Я не дам вам так легко уйти.
Торос моментально взлетел вверх, сковывая пять тел. Сделав еще шаг, я уперся левой рукой в композицию.
Пять воинов смотрела на что-то с ужасом. Страх и неверие так и застыли на них посмертной маской. И только у центрального левая рука начала распадаться пеплом, в остальном они выглядели, словно я их заморозил живыми.
— Ха-а-а. — выдохнул сипло.
Оказывается, все это время задерживал дыхание. Я так устал… нужно поспать. Отойду сейчас за поворот и прикорну.
Оттолкнувшись рукой, поплелся к краю склада, что никак не хотел приближаться. Шаг. Еще шаг. И тут ноздри защекотал цветочный аромат.
— Господин Факир, что ж Вы так нализались-то? — услышал женский голос, наполненный издевкой и мою руку подцепили.
Я не смог удержаться в сознании, поняв, что ко мне пришли на помощь, и мир грез поглотил меня…
* * *
Я стоял в комнате принцессы в Лоэне. На полу лежал привычный красный ковер, за спиной кровать с тончайшими занавесками. Стены украшали картины гор, укрытые снежными шапками. Справа незаметная дверь скрывала удобства, а прямо передо мной зеркало в резной белоснежной оправе. Перед ним сидела дочь короля и вычесывала свои шелковистые волосы.
— Тон, — оттопырила нижнюю губу Орфейя. — вот снова ты все сделал по-своему! Я недовольна!
— Как скажете, госпожа. — поклонился в ответ, скрывая кислое выражение. — Я приму любое наказание.
— Прямо-таки любое? — раздался перезвон колокольчиков.
— Все, что прикажете. — попытался сгладить момент.
Нас окружил флер безмолвия, разбавленный мерным причесыванием волос.
— Тогда… — раздался серебристый голос. — будь всегда со мной.
— Ну нет! — вскинулся я в ответ. — Это похуже смертной казни!
— Ах ты ж! — возмутилась девушка и веселый смех разлетелся по комнате.
Я смотрел на развернувшуюся картину. Никогда такого не было. Мы постоянно ругались и ссорились, когда были на родине. Потому бросил взгляд по сторонам и увидел, как черный туман просачивается в комнату через щель под дверью.
— Ор… — захотел я закричать и меня вырвало из сна.
* * *
— Как он? — уши резанул жесткий женский голос.
— Бредит. — отозвалась другая девушка. — Нам бы связаться с церковниками…
— С ума сошла?
Я не смог удержать себя в сознании и вновь окунулся в сон.
* * *
В этот раз я видел комнату. Интерьер был размыт и вдруг меня потянуло. Словно у меня нет ног или рук. Передо мной открылись двери и впереди показалась гора золота. Вот ее я видел отчетливо. Чего тут только не было: украшения, оружие, кубки и монеты. Со всей дури я влетел в нее и…
Снова оказался в первой комнате, и вновь неведомая сила потянула меня к закрытой двери…
* * *
Я пришел в себя рывком. Очередной удар о горку золота позволил открыть глаза.
Я был в той комнате, которую мне выделили в борделе. Я тут же ошеломленно осмотрелся вокруг. Интерьер тот же, только на кровати, в ногах, посапывала Дора. Именно ее приставили ко мне и тогда ночью она подхватила мое плечо.
Откинув тонкую простыню, заметил, что лежал я совсем голый. Правая нога вся перебинтована и грудь опоясали серые полоски ткани. Бурые пятна намекали, что раны все еще кровоточат. Но… я подвигался. Очень хорошо — подвижность на месте.
Я нагнулся вперед и боль резанула грудь. Поморщившись, толкнул сиделку.
— Эй. — сказал негромко и поразился своему хриплому голосу.
Веки девушки затрепетали в следующее мгновенье открылись. Она сонно посмотрела на меня, после чего резко вскочила. Деревяный табурет с грохотом упал на пол.
— Господин! — воскликнула Дора. — Вы пришли в себя!
— Долго я был в бреду?
— Четыре дня. — сообщила девушка, отправляясь поднимать стул. — Мы уже думали…
Я сжал челюсти. Черт-черт-черт! Это очень плохо! График и так был плотный, а теперь вообще все на волоске повисло. Я просто могу не успеть все организовать!
— Я позову госпожу. — поклонилась сиделка и пропала из комнаты.
Только дверь мягко встала на место на прощание. Скинув одеяло, поплелся к своей одежде. Вот ведь! Штаны на выброс, рубаха на тряпки. Нужно попросить новое.
В этот момент дверь распахнулась и в комнату вошла местная мамка. Она прикрыла за собой деревянное полотно и твердым шагом подошла ближе.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, оглядывая меня изучающим взглядом.
Я прикрыл самое дорогое. Уверен, она все и так видела, когда меня отмывали от крови, но все же… Стыдно как-то.
— Бывало и лучше. — поморщился в ответ.
Женщина подошла к кровати и грациозно уселась на табурет. Я же стащил с ложа одеяло и накрыл себя, словно халатом, сведя края на животе и придерживая их руками.
— Мы наказали ее. — сообщила женщина.
— Ее? — удивился в ответ.
— Да. — правое крыло носа собеседницы пренебрежительно дернулось. — Одна из наших девочек подкармливала бездомных и через них сообщила в церковь о твоем местоположении. Больше она никому ничего не скажет.
— Но ведь церковь вас отвергает… — ошеломленно выдал я.
— Она нас да. — кивнула женщина. — Но многие из нас верят в Свет.
Блин. Я об этом даже не подумал. Когда я решал, где остановиться, то основывался на том, что клирики сюда даже не ходят, а тут такое… М-да.
— Мы все это время скрывали твое присутствие от работников. — сообщила мамка. — Сейчас доктор освободится и осмотрит тебя. Если все нормально, то…
— Я покину вас тут же. — кивнул твердо, понимая, к чему ведет собеседница.
— Надеюсь, ты не в обиде. — поднялась со своего места женщина.
— Ни в коем разе. — выполнил легкий поклон. — Только…
— Только? — приподняла бровь мамка.
— Мне бы одежду. — отвел взгляд в сторону.
Собеседница кивнула и покинула комнату. Не прошло и пары минут, в нее вошла Дора и передала новые вещи, отводя взгляд в сторону.
— Что не так? — бросил я, поворачиваясь спиной и натягивая штаны.
— Мы приютили Вас, а теперь… — негромко сообщила девушка.
Накинув рубаху, повернулся и улыбнулся, надеюсь, подбадривающе.
— Все нормально. — отозвался и присел на кровать, чтобы намотать портянки.
Боль периодически напоминала о ранах, но как-то не смело, скромно. Стоило закончить наряжаться, поднялся и поправил рубаху.
— Веди, красавица. — скомандовал я и устремился следом за служанкой.
