами иболее короткими задними, покатым задом иострыми ушами свытянутой клыкастой мордой.
—Невмешивайтесь, иначе нам придётся ответить,— спокойно произносит патриарх, впрочем, из-за спины своих защитников.
—Ответить перед тобой?— насмешливо спрашивает Иван, хрустя позвонками инеспеша превращаться.— Тынетронешь этого человека, уходите, ибитвы небудет. Если жерешите остаться, знайте, мынеотступим.
Патриарх усиленно размышляет, азатем хмуро обводит собравшихся оборотней. Если раньше унего были шансы выйти победителем, сейчас они стремительно таяли.
Размышления незатягиваются, онмашет рукой, вампиры собираются вклин, выходя изокружения. Оборотни провожают ихоскалами, пока все клыкастые нерастворяются меж деревьев.
—Эх, хорошая могла выйти драка,— сэтими словами качаю головой.
—Да-а-а,— мечтательно поддакивает Иван.— Жаль, что яйца этого бальзамированного мужика нетакие весомые, как слова. Ну, раз невышло мордобоя, может, поговорим?
—Это меньшее чем ямогу тебя отблагодарить,— вздыхаю исмотрю наклинок.— Нолучше сделать это намоей земле.
—Приглашение для меня одного?— уточняет Иван сдобродушной улыбкой.
—Пусть шерстяные тоже направляются кзамку, думаю, сегодня додома вынедоберётесь, анаулице поночам становится холодно,— подвожу итог я.— Маркус, подбрось нашего друга, вылетаем домой. Остальные, думаю, исами дойдут.
Спустя полчаса, когда мырасположились встоловой, заняв все пустые места заогромным столом, Иван постепенно начал посвящать меня вкурс дел.
—Сперва хочу снова извиниться заПолину,— онкидает насидящую слева отнего девушку укоризненный взгляд.— Яслишком поздно узнал, что она задумала.
—Ничего страшного непроизошло, выподоспели вовремя, хоть инестоило вмешиваться внаши посиделки,— равнодушно ответил я.
—Будто утебя были шансы уйти оттуда живым,— сфырканьем замечает Полина, слушавшая наш разговор, вотличие отдругих оборотней, саппетитом уплетающих еду.
—Полина,— бросает нанеё строгий взгляд Иван.— Прикуси язык, тебе неследует так вести себя схозяином, что приютил нас.
—Ну, простите,— чертовка говорит это скривой ухмылкой, явно несогласная свыговором.
—Бог простит,— яотвешиваю слова, будто пощёчины.— Аянет. Ещё раз вмешаешься, итебе уже никто непоможет.
—Глава!— возмущается она.
Иван лишь молчит, ноего напряжение мне ненравится. Если Полина этого несчитывает, мне жаль,
—Мывытащили твой благородный зад,— продолжает шерстяная.— Икто кому должен быть благодарен? Глава, тыничего нескажешь?
—Замолчи!— взрывается Иван.— Антон, мне стыдно занеё, прошу нас простить.
Громкий голос Ивана привлекает внимание остальных оборотней вколичестве двадцати пяти разумных. Смолкают беседы, все смотрят нанего ссочувствием.
