Разговор происходил встоловой небольшого загородного дома. Заокном вечерело, сгущались сумерки, солнце стыдливо прикрылось тучными облаками илишь слегка отбрасывало последние лучи, редко пробиваясь через толстый покров.
Разговаривали двое. Высокий русоволосый мужчина скрепко сбитой фигурой игибкая девушка, ростом выше среднего снадутыми отобиды губами исведёнными кпереносице бровями. Она упёрлась руками встол итяжело смотрела насобеседника, впрочем, того совсем это неволновало.
—Янепонимаю, почему мне нужно лететь туда?— вкоторый раз спросила девушка.— Вывсё время потакаете капризам Антона, аондаже видеть вас смамой нехочет. Даещё ибабушка Маша, ончудная, тыжезнаешь! Неслушает никого, даже видеть еёнехочу после всех выкидонов, необщались три года, лучше это так иоставить…
—Притормози,— нахмурился отец.— Тыговоришь освоём брате иосестре главы нашего рода, своей бабушке.
—Да?— наигранно удивилась Маргарита.— Явот непомню ниодного доброго слова всвой адрес. Она постоянно говорит окаких-то старых традиция, усилении рода ипрочем.
—Так получилось, что семью невыбирают,— стойко терпел отец.— Мыявляемся династией, род заканчивается втот момент, когда потомки забывают его начало.
—Азачем нам это всё, надворе четвертый век, кому нужно это влияние иваши бесконечные интриги?— привела поеёмнению логичный довод дочь.
—Хорошо, ятебе объясню,— прикрыл глаза Валерий, сдерживая раздражение.
—Будь добр,— усмехнулась дочь.
—Вопервых, сбавь тон, тыразговариваешь сотцом, анесосвоими друзьями,— терпеливо произнёс мужчина.
Маргарита смерила его взглядом, фыркнула исложила руки нагруди. Это лишь разозлило отца ионперестал миндальничать.
—Давай подумаем, что тыпредставляешь собою без рода, который потвоему мнению непонятно зачем плетёт интриги инеживёт спокойной жизнью. Тыодаренная, нетак ли?— дождавшись кивка, Валерий продолжил.— Что быслучилось, если бытыинициировалась впростой семье? Которая, напомню, невхожа варистократию. Нозато, твоя жизнь размеренна ипроста, как тыихочешь.
—Ябызанималась тем, что мне нравится, закончила школу ипоступила вакадемию,— непонимая вчём подвох произнесла дочь.
—Звучит, как план,— кивнул отец.— Чем бытызанялась?
—Ябырисовала,— произнесла девушка, немного подумав.
—Отлично, ачто ещё?— спросил Валерий.
—Азачем что-то ещё, если мне это нравится?— победно блеснула глазами дочь.— Мне ненужно изучать боевые искусства, тренироваться, чтобы защитить жизнь от«врагов».
—Хм, ачем тытогда будешь зарабатывать нажизнь?— скромно спросил Валерий, явно переигрывая, ноМаргарита этого незамечала.
—Стану продавать картины, Камушкин отлично пишет, ноямогу лучше, азнаешь сколько стоят его картины?— надменно улыбнулась она.
—Знаю, унас есть парочка,— кивнул Валерий.— Думаешь смогла быпродать что-то?
—Конечно.
—Хорошо, сколько нужно продать картин, чтобы заплатить заобучение вакадемии?
Маргарита задумалась.
—Напомню, год обучения вакадемии стоит сто двадцать тысяч, либо добровольная служба врядах армии сроком напять лет.
Маргарита затравленно огляделась впоисках поддержки, нонакухне больше никого небыло. Видимо представила, сколько надо продать картин, чтобы платить посчетам.
—Вот ипервая нестыковка,— кивнул Валерий.— Теперь расскажи мне, чем тывчера занималась ичем планировала заняться вканикулы.
—Мысидели вклубе, затем поехали отметить навечеринку вчесть окончания влетней резиденции Павловых,— рассказала Маргарита.— Апотом хотели улететь вТайланд намесяц.
—Уже нашли гостиницу?— поинтересовался Валерий.
—Да, хороший отель напобережье, пять звёзд,— кивнула дочь, полагая, что сейчас сможет договорится иизбежать «ссылки», как они называли это вкругу друзей.
—Начём тыездишь, Рита?— спросил отец.
—На«Ремми»,— доМаргариты начало доходить.
—Агде живёшь?
—Может хватит⁈
—Позволь мне решить, когда хватит,— аура Валерия полыхнула, заставляя дочь напрячься.
—Яживу дома,— проворчала она.
—Взагородном доме сгектаром собственной земли,— напомнил отец истал перечислять.— Ездишь намашине прошлого года выпуска, закучу денег. Развлекаешься сподругами, твои месячные затраты сопоставимы сгодовым содержанием Феликса, нашего управляющего, который имеет очень хорошую зарплату поимперии. Тыкатаешься накурорты четыре раза вгод, аяэто даже несчитаю. Скупаешь без разбора вся тряпки, что выпускают каждый сезон, неплатишь заучёбу, дом, даивообще несчитаешь деньги. Знаешь, сколько стоит литр молока вмагазине?
—М-м-м-м,— растерялась девушка, мычанием заполняя фон.— Триста… Нет, пятьсот рублей.
Отец покачал отосознания, насколько его чадо оторвано отреального мира.
—Восемь. Рублей. Залитр.
Валерий вбивал каждое слово, продолжая прессинг.
—Тызнаешь всовершенстве три языка, обучена манерам, играешь напианино, имеешь идеальное здоровье… Ямогу перечислять очень долго, список иправда длинный. Ивсё это благодаря роду. Готова отказаться? Пожалуйста, носначала подумай, хорошенько подумай, готова литыкпростой жизни икем бытыстала, небудь утебя такой поддержки. Аещё задай себе вопрос, кем тыхочешь видеть своего ребёнка, который когда-то утебя появится. Нищим художником, без личной машины, отдыха ирасходов наздоровье, забившегося вкрохотной квартирке наокраине города.
—Но, Камушкин…— протянула Маргарита.
—…такая жепосредственность, как ибольшинство художников возле кормушки двора. Цена его картин напрямую зависит отвлияние рода заспиной, накоторый онработает.
—Онсвободный художник!— воскликнула дочь.
—Ага, прямо как твой конь, которого кстати тызахотела начетырнадцатилетие,— засмеялся Валерий.— Может ходить лишь вдоль загона, раз вдень его выгуливают, носмысл тыпоняла. Онтвоя собственность, Камушкин тоже собственность. Пойми, если тынебудешь интересоваться династиями, они заинтересуются тобой. Особенно выйти изигры сложно одарённой, коей тыявляешься. Мне тебе рассказать про браки ради потомства? Или обобязательной службе?
—Хватит,— Маргарита опустила голову.— Яитак всё это знаю…
—Тогда почему утебя такое предубеждение кроду иаристократам вцелом? Чем тынедовольна?— почти риторически спросил Валерий.— Недовольна, всегда можешь пожить отдельно иощутить насебе реальность. Яустал терпеть твоё непослушание. Знаю, тынесовсем согласна. Нокогда тысудишь, тызабываешь омногих вещах, которые считаются для тебя нормой. Поверь, это возможно только благодаря поддержки рода, его процветанию.
Маргарита смотрела вокно, провожая заходящее солнце.
Валерий продолжил, заканчивая разговор напрописной истине.
