Сажусь напротив бабули иМарка, занимая кресло икручу вруках забавный артефакт, стилизованный под перо… Нет, это шариковая ручка, вмоё время таких было нетак много.
Пишу имя ивливаю винструмент силы. Надпись слегка светится золотым. Марк удовлетворённо кивает.
—Через месяц вам необходимо прибыть встолицу, после чего выпоступите вполицейский центр для того, чтобы вас ввели вмир тонкой энергии. Это стандартная практика, каждый одарённый проходит еёперед поступлением. Это снимает кучу вопросов, таких как, зачем учится контролировать силы, что такое низшие духи, каковы проявления нижнего мира вреальности ипрочее. Также выувидите работу одарённых надзора, ремесленников, свободных паладинов, целителей иартефакторов, после чего будет гораздо легче выбрать специализацию.
—Весьма удобно,— соглашаюсь сработником надзора.
—Наэтом хотел быпопрощаться,— жмёт мою ладонь Марк, смотрит нанаручные часы иоткладывает стопку листов.— Прошу простить, меня ждут ещё семь одарённых. Тут все инструкции, обязательно прочтите. Увидимся напрактике. Ещё раз поздравляю спринятием дара ижелаю успехов вего освоении.
—Спасибо.
Марк собирает оставшиеся документы втом числе подписанный договор икланяется бабуле.
—Мария Александровна, как всегда рад встрече.
—Итебе нехворать, Маркуша,— бабуля тянется кгромиле, утопая вего объятия инезабывая постарчески причитать.— Больше отдыхай, милок, эвон как истощал, худющий, тощущий, как бобик.
Ясмерил взглядом фигуру под два метра. Всего один вопрос, если этот амбал, как выразилась бабушка «истощал», токакой онбыл раньше? Илюбопытно, откуда умоей родственницы такие нерядовые знакомства.
—Это яхудею, мышцы укрепляю,— добродушно гремит Марк.
—Девки несобаки, накости небросаются,— наставительно говорит бабуля.— Тыменя услышал, Степану Леонидовичу привет.
—Обязательно передам,— уже удвери говорит Марк ивыходит.
Слышу удаляющиеся шаги. Акогда оборачиваюсь кМарии Александровне, встречаю еёстрогий взгляд.
—Икогда это тыхотел мне всё рассказать?— сетует она.— Радость токакая, одарён самим богом, амолчит.
—Давот, хотел удивить,— пытаюсь понять, куда клонит ветер.
—Неоставит тебе Павлуша впокое теперь, неоставит,— ворчит бабка.— Азадуха этого огненного спасибо, вот чем порадовал так порадовал.
—Тыпро Павла Матвеевича?— спрашиваю я, присаживаясь рядом сбабушкой.— Чего сним случится, рад должен быть, внук одарённым стал.
—Некдобру это, Антоша, некдобру,— щебечет родственница.— Нудаладно, разберёшься, чай немаленький. Вижу наконец-то одёжки себе прикупил, давно говорила, содержание конечно Павлуша маленькое выдаёт, данеповод это мне старой вечно помогать, дасебя губить.
Удивительно, это тело нелишено чести, что сказать, хвалю.
—Всё будет хорошо, бабуля,— обнимаю женщину, татут жеутыкается мне вподмышку, тяжело дыша.
—Пойду настол накрою.
Она отпрянула наменя, испуганная своими жемыслями итревогами. Такими например, как недокормленный внук. Ато поди жты, станет аки тот тощий бобик Марк.
Ябыпожалуй неотказался отвселения вподобное тело, больше походит напервоисточник.
Вздохнув, посмотрел посторонам, проверил как прижилась саламандра, прикоснулся кисточнику иубедился, что тот снова под завязку полон.
Значит уменя один месяц, после чего яперееду встолицу, апосле этого поступлю вакадемию.
Всознании ярко появилась тасцена изресторана, где Елена горестно рассказывала насколько мынепохожи. Ксожалению, сходств унас всё больше ибольше.
После подобного рода мыслей, яскривился. Даже нехочу представлять, как откроется рот уэтой крошки, когда тапоймёт, что мыоба едем вакадемию.
Апока, уменя целый месяц, чтобы подготовиться квнешнему миру, гораздо большему чем Новосибирск иэтот приятный домишка.
Быстро взлетев наверх, яуслышал что-то вроде…
—Антоша, небегай подому! Скоро кушать будет готово…
Мария Александровна, бабушка этого тела…
Приличная женщина, всилу обстоятельств запертая вдальнем крае империи, была чужим для меня человеком.
Нокогда яслышал эти слова, брошенные мне понезнанию. Мне, мужчине еёвозраста, аможет ипостарше… Вдуше что-то двигалось. Недумал, что такое возможно, после того, что было.
Вдруг понимаю, что небыл ребёнком, почти никогда.
Сознательное детство прошло вказематах, где яиещё тысяча детей ждали восхода солнца, чтобы взошла надежда, что мыпроживём ещё один день.
Втевремена никто незнал, как быть дальше. Священники после соприкосновения миров голосили опришествии ангелов мщения исжигали женщин. Аристократы устраивали пир вовремя чумы, имказалось, что это последние дни. Все ударились вкрайности.
Нас, отряд прошедших испытание, которое непод силу самым стойким ивзрослым мужчинам, выпустили вбольшой мир, поставив задачу.
Если говорить попростому, перед вчерашними детьми выгрузили гору дерьма размером сВезувий идали вруки чайные ложки.
Акогда ложки выросли доразмером лопат изаострились нехуже мечей, началось самое интересное…
Отвставших перед глазами картинок изпрошлого, вдуше поднимался пожар. Такой жевысокий, как горящие смерчи, выжигающие города итянущиеся кнебу.
Дела минувших дней, такие далёкие итакие близкие одновременно.
Попав вэто тело сутки назад, яинедумал, что меня коснётся такая напасть, как рефлексия, ноподи жты, никто незастрахован отподобной болячки.
Извоспоминаний меня вытащил голос бабушки.
—Кушать!
—Уже иду…
Судовольствием уничтожив второй завтрак, япод удивлённым взглядом прибрал посуду истал пытать бабулю натему такой важной информации, осторожно, будто бышёл среди слепых адских псов, стараясь невыдать себя.
Благо, старушка исама была непрочь поговорить онашем общем прошлом.
Мысидели вбольшой для нас двоих кухне, видевшей истинных бояр и, наверняка, даже царей, распивали чай смёдом иговорили.
—Яскоро отправлюсь кродителям, деду… Даже неверится,— осторожно начал я.
—Павлуша принял верное решение, когда отправил тебя сюда. Может быть это ипомогло принятию. Тыбыл слишком напряжён встолице ичем больше времени проходило содня, как надзор сообщил, что втебе нет зачатков дара, тем хуже тебе было. Асейчас, когда кланы прознают, что уМитрофановых ещё один одарённый вочереди нанаследство, работки имявно добавится. Поэтому будь осторожен, когда окажешься вНовгороде. Япередам Маркуше, чтобы присматривал затобой, онсвой хлеб незря ест, вобиду недаст, держись его…
—Всё будет хорошо,— снова сказал я, успокаивая бабушку.
—Надеюсь наэто, ойкак надеюсь. Теперь, когда язнаю, что тывпорядке, могу спокойно умирать,— сблаженной улыбкой сообщила известную любой бабушке весть Мария Александровна.
