Свет дня, однако, не развеял ужас, охвативший город. Первая жертва, Лиз Страйд, по прозвищу Длинная Лиз, была проституткой. Убийца сильно порезал ее. Но вторая жертва, Кэтрин Эддоуз, была изуродована гораздо сильнее.
По словам одного свидетеля, ее «разделали, как свинью на бойне» — рассекли живот, извлекли внутренности, а многие органы просто-напросто выбросили. Хотя женщин убили на расстоянии не более мили одну от другой, участки, где обнаружили их тела, относились к юрисдикции разных полицейских департаментов: Лиз — к «Метрополитен полис», а останки Кэтрин забрала городская муниципальная полиция.
Окровавленный фартук, найденный в каком-то закоулке, стал причиной того, что утром на стене одного дома появился написанный мелом лозунг: «Бей жидов — убийц англичанок!»
Сэр Чарлз Уоррен, шеф полиции, очень опасался, что это положит начало антисемитским выступлениям в городе, а потому приказал лозунг немедленно стереть. Заодно он начал расследование, пытаясь узнать, кто сделал эту надпись.
Как и всегда после серии убийств, в городе всех охватил страх. Питер просто заболел от ужаса, и если бы не заверения Меган, он бы, повинуясь первому импульсу, пошел и сдался полиции.
Вскоре в газетах появилось сообщение о том, что неизвестный прислал в редакцию письмо, где признавал себя виновным в убийствах. Письмо начиналось словами «Дорогой шеф» и обвиняло в глупости лондонскую полицию. Пообещав прислать уши последней жертвы, автор подписался: «Джек Потрошитель».
Лондон пребывал в панике.
В такой же панике пребывал Питер и часами лежал, глядя в пространство.
Меган бродила по улицам, пытаясь отыскать Джека Потрошителя.
Миновал октябрь. Заболела Лора, и Питер занялся женой, отвлекшись немного от собственных проблем. При этом он не забывал и о том, что Меган ходит по улицам одна.
— Зачем ты этим занимаешься? — спросил он у нее как-то раз.
— Затем, чтобы ты не лишился рассудка.
Хотя они почти не выходили вместе, в ту злополучную ночь Меган выпила с Питером по пинте темного, и они поговорили по душам.
В частности, посмеялись над абсурдными слухами, ходившими по городу в связи с ужасными убийствами. Кого только тогда не подозревали! Врачей, мясников, еврейских раввинов, членов королевской семьи и даже королеву Викторию.
Потом они заключили договор. Питер продолжит заниматься своим делом, а Меган будет следить за ним и охранять его в минуты затемнений сознания. Таким образом, они будут помогать людям и охотиться на Джека Потрошителя.
В пятницу, 9 ноября, должен был состояться праздник города, спонсором которого выступал сам лорд-мэр.
Питер и Меган шли по улице болтая и сошлись на том, что благотворительная акция лорда-мэра — предприятие одноразовое и вряд ли принесет большую пользу жителям нищих кварталов.
Неожиданно они услышали в тумане негромкий вскрик.
— Еще одно убийство!
— Бог мой! Держись рядом, Меган! — крикнул Питер, и они побежали. И опять Меган потеряла его в тумане. Она кричала, звала его, даже называла детским прозвищем, но он не откликался.
Меган бежала так, что у нее закололо сердце. Она заглядывала во все переулки и закоулки, но, никого не найдя, вернулась домой.
К огромному своему удивлению, она увидела распахнутую дверь в квартиру Питера. Оттуда доносились рыдания. Она вбежала в квартиру и увидела Питера, стоявшего на коленях перед Лорой. Лора лежала на постели не двигаясь.
— Питер?
— Она умерла.
Состояние Лоры в последнее время ухудшалось, а Меган и Питер, занятые собой и своими рейдами по кварталам бедняков, уделяли ей слишком мало внимания. И вот в ту злополучную ночь, когда они вышли на ловлю зверя, бедная Лора тихо, в полном одиночестве угасла.
— О Питер! — вскричала Меган и припала к груди друга.
Питер был добрейшим человеком на свете, поэтому не простил себя.
— Это Господь наказал меня за странствия в ночи и ту кровь, что у меня на руках!
— Нет, Питер, нет — ради своей бессмертной души не вини себя!
— Что ты знаешь о бессмертии души? — накинулся на нее Питер.
— Только то, что это самая ценная часть человеческого существа. Ты не виноват в смерти Лоры и должен продолжать помогать беднякам, что бы ни случилось.
Питер сжал в объятиях тело мертвой жены.
— Меган, ты была так добра к нам обоим. Лора очень тебя любила, да ты и сама об этом знаешь. Налей мне бренди, Меган, у меня сильно дрожат руки. Ради любви к Господу, помоги мне — ты же видишь, в каком я состоянии!
— Я принесу тебе бренди.
Когда Меган вышла из комнаты, она услышала выстрел.
Она замерла, но тут же вернулась в комнату.
В руке у Питера был небольшой пистолет. Он сделал всего один выстрел — себе в висок.
И умер на груди своей мертвой жены.
На следующий день, такой же сырой и туманный, как предыдущий, Меган узнала об убийстве Мери Джейн Келли, двадцатипятилетней проститутки ирландской национальности.
Она была убита в комнате, которую снимала на Миллер-сквер. Убийца не торопился и изуродовал ее очень сильно — так, что люди даже не знали, человек это или разделанная туша дикого зверя.
В тот день Меган была занята — посылала телеграммы соболезнования родственникам Питера и его жены, проклиная себя за то, что проявила недостаточно внимания к супругам.
Ночью, разбитая и сломленная, она направилась на Миллер-сквер. Улицы были заполнены перепуганным и любопытствующим народом. Пройдя, как и многие до нее, по комнатам, где было совершено убийство, Меган вдруг почувствовала, что за ней следят. Она оглянулась и увидела этого человека.
На нем были черный плащ и цилиндр. Увидев ее, он приподнял шляпу. Меган подошла к нему:
— Что ты здесь делаешь?
— Наблюдаю за результатами своей деятельности.
— Что?!
— Только не изображай романтическую девицу. Будто ты не знала, что все эти окровавленные женские трупы — моих рук дело? Ты вот постоянно говоришь о ценности человеческой жизни! Но подумай об этих женщинах — они растленны, больны гнусными болезнями, совершенно необразованны и тупы. Кроме того, они все шлюхи и алкоголички…
— Ты забивал их, как мясник забивает корову…
— Разумеется, видок у них был тот еще, но учти: прежде чем приступить к делу, я первым делом душил их, а уж потом резал и расчленял, чтобы навести полицию на ложный след… Я хочу сказать, что все они были паршивки, человеческие отбросы — и ничего больше.
— Ты убивал их даже не из чувства голода! — возмущенно воскликнула Меган.
Он улыбнулся:
— Я убивал их, потому что я зверь. Такой же, как и ты, — вот в чем дело!
