—Всё впорядке, ваша милость⁈— спросил капитан стражи.— Надо было нам поручить, мыбывмиг…
—Чего я, сплешивым кутёнком управиться несмогу?— встал надыбы боярин, нодолго бунтовать нестал, уселся всани исвистнул извозчику, чтобы тот поторапливался. Заскрипел снег, дуги саней икожа хомута, унося благородного восвояси.
Мальца тем временем вынули изсугроба. Начались причитания учительницы. Наоры подоспел мимо проезжающий лесник, тут жеостанавливаясь.
Крепкий конь быстро домчал дохалупы наотшибе. Снег искрился ибережно ловил каждый луч восходящего солнца, когда двери дома открылись отпинка.
Лесник затащил парнишку внутрь, где тот жил вматерью ибольным отцом.
—Нет!— закричала русоволосая усталая навид женщина, падая перед маленьким телом, сваленным напол вгорнице.— Онмёртв⁈ Мёртв?
—Жив, сорванец,— прошамкал старик.— Дадосталось ему немало, рука убоярина тяжёлая. Снова видать гонял этого поросёнка, Тимоху, шобы неповадно было детей крестьянских портить… Девочкам ишести нет, анвсё нет спасения отэтого пёсьего сына.
—Святушка! Живой?— мать била мальчика пощекам, пытаясь привести вчувства.
—Живой…— тихо ответил ребёнок.
—Нуичего пугаешь? Что снова случилось⁈— задавала вопрос завопросом матушка.
—Япобедил,— насупился ребёнок скрасным пятном вовсё лицо налевой щеке.— Тимке уже пятнадцать лет, ноума нет, как говорят вучебнице.
—Говорила я, неслед, нетвоё дело,— покачала головой мать.— Опять тебя задирали?
—Да, задирали,— кивнул ребёнок, осматривая всё вокруг мутными отболи ислёз глазами.— Заязык слишком правильный, зато, что некланяюсь, задевочек наших, много зачто.
—Явсегда тебе говорила, помнишь…— прошептала мать, прижимая голову сына кгруди.— Прими свою силу, сынок! Будь милосерден итерпелив…
* * *
Намоём лице появились две солёные дорожки. Япомню мама, яправда помню, ястарался, старался пока был жив. Нокто сказал, что смерть приходит, когда наше сердце останавливается? Мытак мало знали омире, тытак мало рассказывала…
Обстановка сменилась.
Язакрыл глаза, закрыл так сильно, как только мог, ноничего неполучилось. Всё ещё был звук, азаним вмозг калёным железом вонзилась икартина, которую япытался забыть.
* * *
Два тела, два болтающихся надекабрьском морозе тела, висящие натугой верёвке.
Звон колоколов, ниодной мысли, только звон колоколов.
Холодный снег, холодный настолько, что обжигает коленки, через лёгкие летние штаны.
Расписные снежинки, что падают нащёки, будто маленькие иголки.
Боль, плети мужчин, сгрудившихся, как стая цепных псов вокруг пойманного лиса.
Мальчик тоже закрыл глаза, как ия.Ноэто непомогало стереть изпамяти вид разорванного платья матери, висевшего под аркой ворот ведущих кплощади. Видел белые ссиними прожилками груди, впрорехах драной ткани, синяки нашее иразбитое лицо свыбитым глазом, опущенное вниз, будто спрашивающее.
Что тынаделал, Свят?
—Будь милосердным,— шептал мальчишка под ударами плети, чувствуя пожар вгруди, что прожорливо набирал обороты.— Будь милосердным… Кчёрту… Терпи!
* * *
—Яслышал, что онизэтой деревни…
—Богом забытое место.
—Воистину.
—Командир, демоны будут сминуты наминуту, легионы двигаются всторону деревушки.
—Там кто-то остался?— спросил ледяной голос.
—Только семья боярина, онзаправляет там всем, ну, вызнаете,— проронил солдат, отслеживая реакцию паладина.
—Непокидать позиции, встретим врага навозвышенности, всторону деревни даже недышать, ясам еюзаймусь,— повторил голос, полный вьюги.
Сам жепарень, что отдал приказ, спустился вниз кгорящим огоньками домам вселе. Прошёлся поего улицам, где царила тишина, люди слишком быстро покидали это место. Остановился устарого косого дома сзаколоченными окнами. Прошёл доплощади, где стояла упряжка вкоторую старый боярин враскорячку толкал свою жирную жену имолодого сына сбрюхатой невесткой.
Подойдя купряжке, вынул кинжал, выпуская пару коней изтесного плена сбруи.
Лошадки испуганно всхрапнули иубежали, они чувствовали, что скоро тут будет небезопасно.
—Что тыделаешь, разрази тебя гром!— пробасил старик слицом, что никогда невыйдет ихпамяти, сколько вина невыпей исколько лет непроходи под солнцем.
—Ялишь отдал долг,— прошептал парень.
—Ноятебя впервый раз вижу!— заорал боярин, растерянно крутясь наместе.— Будь милосерден, что тызачеловек такой…
—Милосердие давно мертво,— сказав это, парень расхохотался каркающим смехом иприложил ладонь куху.— Они уже здесь, тыможешь попросить ихомилосердии, как когда-то просила тебя она!
* * *
Закрытый квартал, вдалеке белозубый кремль, сверкающий красными боками.
Юноша сотросшими доплечей волосами отжимается назатоптанном досостояния камня плаце. Стекают капли пота, нооннеостанавливается. Жгуты мышц перекатываются всвете палящего солнца. Вокруг стоны других парней, что тоже вынуждены заниматься укреплением тела встоль жаркий день.
—Пойдём, скоро поединки один наодин,— закончив упражнения, шепчутся приятели рядом.— Свят, тыидёшь?
—Дабрось этого ненормального, онеще свою тысячу повторений несделал…
—Ну, как знаешь,— протянул спрашивающий иушёл прочь.
—Вот водичка,— проходящий мимо парень поставил перед отжимающимся металлический кувшин.
—Спасибо,— непереставая упражняться ответил парень.— Атыпошёл подраться?
—Да,— улыбнулся приятель.— Мне женадо набирать форму, тебе янесоперник, авот парочке блаженных аристо дам вхарю, может когда выиграю тысячу схваток, смогу взять победу водной стобой.
—Удачи,— произнёс парень, нетеряя темп.
—Смирнов! Идём уже, япоставлю натебя золотой… Нуили туприблуду немецкую, портсигар его звать вроде…
—Иду!— крикнул юноша исорвался, цепляя кувшин ногой.
Отжимающийся парень вскочил, заключил тару вплотный хват инедал той упасть.
—Прости,— виновато воскликнул приятель, убегая при этом.
—Бог простит,— вслед ему сулыбкой сказал длинноволосый.
* * *
—Хочу донести довашего сведения, что никто неотпустит грехи, если высами себя убьёте… Неделайте ошибок, как господин Смирнов, бог ему судья.
Выступив перед курсантами, высокий поджарый командир полка замолчал, напряжённо играя желваками.
—Атеперь расходимся,— приказал он.
Впоследней группе, что уходила сплаца занялась драка.
—Невыделывайся, атозакончишь как Смирнов, тот больно прямой был, незахотел гнуться…
