Она стояла в темноте, обняв себя руками за плечи и еле-еле удерживалась от того, чтобы не закутаться в собственные волосы поверх длинного черного халата, который только что надела. Чуть влажная шелковая ткань зябко холодила кожу, а мысли в голове вели себя как застигнутые врасплох мыши. Решимость? Да, она была… точнее, есть. Решимость — это всё, что у неё сейчас есть. Кроме халата.
Первые сообщения от семьи, уехавшей проверять их княжество, были короткими, сухими и тревожными. Лоскутные земли, как раньше называлась эта местность, никогда не привлекали пристального внимания Терновых. А чему там привлекать? Масса фермерских хозяйств, мелких местечковых владений, несколько сёл с претензией чуть ли не на городки. У отца Кристины всегда были куда более важные дела, чем присматриваться к соседям, от которых точно ничего ждать не приходится. Да и те не проявляли активности.
А теперь? Стоящая в темноте девушка зябко поёжилась.
Теперь, пока государевы люди обходят все хозяйства нового княжества, ревизоры проверяют склады и рынки, а уведомители составляют реестры, бухгалтеры осаждают её отца. Уже кристально ясно, что Терновым придётся вложить всё, что они имеют на счетах, заложить второе поместье, влезть в долги… и это не считая ссуды, которую выдаст государь! «На обустройство котов», пусть и с насмешкой, приевшейся за десятилетия… но всё же!
Кристина не тешила себя иллюзиями — им придётся вложить всё в это Лоскутное княжество, Терновы обречены это сделать, иного пути у них просто нет. Да, именно так…
И всё равно остаётся один очень и очень опасный момент. Рискованный. Ненужный. У-ужасный. Личный. Такой, о котором с ней не говорил никто, кроме матери, а вот Елена Аркадьевна… была очень пряма со своей дочерью в их последнем разговоре. Слишком даже пряма. И права. Этот вопрос можно решить. Убрать ненужное из и так слишком сложной и опасной жизни. Нужно лишь…
—Знаешь…— внезапно раздавшийся хриплый голос молодого человека едва не заставил Кристину подпрыгнуть на месте,— …ты и так, бывало, наводишь жуть, когда подкрадешься сзади и молча смотришь в спину. А сейчас, у моей кровати? Могла бы просто пырнуть меня ножом. Какое плохое зло я тебе сделал?
Два отчетливо мерцающих в темноте зеленых глаза уставились в лицо опешившей девушке, и она отчетливо видела в них добродушную иронию, но никак не испуг.
«Его магия стала сильнее»,— растерянно пронеслось в голове у захваченной в абсолютный расплох, да еще и на «месте преступления», Кристины.
Кейн спокойно смотрел на неё, стоящую у его кровати в его собственной спальне. Замка у него на входе в комнату не было, так что пробраться внутрь княгине было совсем не сложно. Тем более, что она тут была далеко не первым вторженцем — доходили слухи, витающие по жилплощади, что сюда то и дело наведываются собаки, миниатюрные блондинки и коты… вторые, конечно, когда владельца нет дома. Тем не менее, одно дело они и другое дело — она!
—Мы…— не менее хрипло, чем её только что проснувшийся муж, выдавила из себя бывшая Тернова,— Должны… консумировать брак. Да.
—Кому должны?— лениво удивился лежащий молодой человек.
Вопрос, вместо того чтобы поставить Кристину в тупик, побудил её начать действовать. Вцепившись трясущимися руками в поясок халата, она принялась развязывать узел. Дело не заладилось сразу же, потому как халат она надевала на… влажное тело и, может быть… вполне может быть, сильно при этом нервничала, от чего и затянула шелковый пояс слишком… туго. Туго! Но ничего, сейчас она с этим разбере…
—Подожди,— одновременно с этими словами на её руки (и немножко на живот!) легла теплая мужская рука севшего на кровати Кейна. Ей хватило силы воли не отдёрнуться от этого прикосновения, но сдержать еще и голос уже резервов не было.
—Я решила,— скрипуче проворчала Кристина, нещадно деря узел пояска под рукой у мужа,— Потребовать…! У тебя! Исполнения! Супружеского! Долг… кххррррр…
А какой еще звук может издать благородная дева, которую внезапно и самым хамским образом обнимают за плечи и разворачивают, аккуратно придерживая, да так, чтобы она, сама не понимая, каким образом это произошло, оказалась на коленях у мужчины (!!!), удерживаемая им за те же самые плечи и… за живот! Он её трогает!
То, что она собиралась (самым решительным образом) обнажиться перед Кейном прямо здесь и сейчас, чтобы затем он её трогал везде, и далеко не через халат, у бывшей Терновой мухой вылетело из головы. Планы — это одно, а ощущения — совершенно другое!
Эти были слишком новые. Она застыла соляным столбом, уставившись в никуда и дыша через раз. Наглый беспардонный хам вовсе не собирался убирать куда-то свои грабалки, а вместо этого мерно сопел, не совершая никаких иных движений. Давал ей время привыкнуть? Или что?
—Ну…?— наконец, выдавила она, одновременно страстно жалея обо всем этом и ненавидя этого мерзавца, у себя за спиной, который просто сидит, молчит и… пахнет. Обычный запах человека, который сейчас заставляет её чувствовать себя взведенной пружиной!
—Я думаю,— голос Кейна не потерял ни грана спокойствия,— Думаю о том, как тебе объяснить, что ты, желая дополнительных гарантий для своей семьи, ставишь под угрозу наши отношения. Наши замечательные, партнерские, дружеские и даже соседские отношения.
—А я думаю,— Кристина не справилась с волной непонятной обиды, поднимающейся изнутри,— Что ты… просто не видишь во мне женщину!
—Может, как раз и вижу, раз делаю то, что делаю?— шею девушки обожгло чужим дыханием.
—Ты ничего не делаешь!— безошибочно обвинила она мужа в очевидном, все больше и больше убеждаясь, что эта неясная обида на него исходит вовсе не от разума, который сейчас явно взял отгул, а от чего-то другого. Чего-то, отзывающегося в ней и на дыхание, и на его прикосновения.
—Еще как делаю,— хмыкнул князь почти на ухо не знающей, что делать, княгине,— Я держу в руках тебя и держу себя. Удерживаю нас обоих от шага, способного привести к катастрофе. Какой? Оставим в стороне твою способность игнорировать последствия такой… ночи. Как насчет контрацептивов? У тебя они есть?
—А…— глаза Кристины расширились до их максимума,— А у тебя?
Вопрос она почти пропищала.
—Нету,— почти мурлыкнул ей на ухо этот… мерзавец,— А тебе ребенка нельзя, ты только начала восстанавливаться после… скольких лет бессонных ночей, м?
—Ну если нет…— тут же запыхтела девушка, крутясь в чужих объятиях,— Значит, сегодня не…!
—У меня еще не закончились аргументы,— с этими словами её легко придвинули еще ближе, прямо к чужой груди!
Чтобы тут же удивиться.
—Это как?— удивился Кейн,— А где твои шикарные и неимоверно длинные волосы?
—Уко-роти-ла,— с трудом выдохнула бывшая Тернова, чувствуя, как жар с шеи и щек коварно и преступно ползёт ниже,— Я… могу… изменять… их длину…
—Как много мы еще друг о друге не знаем,— удовлетворенный голос Кейна (гад опять даже не удивился!) терзал девушку наравне с дыханием, которое она сейчас слишком хорошо чувствовала обнаженной шеей!
