— Ты здесь? — прошептала она.
«Я правильно поступаю?»
— Я сама позвала тебя.
«Ты звала меня, я знаю. Но мне не надо было приходить. Я не должен быть здесь».
— Я ждала. Я хотела тебя.
Шелк, туман, тени Она ощутила его тяжесть, его пальцы на своей щеке. Он прижался к ее груди… поцелуй… Он возбудил ее так, как ничто не возбуждало раньше. Жизнь проснулась в ней, заиграла яркими красками. Пламя страсти набрасывалось на тьму и туман, разгоняя их. Прохладный ветерок обдувал тело. Она почувствовала, как огонь обжигает ее. Это были его поцелуи. Джейд ощущала его силу, мощь, тепло…
Биение собственного сердца… А потом… Вспышка, подобная молнии. Солнце, звезды, взрыв… Она не могла дышать, думать. Огонь пожирал ее. В этом мире новых ощущений она с трудом цеплялась за остатки сознания. Неожиданно Джейд услышала шепот…
«Почему ты со мной?»
— Потому что ты — само совершенство. «Я далек от совершенства».
— Ты такой идеальный, такой порядочный…
«Боже, ты даже представить не можешь, как я далек от твоего идеала, а уж понятие „порядочный“ ко мне и вовсе не подходит. Милый? Нет, любовь моя, не заблуждайся. Вся тяжесть этого мира не перевесит моих грехов».
— Ты не тот, за кого я тебя принимаю? «Я именно тот, ты видела, ты знаешь…»
— Нет!
«Ты не сможешь закрыть глаза…»
Но глаза Джейд были закрыты. Она покачала головой, не желая ни думать, ни говорить. Она хотела только чувствовать. Солнце, небо и земля слились воедино. Она не могла представить, что может испытать такое наслаждение.
Джейд очнулась опустошенной. В комнате царил полумрак. «Еще очень-очень рано, — подумала она. — Солнце еще не взошло».
Ее насторожил странный шум. Джейд подняла голову — черт, телевизор все еще работал. Она откинула со лба влажную прядь волос. Вполне уважаемый кабельный канал демонстрировал мягкое порно. Девушка покачала головой. Она протянула руку, уверенная, что Рик лежит с ней рядом.
— Рик! — негромко окликнула Джейд и пошарила рукой. Никого…
Джейд вскочила с постели. Она была голой. Черное шелковое платье валялось на полу рядом со скомканным легким одеялом.
— Рик! — снова позвала она.
Наверное, он пошел в кухню сварить кофе или выпить холодного пива.
Джейд юркнула в ванную, набросила махровый халат, после чего прошла в гостиную.
— Рик?
Тишина. Она длилась всего секунду, а потом прозвучал оглушительный щелчок открываемого замка. Джейд вздрогнулa.
Дверь тихо открылась, вошел Рик. Выглядел он крайне неважно. Не в состоянии вымолвить ни слова, Джейд изумленно смотрела на полицейского.
— Извини, ради Бога.
— Рик… — Голос Джейд звучал еле слышно. — Ты был здесь?
— Я же сказал тебе, что вернусь очень поздно. Или рано, не знаю, что точнее. Зря я пришел, Джейд. Уже так поздно, да и ночь выдалась страшная. Знаешь, мне все хуже и хуже, еле на ногах стою. Я лучше пойду домой.
— Домой… но разве… разве ты не был здесь?
— Ты же видела, я только что вошел. Джейд похолодела от ужаса.
— Джейд?..
Его голос звучал в отдалении. Все вокруг заполнил туман.
Девушка рухнула на пол.
Дженис Детрик любила утреннюю смену в больнице, ни за что не променяла бы свое расписание на более позднее, даже с хорошей прибавкой к зарплате. Дженис очень ценила свое время. Она рано заканчивала дежурство и успевала забрать из школы близнецов первоклашек, приготовить обед, помочь им с уроками, а иногда пробежаться по магазинам, где происходили распродажи. Дженис никогда не жаловалась на жизнь, хотя глупо ошиблась в выборе мужчины своей мечты. Она очень любила мать, благодаря которой получила образование и стала дипломированной медсестрой. Дженни Прикард никогда, ни-ког-да не закончит свои дни в доме престарелых.
Сегодня утром больница кипела слухами о жестоком убийстве. Все только и говорили о каком-то студенте, который остался практически без головы. Господи, что же это творится! Взять хотя бы Нью-Йорк. Нет, их город не цитадель спокойствия, оказывается, здесь тоже бывает страшно.
Сейчас вуду — весьма доходная статья и притягивает туристов, как мед пчел. Но еще живы те, и в их числе ее мать, кто видел настоящие культовые ритуалы, когда вуду была живой религией. Люди верили в зомби, способность оживлять мертвецов, накладывать проклятия, колдовать.
Дженис поднялась на третий этаж, в хирургическое отделение. Врачи ночной смены заканчивали бумажную работу. Сестры, заступающие на дежурство, как обычно болтали с теми, кто только что закончил смену.
— В триста сорок седьмой — трудный случай, — предупредила появившуюся сменщицу Андреа. — Удаление миндалин. Мог еще вчера уйти домой, но мальчишка довольно капризный. Он проскулил всю ночь. Я ему говорю: от этого будет только хуже — а ему хоть бы что.
— Ничего, я с ним справлюсь, — успокоила ее Дженис. Она знала больного. Мальчика звали Томми Харт. Он был одного возраста с ее близнецами. Она часто поддразнивала его, смеялась вместе с ним, приносила маленькие подарки.
— Ты просто святая, — сказала Андреа.
— Вовсе нет.
Андреа повела бровью и снова занялась бумагами.
— В остальном без изменений, — пробормотала она.
Начиналось обычное больничное утро с суетой, обходами, завтраками. А пока еще с полчаса будет тихо. Снаружи медленно всходило солнце…
Внезапно Дженис показалось, что она заметила огромные машущие крылья, мимо поста дежурной сестры промелькнула черная тень.
Ерунда какая-то. Вокруг совершенно светло.
Дженис прошла через холл, который граничил с постом. Опять какие-то тени. Что-то тянуло ее к комнате, где хранись лекарства.
Зайдя за угол, она остановилась как вкопанная. Впереди метрах в шести от нее стоял человек в плаще.
Кто он, что здесь делает? Неужели это мистер Кларк из 322-й палаты? Опять ходит во сне? Нет, Кларку никак не меньше семидесяти, а этот молод, полон сил. Но разве с тенью разберешься?
Вдруг незнакомец согнулся пополам, будто от сильной боли. Дженис бросилась вперед.
— Ну-ну, давайте я помогу вам! Что случилось? Сейчас мы вернемся к вам в палату…
Стоп! Похоже, это не их больной. Если бы она видела его раньше, пусть даже мельком, то запомнила бы. Он не похож ни на одного из их пациентов. Как он притягивает к себе… Высокий, сильный, интересный… Холодный.
Дженис почувствовала исходящий от него холод.
— Вы ранены? — спросила она. Сострадание пересилило чувство тревоги.
На лице незнакомца промелькнула улыбка. Страшно завораживающая, жуткая.
