Император приложил руку к груди и склонил голову. Несколько пар обнялись, только сейчас я заметил, что глаза женщин были красными от слёз, а мужчины смотрели строже обычного.
Образовавшаяся пауза позволила посмотреть на ситуацию в целом.
Император пригласил нас для того, чтобы публично внести ясность в происходящее. Но не собрал совет или какой-то консилиум на эту тему, а просто сообщил всё на светском мероприятии.
С одной стороны довольно странно, с другой стороны, а как иначе?
Императорская семья — это главный фундамент страны, единственная почти безграничная власть. Да, аристократы написали кодекс, согласно которому некоторые моменты решаются без вмешательства коронованных особ, но на деле, главная сила страны, это Морозовы.
Сейчас, Александр показал всем, что ситуация под контролем. Думаю это всё большой спектакль и гости это поняли. Самых опасных заговорщиков задержали до приёма, выставив напоказ лишь часть виновных, кои не могли оказать достойного сопротивления, поэтому стали декором.
Но главной темы он не коснулся, видимо ещё не время.
Что же будет с автономией академии? Если всё так, как сказал Роман, близится новый заговор, на этот раз организованный моим старым знакомым… Думаю, император должен это осознавать. Не верю, что Роман единственный, кто узрел полную картину.
С другой стороны, большая часть аристократии выведена из игры по щелчку пальцем. Многие заняты своими мыслями, даже те, кто не пострадал в драке у академии.
От раздумий стало дурно, в каком-то роде я пытался ими вытеснить тревогу в груди, скапливающуюся, как вода в лёгких тонущего человека, постепенно вытесняя кислород.
Император говорил и говорил, но я уже не мог концентрироваться на его словах. Он коснулся побоища в академии и рассказал об усилении охраны. В конце речи, аристократы сдержанно похлопали.
Морозов хотел сказать больше, очевидно что-то касающееся нашей семьи, но стоящая возле него Вика прошептала главе империи что-то на ухо и он плавно закончил, предлагая начать танцы.
Я повёл Катю, пробираясь через кружащиеся пары и подыскав просвет, взял за талию. В глазах девушки разгорелось пламя паники.
— Я не умею… — прошептала она. — Никогда не умела!
— Ничего страшного, я буду подсказывать, — улыбаюсь ей, вселяя уверенность. — Правую ногу назад, теперь половина оборота, следуй за моей рукой, не напрягай спину, аккуратно, вот и всё! Первый этап выполнен, он повторится через пару минут, а теперь к следующему…
Мы кружились, я вёл девушку, прикасаясь к мягкой ткани платья и понемногу успокаивался. Успокаивал ещё и тонкий стан партнёрши в руках, запутавшийся в упавших волосах взгляд, бывший испуганным, а затем медленно заволакивающее его наслаждение от процесса.
Катя быстро вошла во вкус и уже через десять минут мне почти не приходилось её поправлять. Гибкое тренированное тело и лёгкие ноги, она была рождена для размеренного вальса.
Девушка будто свеча плавилась от прикосновений, но иногда обжигала огнём, чуть вырываясь, чтобы снова вернуться и позволить моей руке покоиться на её теле.
Тревога отпускала меня, медленно убирая щупальца и унося их во тьму, где родилась. Мне понравилось. Тонуть в глазах партнёрши и вдыхать запах духов, слушать приятную музыку и неспешно перемещаться среди таких же пар.
Мы утомились одновременно, смещаясь к шведскому столу, где уже отдыхали десятки разгорячённых людей, как молодых, так и не очень.
Катя в очередной раз убрала упругие спиралевидные локоны, строптиво и настойчиво закрывающие лицо.
— Вы хорошо смотритесь, — произнёс дед, подходя к нам под руку с Миленой. — Мы уже вдоволь натанцевались, годы не те, так что собираемся домой. Не забывайтесь, молодёжь, вам тоже нужен сон, хотя бы чуть-чуть…
Павел усмехнулся.
— Не дави, Паша, они справятся и без тебя, — укорила его супруга, явно в хорошем расположении духа.
— Надавишь тут, — зыркнул на меня дед и похлопав по плечу, повёл свою даму сердца на выход.
— И всё? — спросил я его спину.
— Что? — повернулся Павел.
— Мы просто уйдём? После всего этого… — я покрутил кистью, не зная, как подобрать слова.
Да и стоит ли говорить о подобном в присутствии других людей?
— А ты чего ожидал? Плахи, виселицы? — ухмыльнулся дед. — Всем сегодня указали на их места, некоторые даже отправились в места не столь отдалённые, а мы… Я имел разговор с императором. Ничего ещё не закончилось и свою часть наказания мы примем. Точнее, уже приняли. Твой друг, Милославский, он сейчас беседует с его величеством. Так что думаю он тоже получит предложение, от которого нельзя отказаться. Хорошего вечера, не забывай про работу в порту, проверю через неделю.
— Хорошо, — нахмурился я, прощаясь. — Пожалуй, мы тожей пойдём, если ты тут закончил.
— Тогда поедем вместе с Михаилом, — подвёл итог дед.
— Антон… — Катя потянула меня за руку.
— Да?
Судя по умоляющим глазам, ей совсем не хотелось возвращаться в гостиницу, покидая хоть и такой опасный, но бесконечно красивый и праздничный зал.
Впрочем, почему бы и не потанцевать ещё немного?
— Мы останемся, — снова говорю уходящей спине.
— Не сомневался, — плечи старика чуть содрогнулись от смешка.
Танцы разыгрались с новой силой, всё больше и больше людей выступали вперёд, выводя своих дам. Изначально после речи императора, многие власть имеющие разделились на группы и стояли у столов, обсуждая услышанное, пока их женщины скучали неподалёку. Но сейчас все слова были сказаны и наступило время для веселья.
Сколько прошло минут? Не знаю, около тридцати.
Екатерина кружилась, я улыбался.
Но ком в груди вернулся, более того, пространство перед глазами сузилось.
Мир готов был лопнуть, как упавший графин.
Прямо в центре помещения, под люстрой, появилась красная полоса. Словно кто-то порезал сам воздух, оставляя огненный росчерк.
Я действовал быстрее, чем думал.
— Уходи, — шепчу Кате.
— Что? — непонимающе спрашивает та.
Арка расширяется и из неё выпрыгивает бронированная гончая, затем другая и ещё одна.
Катя слышит крики боли и ужаса. Толпа перед глазами начинает мельтешить с безумной скоростью. Вижу искривлённые от страха лица людей перед собой, которые ищут выход, полностью отдавшись панике.
Взываю к нити, связывающей нас с Мальгусом. Кот тут же материализуется рядом, расталкивая людей. Огромная пасть оскалена, а глаза ищут противника.
— Унеси Катю, — прошу его.
Внезапно, дух припадает к земле, поджимая уши.
