Мгновенная перемена настроения меня обескураживает. Месячные у нее, что ли… Обнимаю девушку и прижимаю к себе. Ее тело мелко дрожит, а сердечко бьется, словно в груди испуганной птички.
— Знаешь пятое правило Кодекса агентов из игры «Супераристо»? — спрашивает она, обжигая мою шею теплым дыханием.
— Никогда не влюбляйся! — произносим мы одновременно, и через мгновение хрупкую иллюзию единения разрушает настойчивый стук в дверь.
Нехотя плетусь открывать и, распахнув тяжелую дубовую створку, скрежещу зубами от досады — на пороге стоит седобородый Хранитель Рода. Я и забыл, что у нас назначена встреча. Что ж, попытаюсь выудить у него хотя бы какую-то информацию.
— Добрый вечер, Александр Игоревич, — приветствует меня старик, и я отвечаю ему тем же. — Добрый вечер, Ольга Юрьевна!
Откланявшись, Ольга покидает нас стремительной походкой, и я с сожалением провожаю взглядом ее грациозную фигурку. Как же не вовремя явился этот старик! С трудом переключаюсь на Хранителя и приглашаю его в гостиную. Мы усаживаемся за стол, и Никифор Григорьевич выкладывает принесенные подмышкой фолианты в старинных кожаных переплетах с изрядно потертым золотым тиснением.
— Как прошла встреча с дознавателями? — спрашивает Хранитель, и его голос подрагивает от нетерпения.
— Они порылись в моей памяти и сообщили, что я обладаю зачатками Дара…
— На этом — все?
— Уведомили, что Дар довольно мощный, и Тьма надо мной не властна…
— Больше ничего не сказали?
— Ни слова, — я отрицательно качаю головой. — Как они получают способность ковыряться в чужих мозгах?
Никифор Григорьевич внимательно на меня смотрит, прищурив веки, и молчит.
— Есть два варианта ответа: поверхностный и глубинный, — нехотя начинает говорить он. — Первый совершенно безопасен как для меня, так и для вас, а второй…
Старик замолкает и отворачивается к окну. Яркий дневной свет оживляет его выцветшие серые радужки и подчеркивает густую сетку морщин на веках. В глазах Хранителя читаются сомнение и недоверие. На мгновение у меня возникает ощущение, что он сознательно медлит, словно оттягивая прыжок в бездонную пропасть.
— Правда может привести вас прямиком в царские застенки, а меня — на плаху, — старик вздыхает и устремляет на меня внимательный взгляд. — Вы точно хотите ее узнать?
— Без всякого сомнения! — я киваю и поворачиваю внешнюю часть кольца на безымянном пальце левой руки. — Теперь нас никто не услышит!
Подаренный Шуваловым амулет на мгновение вспыхивает ярким фиолетовым светом, а затем интенсивность свечения падает, и кольцо становится похожим на экстравагантное украшение молодого щеголя. Мы погружаемся в тишину, вязкую и обволакивающую, словно сладкий кисель.
— Вы не заметили ничего странного во взглядах дознавателей? — медленно задает вопрос старый Хранитель и нервно облизывает тонкие губы.
Он смотрит на меня недоверчиво и настороженно, и я замечаю страх в глубине прищуренных старческих глаз. Вспоминаю радужки дознавателей, наливающиеся чернотой, и медлю с ответом. Шестое чувство сигнализирует, что об этом лучше не рассказывать даже Шувалову, не говоря уже о Хранителе Рода.
— Нет, если не считать расширенных зрачков! — я отрицательно качаю головой и замолкаю в ожидании продолжения разговора.
— Дознаватели — Темные, — тихо произносит Никифор Григорьевич и откидывается на спинку кресла. — Темные на службе у Цветных…
Сказать, что я ошарашен, значит, не сказать ничего. Мое представление о мире, в котором я живу, дает очередную трещину и продолжает стремительно разрушаться.
В Приюте мне с детства внушали, что Темные — враги рода человеческого во плоти, сиречь диаволово отродье, как именует их Патриарх. Каждый патриот Российской Империи должен без раздумий положить жизнь на борьбу с ними.
— Темные на службе Цветных⁈ — потрясенно лепечу я. — Их же уничтожают без суда и следствия⁈
— Не все Темные одинаково Темны! — на губах старика возникает ироничная усмешка.
— Но как они вскрывают чужое сознание?
— Любой Темный способен ощутить мысли находящегося рядом с ним человека. Кто-то погружается в чужой разум, как червь в яблоко, а кто-то лишь улавливает настроение. Это — основная причина, почему Темные находятся в Империи вне закона.
— А власть они захватывали, используя эту весьма полезную способность?
— Именно так, Александр Игоревич, именно так! — Хранитель одобрительно кивает и улыбается в седую бороду.
Потрясенно замолкаю и обдумываю услышанное. Запоздало понимаю, что Темный в тоннеле читал меня, словно открытую книгу, и сжимаю челюсти до зубовного скрежета.
— Значит, противостоять им невозможно? — с горечью спрашиваю я.
— Почему же⁈ — старик усмехается, поглаживая бороду. — Когда-то с этим неплохо справлялись Светлые…
— Но они не появлялись на свет уже двести лет!
— Быть может, мы не владеем информацией об их существовании? — спрашивает старик и смотрит на меня все с той же ироничной усмешкой.
— Как выявляют Темных и Светлых среди Цветных?
— Светлого вычислить практически невозможно — они способны управлять любой магией. Их оружие, щиты и покровы могут принимать любой цвет радуги. Собственно, единственный способ понять, что перед тобой Светлый — стать свидетелем того, как он меняет цвет Покрова, например. С Темными проще. Их магия черна, словно безлунная ночь, а Тьму в глазах одаренного может узреть либо другой Темный, либо инициированный цветной…
— А не инициированный одаренный⁈ — спрашиваю я, подавшись вперед.
— Исключено! — Хранитель качает головой. — Именно поэтому Инициация аристо всегда проходит в присутствии всех Глав Великих Родов.
Меня бросает в холодный пот. Радужки дознавателей были черны, как смола, мне это не предвиделось! На высшего одаренного я точно не тяну, на Темного — тоже, по крайней мере, так сказали дознаватели…
— А Светлые могут увидеть чернь в глазах Темных? — мой голос дрожит от волнения, и на этот раз никакие актерские таланты не способны скрыть эту дрожь.
— Высшие увидят точно, а вот насчет начинающих магов сказать ничего не могу! — сообщает мне старик с неприкрытым лукавством в голосе. — Если в вас живет надежда оказаться Светлым, то поспешу разочаровать: вероятность этого стремится к нулю. Инициация покажет, что вы — потомственный аристо Великого Рода Фиолетовых магов!
Я снова вспоминаю черные глаза дознавателей и предложение стать Темным, полученное от незнакомца в тоннеле, и мне становится по-настоящему страшно. Боюсь я не за себя, а себя.
Неужели, я — Темный?
Глава 23 —
Приглашение на Бал в Кремль в мою же честь
Кабинет Главы Рода залит ярким электрическим светом, который слепит будто полуденное солнце и выдавливает слезы из глаз. Князь собрал нас перед рассветом, сразу после возвращения из резиденции Императора.
