— Тебе придется во все это поверить. Иначе убийцу ты не поймаешь.
— Не нужна мне была в этом деле пушка, — мрачно заметил Шон. — Кол бы мне тогда в руки — никуда бы этот тип не ушел.
Мэгги сердито посмотрела на него и повела плечами.
— Послушай, — примирительно сказал он. — Должен же я от чего-то в этом деле отталкиваться. Теперь я по крайней мере знаю, что убийца — вампир!
Мэгги тяжело вздохнула.
— Да, он вампир. Существо, которому доставляет наслаждение убивать. И свое искусство он отшлифовывал годами. Кстати, он и Джек Потрошитель — одно и то же лицо.
— Господи, Мэгги, избавь меня хотя бы от этого…
— Это он добил твоего предка Шона Кеннеди, которого я любила, а потом переквалифицировался в Джека Потрошителя, убийцу женщин. Как-то раз я познакомилась в Лондоне с одним отличным доктором. Он лечил бедных, но со временем ему стало казаться, что это он убивает несчастных проституток на улицах Ист-Энда. Эта навязчивая идея довела его до самоубийства. В один день с ним умерла и его жена. Я встретилась потом с настоящим убийцей, Аароном Картером — злым вампиром. Картер описал мне во всех деталях, как убивал несчастных женщин и как с помощью гипноза навел доктора на мысль, что убийца женщин — он. Короче, этот подонок таким образом отводил от себя подозрения. Но об убийствах Джека Потрошителя я теперь знаю все досконально. Я тебе больше скажу: Аарон Картер, он же Джек Потрошитель, снова вернулся.
Шон с недоверием смотрел на нее:
— Мэгги, что ты говоришь…
— Но это же правда, Шон! Чем мне доказать, что я говорю правду? Как мне убедить тебя в своей правоте?
Шон обхватил лицо Мэгги руками и страстно поцеловал ее.
— Знаешь что? Работу надо продолжать в любом случае. Поэтому я сейчас пойду в душ, а ты пока оденься. — Подойдя к ванной, он добавил: — Пожелай мне удачи, детка, — возможно, этого психа уже поймали.
— Они его не поймали и не поймают. И ты прекрасно об этом знаешь. Если бы его взяли, то названивали бы тебе уже по всем телефонам.
Мзгги была права. Сейчас каждое ее слово казалось Шону логичным и справедливым, как никогда.
Он вошел в душ и включил холодную воду, чтобы смыть ночное наваждение.
Когда Шон вышел из душа, Мэгги была уже в темно-синем шелковом костюме, белой блузке и белых туфельках.
— Кофе на кухне, — деловито сообщила она.
Пегги, круглолицая дама с красными щеками, как у Санта-Клауса, сердечно поздоровалась с Шоном, налила ему кофе и дала щедрую порцию поджаристых гренок.
— Газеты, где сказано, что вы чуть не поймали убийцу, лежат рядом с вашим прибором, — сообщила Пегги, а потом добавила: — Вы возьмете этого ублюдка, помяните мое слово, лейтенант, возьмете.
— Спасибо на добром слове, Пегги, — ответил Шон, после чего обратился к Мэгги: — Ты готова?
Она кивнула.
Когда они направлялись к машине, Шон иронически спросил:
— А Пегги, случайно, не вампир?
Мэгги бросила на него суровый взгляд:
— Нет, конечно. Она отличная женщина и ухаживает за мной. Должен же кто-то ухаживать за вампирами, верно?
— Как я только мог забыть! Ведь и у вампиров бывают трудные дни?
Мэгги села в машину и захлопнула дверцу.
— Семейство Пегги живет на плантации Монтгомери больше ста лет. За Монтгомери ухаживало несколько поколений представителей этого семейства.
— Понял. Она, случайно, не приносит тебе кровь из банка?
— Не глупи.
— Значит, шуточка в духе фильма про «Дом с затемненными окнами» не проходит? Небось сама из банка воруешь?
— Чушь!
— Опять, стало быть, не попал в яблочко. Как же ты ее достаешь?
— Я не ворую кровь, а покупаю…
— Не забудь подобрать запекшиеся кусочки, когда будем проезжать по набережной. Там у нас частенько кровопусканием занимаются — носы друг другу разбивают.
Она улыбнулась:
— Когда мне не хватит, я укушу тебя прямо в шею.
Шон пожал плечами. Зачем, спрашивается, он ее раздражает?
— Знаешь, Мэгги, раньше меня считали реалистом, но с некоторых пор я осознал, что реальное и ирреальное во мне перемешано. Я теперь все путаю. Но мне бы не хотелось смешивать рациональное и иррациональное, когда речь идет о наших отношениях.
— Я бы, Шон, предложила тебе основательно подумать над тем, что я сказала. И не считать мои слова бредом.
— Хорошо. Но ты тоже пообещай мне — не бросаться никого спасать, особенно меня. Держись от убийцы подальше. Он очень опасен.
Когда Шон припарковал свою машину у «Монтгомери энтерпрайзис», Мэгги сказала:
— Я постоянно стараюсь тебе помочь…
— Мэгги. — Шон покачал головой. — Я ведь тебя люблю. И для меня главное — чтобы ты была в безопасности. А все остальное — пустое. Ты меня понимаешь? Мне даже, честно говоря, плевать, нормальная ты или нет.
Она посмотрела на него в упор:
— Я говорю тебе правду, Шон!
— Не сомневаюсь, Мэгги. Но мы обсудим это как-нибудь на досуге. У меня полно дел. Знаешь об обезглавленном трупе в морге? Никакого в этом нет смысла — вот что я тебе скажу!
— Нет, смысл есть. Это я обезглавила его.
— Что?!
Она устремила на него пронизывающий взгляд своих золотистых глаз:
— Это я ездила в морг и обезглавила Рэя.
— Ты?! — Перед мысленным взором Шона замаячила медицинская пила для перепиливания крупных костей.
— Страшно, да? — усмехнулась Мэгги. — Ты, кстати, по-прежнему убежден, что все еще любишь меня? Повторяю: это сделала я. Мне пришлось, Шон. Рэй был отравлен, находился в стадии перехода. Это же ясно: ты стрелял в него, а он не падал. Я не могла позволить завершиться переходу, иначе в городе стало бы одним безжалостным убийцей больше.
— Я не верю тебе.
— Не веришь или не хочешь верить?
— Но…
— А еще, Шон, я умею перемещаться в пространстве вместе с ветром или туманом. Это что-то вроде телепортации. Конечно, это требует огромных энергетических затрат, и позволить себе такое я могу не часто. Вспомни, ночью ты проснулся, а меня рядом не обнаружил. Я была в морге — заканчивала работу Аарона. Это он должен был обезглавить свою жертву, но не сделал этого, желая напустить на город еще одного монстра вроде себя. Если бы не я, Новый Орлеан получил бы в лице Рэя еще одного Джека Потрошителя.
— Это все, конечно, очень мило насчет Аарона, — заметил Шон. — Только ты забыла об одном: Джек Потрошитель резал шеи так, что головы потом держались на каких-то лоскутках, а наш убийца срезает их с плеч напрочь. Чисто и гладко.
