— А мог и убить бог знает сколько народу. Слава Богу, еще ребенка не задавил, а мог запросто.
— Рената, хоть иногда…
— Знаю, надо видеть в людях хорошее. Да-да, но я пишу детективы. Рассказываю о преступлениях, провожу расследования. Я знаю — люди могут быть ужасны. Даже те, кого мы считаем хорошими, могут пойти на преступление, если будут уверены, что их не схватят за руку.
Джейд приподняла брови.
— Есть хорошие люди и есть плохие, а между ними все оттенки серого.
— Это верно. — Рената смотрела на подругу, ожидая продолжения.
— Ну? — спросила Джейд.
— Что — ну?
— Мэтт еще у тебя? — Джейд решила сменить тему разговора.
— Что?
— Мэтт… забыла, что ли?
— Ах да, конечно, помню. Мэтт давно ушел. Джейд хмыкнула:
— Ну и как, повезло ему?
— Джейд! — укоризненно начала Рената, приглаживая рукой и без того тщательно уложенные волосы. — Как ты можешь задавать такие вопросы? Он просто отвратителен.
— Это уже просто жестоко.
— Ничего такого я Мэтту не говорила, — с царственным видом произнесла Рената. — Так что жестоко будет с твоей стороны, если ты ему обо всем этом расскажешь.
— Мэтт не отвратительный, я никогда бы не обидела его.
— Ну ладно, пусть будет по-твоему. Но знаешь… он сосем не… сексуален.
— Он отличный парень.
— Ты им что-то не увлеклась.
— Я — нет, но кто-то увлечется. Мэтт мой друг.
— И мой тоже.
Вдруг зазвонил телефон.
— Извини, Рената, я отвечу.
— Давай. Если узнаешь что-нибудь интересное, расскажешь, ладно?
— Ладно.
Джейд выпроводила подругу за дверь. Это мог звонить Рик. Может, ему стало хуже. Она подбежала к телефону и взяла трубку.
— Алло!
— Джейд? Джейд Макгрегор? — спросил приглушенный женский голос.
— Слушаю!
Тишина.
Затем Джейд услышала щелчок. На другом конце повесили трубку.
Он стоял перед красивым зданием, построенным еще до Гражданской войны. Он думал, что уже никогда не вернется сюда и не увидит Мэгги. Им было что вспомнить, но теперь это далекое прошлое. Когда-то он думал, что настанет время и он, узнав о ее смерти, придет положить ей на гроб розы. Она нашла новую жизнь и неизбежность смерти.
Наконец он решился постучать в дверь. Она открыла сразу, увидела его и в изумлении воскликнула:
— Ты?!
— Да, это я. Извини.
— Бог мой!
— Послушай, я не собираюсь вмешиваться в твою жизнь.
— Я знаю.
— Просто назревают неприятности…
Она схватила его за плечо, взглянула на яркое солнце.
— Входи, глупец. Господи! Ну и вид у тебя! Он улыбнулся, почти рассмеялся и второй раз за день повторил:
— Видела бы ты того, другого…
— Последнее время меня постоянно преследует страх, я боюсь. Очень. В газетах такое пишут… Я читала в прошлом году про то, что случилось в Шотландии. А теперь в Нью-Йорке… Люциан, что, в конце концов, происходит?
— Бунт, — проговорил он, — прошлое восстает. Я сделал все, чтобы покончить с ними навсегда. Я так и не объяснил тебе, как стал…
— Люциан, с чего бы тебе что-то объяснять мне? Кое-какие слухи доходили и до меня.
— Что именно? — заинтересовался он.
— Разговоры о вампирах. Знаешь, даже смерть не способна подавить желание посплетничать.
— Так ты знаешь про Софию?
— Знаю.
— Она пробудилась… и Дариан, этот прихвостень, теперь везде таскается с ней, оберегает.
— Так ты с ним схватился?
— Да.
— Но разве он не…
— Погиб? — подхватил Люциан и признался с горечью в голосе: — Нет.
— Насколько мне известно, ты ведь не можешь убить его.
— Не могу. Я же хранитель закона. Но порочность этой парочки создает угрозу для всех нас, а в этом случае…
— Закон можно обойти… — закончила Мэгги. Он согласно кивнул.
— Но остается опасность, что восстанут все. — Люциан вытянул перед собой руки и с отвращением посмотрел на длинные неухоженные ногти. — Царь немертвых! — горько усмехнулся он.
Он смутно помнил, что такое обычная простая жизнь, до того как стал тем, кто он сейчас. Он ненавидел это, но принял. О Боже, все эти годы! Мэгги протянула руку и коснулась его плеча.
— Я не встречала никого сильнее тебя, — сказала она.
— Дариан ускользнул от меня. — Люциан поднял руки. — Думаю, я переоценил свои силы. Тогда, в Шотландии, пока мы не попали в усыпальницу, я и не подозревал, что он заодно с Софией. Я изрядно покалечил их, но, видимо, недостаточно. — Он замолчал. — Они напоминают мне тя-желовесов перед рывком: копят силы, пьют огромное количество крови… София уже много веков собирает силы, чтобы расправиться со мной. У нее был талисман. Золотой медальон. Она никогда не снимала его. Он наполнен кровью падшего ангела.
— Дьявола?
— Не знаю. Христианские папы уносят с собой в могилы много святынь, связанных с давно ушедшими из жизни святыми. Они строят раки для хранения капли крови, кучка кости… София уже была древней, когда я узнал ее. Она утверждает, что всегда носила этот талисман. Верит, что он дает ей силу.
— А где этот талисман был раньше?
— На дне моря.
— Но как же…
— Он попал к ней? Не знаю.
— Ты пробовал призвать их?
— Они не отвечают. Их цель — захватить абсолютную власть.
— Ты не должен допустить этого. Тебе надо отоспаться, восстановить силы.
— Да, нельзя проявить ни малейшей слабости, — пробормотал Люциан.
Мэгги внимательно рассматривала его.
— Твоя правда, — тихо произнесла она и нежно коснулась его щеки. — Ты многому научился, научился доверять старому другу. Ты ведь поэтому и пришел ко мне, так? Входи.
Он кивнул и прошел в глубь дома, в жилище смертного. С кухни доносились аппетитные запахи. Рядом плакал младенец. Люциану захотелось сейчас же упасть в мягкую постель.
— Земля? — тихо спросила она. — Горсть родной земли?
— У меня в кармане.
— Отправляйся в гостевую, — велела Мэгги.
— Благодарю тебя. — Люциан замялся. — Должен сказать…
— Потом, все скажешь потом. Вначале отоспись. Судя по твоему виду, тебе надо хорошенько отдохнуть. Ты… ел?
