—Нечаще чем удругих,— тактично ответила Вероника.
Старая служанка подала чай, азатем ипринесла пирожные.
Ядля вида попробовал кусочек, новостальном налегал начай.
—Ккому мне обратиться?— прервала размеренную беседу Ульяна, спрашивая уматери.— КСавелию?
—Да, онвсё расскажет,— ответила Вероника.
Мыдопили чай, приятно поговорили снеменее приятной женщиной овсяких мелочах. Восновном говорила она, аялишь вежливо слушал. Отеатральной постановке, которую она лицезрела нетак давно. Опадении цен накукурузу ипрочие мелочи, далёкие для меня настолько, насколько далека земля отСолнца.
Допив чай, поблагодарил хозяйку ивышел следом заеёдочерью.
—Понравилось летать?— сехидцей спросила Ульяна.
—Атырешила так отменя избавиться?— без прелюдий спросил я.— Неугадала, простым полётом меня несмутить.
—Упрямый значит,— кивнула Ульяна, смотря надеревню под холмом.— Тыжепонимаешь, что будешь лишь мне мешаться. Немог выбрать Сидорова или ещё кого…
Ялишь пожал плечами.
—Полетели?— спрашиваю удевушки.
Вответ она махнула рукой, сбрасывая серебристую каплю спальца, которая тут жепревратилась вклинок, зависший науровне пары десятком сантиметров над землёй. Ульяна кивнула наместо перед ней.
—Люблю сзади, тынепротив?— двусмысленно шучу я.
—Вдругой жизни,— фыркает девица.
Приходится встать впереди, благо лететь недалеко. Минута имывпосёлке, клинок опускается перед большим бревенчатым домом.
Осматриваюсь.
Амне тут нравится! Свежий воздух, незагаженный городскими жоповозками иникакого шума. Награни слышимости мычат коровы. Шум стоит приличный, голов двести, если судить поразмерам виденного свысоты птичьего полёта ангара неменьше. Ещё наподлёте заметил прямоугольник фермы, что ровно застоящим накраю домом укоторого мыостановились.
Ворота открываются, навстречу выходит энергичный мужичок лет пятидесяти. Коренастый иневысокий, ноочень улыбчивый, ворту соломинка, которую онсплёвывает наподходе кнам.
—Ульяна Викторовна,— кланяется ониобращается комне.— Савелий.
—Антон,— попростому представляюсь я.
—Антон…— намекает наотчество он.
—Просто Антон, можно наты.
—Как скажет… шь,— находу поправляется он.
—Рассказывай, Савелий, что случилось,— опережаю Ульяну, которая сначала вскидывается, нопотом, что-то решив, отдаёт инициативу мне.
Ага, хочет посмотреть зановичком состороны.
Свойское обращение подкупает мужичка.
—Внашем хозяйстве завелась какая-то сущность,— неохотно говорит он, кивая всторону коровьего стойла.— Ничего страшного, задрали несколько коров.
—Посмотрим?— уточняю.
—Это надо кбазе идти,— онпоказывает всторону своего дома, закоторым прячется ферма.
—Аукого-то ещё скотину подрали?— спрашивает Ульяна.
—Нет, слава господу, говорю же, ничего страшного,— быстро поясняет фермер.— Мыисами справимся, госпожа Ульяна занята очень, новидимо Вероника Сергеевна вызывала, оторвали отдел, простите.
Савелий раскаянно опустил голову. Содвора вышла крупная женщина его лет сповязанной наголове косынкой изпод которой лезли тёмные волосы, впросторном сером платье исапогах.
—Здравствуйте,— поздоровалась она.— Выпоповоду напасти нашей? Наконец-то…
—Это моя супруга,— представляет Савелий инеожиданно крепко обнимает ту, без застенчивости опуская руку пониже талии.— Анна!
—Сава,— краснеет та.
—Аяничего,— мужичок убирает руку.
Ульяна хмурится.
Аявнимательно смотрю наженщину, такое ощущение, что она непривыкла ктаким жестам мужа. Ужочень растерялась иглаза сразу забегали.
Глава фермерского хозяйства явно нехочет, чтобы мызанимались этим. Аможет ижест сженой неболее чем отвод глаз, чтобы юные аристократы смутились.
Сдругой стороны, как-то ужбольно онсмел. Если быСаранский тут заправлял, Савелий давно бывстал наконюшню впозу иполучил плетей. Влучших традициях дворян. АЮсупова только отвернулась.
Вголове начала проступать общая картина, нопока было рано судить.
—Пойдём смотреть?— яповернулся, следуя вуказанном направлении.
Мыобошли дом ивышли кпрямоугольному зданию, выкрашенному белой известью.
Вошли внутрь, вноздри ударили запахи природы. Ульяна сморщилась, ноничего неподелать, еёлюди еёответственность.
Яшагал вконце, замыкая цепочку иснова погрузился вразмышления.
Вот любопытно, все аристократы занимаются подобным? Ойнедумаю, скорее всего Юсуповы переживают сейчас нелучшие времена.
Вот почему ейвыдают практикантов поостаточному принципу, обычные толюди ладно, авот аристократа если сюда притащит, тот надерьмо изойдётся. Даидел унеё хватает, судя повсему, раз мотается между своим клочком земель игородом. Куда там брать практикантов, как найти время?
Мышагаем между двух рядом спристёгнутыми кдлинной раме коровами, тесмотрят вслед глупыми лиловыми глазами имерно жуют сенаж.
Замечаю, что навходе пустует сдесяток метров пространства перед кормушкой. Доходим доконца ивидим, как несколько парней вкомбинезонах убирают растерзанные туши коров.
Бурёнки, что стоят поблизости, волнуются, издавая грудное мычание инервно чавкая кормом.
Ульяна кривится, бледнея наглазах. Да, зрелище неизприятных, размётанные бесформенные куски мяса, потрохов витающий запах крови идерьма ввоздухе.
Внимание привлекает один изработников, бледный парнишка сиспариной налбу. Тут совсем нежарко, ябыдаже сказал холодно. Онконечно работает, нонетак чтобы интенсивно. Авот черты лица схожи стеми, что явидел уАнны, жены Савелия.
—Сколько коров тут было?— спрашиваю яумужичка, аЮсупова отходит напару шагов назад.
—Пять,— отвечает он.
—Мыпосмотрим, атыпока займи парней,— советую яфермеру.
—Убирать надо побыстрее, чего тут смотреть, всё видно,— неожиданно ерепенится он.
Вопросительно смотрю наУльяну.
Она рассматривает последствия бойни.
—Яувидела, всё, что нужно,— говорит девушка иразворачивается навыход. Савелий расслабляется.
Иду следом закураторшей, мывыходим наулицу исудовольствием вдыхаем свежий воздух.
Савелий где-то потерялся, поэтому медленно идём потерритории немаленькой фермы.
—Ну, что скажешь?— спрашиваю удевушки.
—Будем думать, пока непонимаю начто это похоже,— произнесла она, усиленно размышляя.— Это явно кто-то живой, туши обглоданы, азначит имеем дело спроклятым животным.
