В глаза бросился красный стяг, что быстрым темпом поднимался над Гильдией Задач.
— И что это значит?
— Не поверишь, — отозвалась моя подруга, — срочное задание. — Настолько срочное, что за него насыпят полные карманы сентицентов, если ты, конечно, выживешь.
— Сходим туда?
— Не, пошли сразу к главным воротам. Там интереснее, — спокойно говорила Мия.
— Интереснее? Это все, что тебя интересует?
— На данный момент? Да. Я не думаю, что там что-то сверх страшное, что потребует твоего и тем более моего вмешательства.
— Тимболие майиво вмисатильства, — передразнил я некромантшу. — Ишь какая важная.
Миянна вздернула нос, снова улыбаясь надменной улыбкой.
— Да, я такая. Минусы будут? Или как ты там говоришь?
Меня пробрал смешок. Что ж, видимо не только я учусь жить в этом мире, а и другие учатся чему-то у меня. По крайней мере один человек так точно.
У главных ворот собиралась стража. Они брели со всех уголков города, поднимаясь на стены. Один из тех, что уже стоял там (видимо старший по званию или я хз), сложил руки ладошкой.
— ЧЕ ПРИПЕРЛИСЬ, ЗЕЛЕНОРЫЛЫЕ? ДАВНО ПИЗДЫ НЕ ВЫГРЕБАЛИ?
— ИМЕННО ЧТО ПИЗДЫ. ЗОВИ СВОЮ МАМАШКУ! — донесся из-за стены скряжный голосок и тут же за скабрезной шуткой последовал гогот десятков или даже сотен голосов. Высоких, низких, глубоких, сиплых. Разных. Местами даже слышалось собачье повизгивание.
— Что там происходит? — спросил я стражников, что стояли еще снизу.
— Гоблины, Вильгельм, — отозвался один из них. Я посмотрел на Мию.
— Опять? — спросил ее. Она лишь пожала плечами, выдыхая дым.
— А как так получается, что тут, — я указал руками в сторону города, — гоблины и там, — теперь указал в сторону ворот, — тоже гоблины?
— Это разные гоблины, — сказал мне вояка со стены. — Это местные, от них вреда только с того, что они бурчат, ругаются и заставляют тебя принести справку у-тринадцать. А от тех проблем куда больше. Они еще и гноллов привели с собой. Эти вообще, дай волю, все вокруг обоссут, обосрут, загадят, сво… — он не договорил. Сначала накренился в сторону, а затем рухнул со стены к нам. Люди расступились, когда он падал, давая ему пространство для приземления. В горле говорившего торчала длинная стрела с зазубренным наконечником.
— Э! — гаркнул один из тех, кто стоял рядом с ним. — Кто его теперь убирать будет? — Он успел наклониться, когда над его головой просвистела еще одна стрела. — Я тебя в обезьянник засуну за покушение на стража порядка!
— ИЗ НАС ДВОИХ ТЫ БОЛЬШЕ ПОХОЖ НА ОБЕЗЬЯНУ, ЭХЕХЕ, — заржал один и следом снова поднялся гогот.
— Ах ты мелкий… — он спешно спустился по лестнице, после чего стал крутить колесо и отворять ворота. Стоит ли мне говорить, что в этот момент его схватило с десяток человек и стало оттаскивать назад?
— ЭЙ! ЭЙ, ТАМ! — снова доносился голос. — ЕСЛИ ВЫ ДУМАЕТЕ, ЧТО В ЭТОТ РАЗ МЫ УЙДЕМ ПРОСТО ТАК, ТО ВЫ ОШИБАЕТЕСЬ! ОТКРЫВАЙТЕ ВОРОТА, МЫ ЗАБЕРЕМ ТО, ЧТО НАМ НАДО, А ЭТО ВСЕ ВАШЕ ЗОЛОТО, ЕДА И ДОМАШНИЙ СКОТ, И МИРНО УЙДЕМ!
— И часто здесь так? — спросил я Мии в очередной раз.
— Именно вот это? — она кивнула на ворота, намекая на гоблинскую ватагу. — Частенько. Пошумят, поспорят со стражей, может еще убьют друг друга несколько раз и разойдутся.
— Так вас там… раз, два, три, четыре, пять… десять морд стоит! Чем вы наши стены брать собираетесь?
— Я ТЕБЯ ПРЕДУПРЕЖДАЮ! — орал гоблин, — ОТКРЫВАЙТЕ ВОРОТА! МЫ СПОКОЙНО ВСЕ СДЕЛАЕМ, ДАЖЕ НИКОГО НЕ УБЬЕМ!
— А, ну раз никого не убьете… — отозвался стражник, развернулся и сделал вид, что собирается идти вниз, но тут же резко вернулся на место и согнул руку в локте, подняв ее вверх.
— ВИДАЛ? — гаркнул он. — Валите отсюда, пока мы из вас дикобразов не сделали!
— Я предупреждал, — значительно тише донеслось из-за ворот. Свист пронесся по воздуху. Длинный, пронзительный. — ЭЙ, БРАТВА! ВЫХОДИТЕ, ПОКАЖИТЕ СКОЛЬКО НАС ТУТ!
И земля стала содрогаться под ногами.
***
— Они идут! — прокричал кто-то, вынося из оружейного склада целые стойки с копьями и щитами. Колокол звенел в центре, созывая всех, кто способен держать оружие. Как это называлось? Дружина? Нет. Ополчение! Вот! Это был полк из ополченцев, вот так каламбур.
Тем не менее, они все собирались, брали оружие в руки, словно делали это уже тысячу раз, не менее. Кто-то натягивал кожаные доспехи; звенели кольчуги и им ответом звенели стальные латы тяжелых воинов, которые взялись невесть откуда. Земля под ногами стала снова дрожать. Но эта дрожь была позади меня. Я повернул голову и увидел Роналда, идущего в нашу сторону. Его грудь была прикрыта кирасой, а на голове водружен шлем с забралом, что было поднято вверх. Наручи, поножи, все как подобало бравому рыцарю, если только не брать в учет, что они были малость на него маловаты. Ну и, видать, этот здоровяк давненько не занимался частой физической активностью, так как торчащий из-под кирасы живот красноречиво об этом говорил.
— А ты тут что забыл? — спросил я его, на что огр громко расхохотался.
— Какой огр пропустит хорошую битву? Нет, конечно, может какой и пропустит, скорее всего мертвый, но точно не я.
— По тебе и не скажешь.
— По тебе тоже, мой друг! — он хлопнул меня по плечу, от чего я чуть не клюнул носом. — К слову, на, держи, — Роналд протянул мне искусные инкрустированные ножны, которые на вид стоили целое состояние.
— Что это? — спросил я, когда «дар» оказался в руках. Тяжесть показалась очень привычной и руки буквально сами проделали так, что ножны повисли на поясе, как влитые.
— Совсем память отшибло, да? Твоя рапира. Ты ее давеча у нас над камином повесил, сказал, что надоело геройствовать.
— А что я еще говорил в том пьяном бреду, напомни, пожалуйста?
Почему-то эта фраза вызвала у огра невероятное веселье. Его не волновало, что люди вокруг суетились, натягивали доспехи, кипятили масло, тягали камни на стены, готовили жаровни для стрел, делились на отряды. Откуда-то повылазили усатые типичные командиры со своими штандартами, они распределяли бойцов: лучники, копейщики, тяжелая пехота, из неизвестных мест вытянули отряд тяжелой конницы. Хотя, если прикинуть сколько тягловых коней использовалось по ночам Гильдией Доставки, то не мудрено, что эти кони могли быть параллельно обучены под военное ремесло.
— Ты говорил, что бросишь все, нарушишь запреты отца и женишься на своей любимой женщине несмотря ни на что. И будете вы жить да добра наживать.
— Я такое говорил? — посмотрел на Мию. Она в ответ развела руками.
— Меня в ту ночь рядом не было. Что ты говорил и сколько выпил — тоже без понятия, так что…
— Так что, Вильгельм, примешь участие в этом веселье? Тряхнешь стариной? Помнится мне, ты крайне управно пользовался этой штукой. Не зря, все же, оканчивал Коллегию Мечей?
