— НЫА! — выдал он свой боевой клич и отпустил снаряд. Стрела просвистела мимо и улетела прочь. Как в том анекдоте про свинец и Штирлица.
Меня пробрал нервный смешок.
— А-а-а… так вот в чем загвоздка… ЭТО ТЫ ХРЕН ПОПАДЕШЬ, СОСУНОК! — гаркнул я ему и выставил средний палец, после чего подобрал еще одну луковицу и швырнул с такой силой, что чуть плечо не вывихнул. Боевой овощ достиг цели и зарядил Альберту прямо в солнечное сплетение, от чего тот аж согнулся вдвое и несколько секунд пытался выровнять дыхание.
— НУ ШО, ОТСОСАЛ??!
— Ясно, это надолго — апатично сказала Мия, после чего села на землю в своем роскошном платье и скрестила ноги по-турецки, подперев подбородок ладонями.
Альберт снова натянул тетиву, когда смог спокойно дышать. Я подбоченился, грудь колесом, важный стоял как павлин. Тетива звякнула. Я уж собирался снова выкрикнуть чего-нибудь пообиднее, даже целую программу составил оскорблений в несколько присестов, но тут в правом плече как-то неприятно запекло. Я скосил взгляд и увидел торчащее древко стрелы с одной стороны и острие с другой. Перед глазами слегка поплыло. Кровь потекла ручьем по коже. Я буквально ощущал это.
— ТВОЙ ВАССАЛ У МОЕГО ВАССАЛА СОСАЛ! — парировал наконец-то Альберт на мои первые колкости. Видно было, что он прям ждал этот момент. Всю, сука, жизнь к нему готовился.
Ноги не подкосились. Нет. Я стоял спокойно. Легкое помутнение прошло также быстро, как и возникло. Ломать стрелу я пока не собирался, потому что сразу больше крови пойдет. Ну, это так, навскидку.
Я подобрал еще одну луковицу. Спасибо, что бросал левой рукой. Подышал немного, ибо боль была острой и при любом движении торсом сразу расходилась по всему корпусу. Жжение под мозжечком снова усилилось. Преодолевая это идиотское ощущение, я бросил луковицу. Боль снова растеклась по всем нервным окончаниям.
Закономерно. Луковица в этот раз пролетела мимо. Альберт-Хрен-Попадешь стоял с надменной улыбкой. Он ликовал свою победу. Вальяжными движениями он взял очередную стрелу; не менее вальяжно натянул тетиву и… замер. Он стоял недвижимо несколько моих ударов сердца, пока не стал крениться и не рухнул лицом в землю. Из затылка у него торчала стрела.
— Простите! ПРОСТИТЕ!!! — донёсся до нас крик. Через забор, на холме стоял мужчина с длинной бородой и размахивал руками. Он стоял на окраине леса и явно привлекал к себе внимание. — НЕ ПОДСКАЖИТЕ, — орал он, — ТУТ ОЛЕНЬ НЕ ПРОБЕГАЛ?? Я ЗА НИМ ВТОРЫЕ СУТКИ ГОНЯЮСЬ! ТОЛЬКО ЧТО ПО НЕМУ КАК РАЗ СТРЕЛЯЛ, ДА ОН РАЗ — И СИГАНУЛ КУДА-ТО В СТОРОНУ ОТ ВАШИХ ВОПЛЕЙ. А ЧТО У ВАС ТАМ ВООБЩЕ ПРОИСХОДИТ?
Произошла «ура, победа».
Роналд откашлялся.
— Что ж, властью данной мне секундантским правом, зарегистрированным позапрошлым десятилетием в Гильдии Секундантов города Новый Манк-Норкоп, объявляю победителем Вильгельма Аскании по причине… внезапной и непредвиденной кончины второго участника дуэли.
Роналд подошел ко мне и вытянул здоровую руку вверх.
— Как известно, победителей не судят, а посему вся народная любовь и восхищение — победителю. Ура, — постно проговорил он. — Ну что, теперь партейку в домино-то сыграем?
Интерлюдия 5
Ицкоатль увидел то, что хотел бы развидеть. Его душа (если такова у него имелась) ушла в пятки. Собираясь покидать Новый Манк-Норкоп, он закупился в торговых рядах, после чего вышел на главную площадь и двинулся дальше к главным воротам. Его работа была выполнена, думал он. Так чисто, что и комар носа не подточит.
А затем он увидел его. Человека, которого несколькими днями ранее он и еще парочка его подчиненных утопили в реке Од, привязав камень к ногам. Но сейчас он застыл посреди площади, глядя как тот поет. Пел, к слову, какую-то отборнейшую херни про абрикосово-персиковую начинку в пироге. Зачем и почему неясно, но сам факт. Он БЫЛ ЖИВ. И мало того ЕЩЕ И ПЕЛ. Котомка с пожитками, которые Ицкоатль собрал для пути — выпала из рук, а ее содержимое рассыпалось под ногами.
Целый и невредимый. А значит, что он уже видел, что его поместье сожжено, а все родственники мертвы. Что ж, надо было помогать, когда у них просили помощи, а не умалчивать и отнекиваться. Но этот… он выжил. И скорее всего захочет понять, что случилось и найти того, кто это сделал. С одной стороны, Ицкоатль думал, а не все ли равно? Этот юный бард никогда не сможет найти его, поскольку сам Ицкоатль менял форму по своему желанию. И благодаря этому же он и весь его клан крайне ценился и был востребован. Заказные убийства, подставы, интриги. Все их рук дела.
Он подошел к толпе, что слушала барда из рода Аскании и тоже слушал. Следил за ним. Наблюдал. До тех пор, пока какой-то бомжеватый мужик не пристал к нему.
Ицкоатль следил за ним, пока он и его подружка шатались по торговым рядам. Следил, когда они шли в таверну, а потом на пустырь. Он наблюдал за ним, когда случилась дуэль и ее абсолютно идиотский исход.
Во время дуэли внутри наемника зародилась маленькая надежда, что может быть… вдруг ему повезет и этот идиот сам себя доконает?
Но нет. Не повезло. Ицкоатль тяжело вздохнул, перекидывая котомку через плечо. Он видел, как Асканиии младший шел вместе со своими друзьями в сторону таверны, где ему вытащили стрелу из плеча, обработали рану и перебинтовали, а затем двинулись в дом к той самой некромантке. К дому которой ему однозначно не хотелось приближаться. Хотя бы потому, что то, что о ней говорили другие кланы из других королевств и империй — будоражило душу.
Ицкоатль снова тяжело вздохнул.
«Придется задержаться, — думал он. Хотя бы потому, что не любил недоделанную работу.
Дождавшись, пока стемнеет, наемник размышлял. У него не было готового плана, как разобраться с назойливым и живучим засранцем. Но план созрел, как спелый фрукт, сам собой в тот момент, когда эта парочка вышла вечером из таверны, в которой они прогудели после «победы» до самого вечера и, пошатываясь, пошли домой.
Ицкоатль знал, что они имеют «чувства» друг к другу. Сам наемник не знал ничего об отношениях. Их клан был иным. Разумные существа, которые в процессе эволюции отошли от гендерных стереотипов и пришли к гермофродитности. Очень удобно, думали они.
И именно сейчас эта вещь играла на руку. То, что эти существа, люди, имели «чувства». Следуя между переулками за парочкой, Ицкоатль дошел за ними до имения некромантки, после чего обошел вокруг, осмотрелся и нашел то место, где мог спокойно проникнуть внутрь.
Своим носом он учуял, что здесь обитают не только люди, но и кобольды. Хорошо, что эти существа куда глупее и замаскироваться под них не составит труда.
Так он и поступил. А затем выждал, пока женщина будет идти одна по коридору, притворившись ее подданым, обратился и саданул кийком по затылку. Сгреб под мышку и утянул в чулан, где ему потребовалось приложить немало усилий, чтобы обрести ее облик. Что-то в ней было такое, что мешало Ицкоатлю. Что-то, словно отторгало его. Но по итогу все получилось.
