—Знай, что если ты пробудишь гримуар, то я уйду,— тут же спокойно заявил лорд,— Закапсулируюсь, прекращу всякую деятельность. Стану лишь пассивным куском памяти, который поглотит тебя после смерти, Кейн.
—Вы так просто говорите об этом, лорд?!— аж взвизгнула девушка, подскакивая на диване и бросаясь ко мне. Подбежав, она вцепилась в камзол, начав трясти и причитать,— Слышишь?! Не смей использовать заклинание! Не смей!
Я, не обращая на это внимания, смотрел в темные мрачные глаза своего предшественника, невозмутимо курящего свои сигареты. Очень хотелось его спросить, зачем он создает их одну за другой, а не просто бесконечно курит одну, но были вопросы и поважнее.
—…ты серьезно?— только и сумел выдавить я.
—Подумай,— в ответ предложил мне спокойный, как дохлый слон, лорд,— Мы оба уже знаем друг друга достаточно хорошо. Оба понимаем, что существует такая вещь, как жизненная деформация взглядов, мыслей и решений. Только у меня она зашла слишком далеко, в отличие от тебя. Ты приспосабливаешься. Если ты решишь пробудить Книгу Вермиллиона, то ценой этого поступка будет лишь исчезновение бесполезного собеседника в твоей голове, Кейн.
Нормально обдумать мне это не дали, так как Фелиция продолжала меня трясти как медведь грушу, приговаривая, что я могу кого угодно, как угодно, хоть пять девок сразу, хоть её саму тут в любой позе и виде, но, чтобы я не смел, не смел, не смел даже думать о вызове третьего «Шара Ашара»!
—Да отцепись ты от меня!— оторвал я впавшую в раж девушку,— Во-первых, предпосылок для этого нет! Во-вторых, если я еще раз окажусь в ситуации, как с тем князем Ренеевым, то всё равно использую заклинание, потому как другого выхода не будет! Поняла?!
—Так не оказывайся!— мне взвизгнули в лицо, подпрыгнув на месте. Две аккуратные, но прекрасно различимые в декольте сиськи попытались выпрыгнуть, меняя мой ход мыслей, но я его усилием воли загнул обратно. Тем временем брюнетка продолжала рычать,— Не оказывайся! Веди себя тихо! Будь примерным учеником! Соглашайся на всё! Закончи эту проклятую академию! Отработай на русских! Я работаю над тобой непрерывно, ты становишься сильнее с каждым днём! Через десять лет ты будешь вольным и очень сильным ревнителем! Мы отправимся на поиски знаний о гримуарах, узнаем, как меня можно извлечь из книги! И…
—Размечталась ты, однако,— щелкнул я девушку по носу, заставив отпрыгнуть,— Я тебе кто? Слуга, который должен жизнь положить во исполнение ваших планов?
—Успокойся, Фелици Краммер дель Фиорра Вертадантос,— присоединился ко мне Эмберхарт, впервые назвав девушку полным именем,— Амбиции и стремления нашего Кейна — это идёт от меня, а не от него самого. К тому же, в его жизни множество внезапных поворотов, так что возможность внезапного пробуждения гримуара весьма велика. Я к этому готов. Подготовься и ты.
—Вы! Оба! Невыносимы!— взвыла даймон в отчаянии.
Мне даже захотелось её погладить. По декольте.
—Успокойся, даймон,— прозвучали слова мрачного верзилы,— Мы с Кейном понимаем друг друга. «Шар Ашара» не просто так был применен, а как последнее средство. Может быть применен еще. Если я уйду, спрячусь от этой… книги, то Кейн и ты лишитесь возможности перебирать заклинания и целые их наборы, оставшись лишь с тем, что ты запомнишь. И с непредсказуемой магией из Гримуара Дурака. Не тот путь, который можно выбрать, даймон. Но тот, на который может свернуть судьба.
* * *
—Он силён?
—Отец!!
—Это простой вопрос, милая.
—Ты его вообще не должен был задавать!
—Он силён, лапушка?
—Ну мама!!
—Наша дочь очаровательно смущается, милая. Она так похожа на тебя.
—Я сейчас к себе уйду!
—Ты приехала посидеть в своей комнате, Кристина?
—Нет! Я приехала к своей любящей семье! Однако, эта семья в данный момент почему-то любит не меня, а вопросы к моей личной жизни!
Скрестив на груди руки, Кристина уставилась перед собой, показательно игнорируя умиленно-восхищенные лица своей семьи, собравшейся за обеденным столом. Отец и мать вовсю глумились над ней, а вот братья… те молчали, прекрасно зная, как она может их вздуть, стоит им поддержать отцовский кураж. Но вот против самого отца она могла лишь горестно вздыхать и угрожать бегством, чем тот беззастенчиво и пользовался.
—Дорогая…— мать Кристины, Елена, женщиной была потрясающей красоты и изящества, но при этом очень бледной и хрупкой,— Поверь, мы просто хотим разрядить обстановку. Всё-таки, вы живёте… вместе? Ты ведь понимаешь, как это серьезно для нас с отцом звучит? Как мы беспокоимся о тебе?
—Беспокоитесь?— вздёрнула бровь вернувшаяся в отчий дом дочь,— Со мной Станис и Мишлен!
—А еще ты зеленая девчонка, у которой не было друзей всю её жизнь,— мрачно произнес высокий молодой человек с прической в виде длинного «конского хвоста», оторвавшись от своего супа,— Ни даймон, ни кот не смогут исправить твоих ошибок, сестра.
Мишлен, оторвав голову от миски, осуждающе мяукнул в сторону Михаила, старшего брата в семействе Терновых, на что сам молодой человек лишь нахмурился в сторону второго стола. Длинного, но очень низенького, снабженного изящными крошечными скамейками, достаточно широкими, чтобы сидящие коты и кошки могли себя чувствовать комфортно. Терновы предпочитали трапезничать со своими животными, поэтому за почти игрушечным, но выполненным со всей серьезностью столом нашли себе место все крупные и хорошо ухоженные фамильяры семейства.
—И без тебя знаю…— махнул салфеткой в сторону подавшего голос зверя старший брат, оборачиваясь затем к надувающейся от злости сестре,— Тебя выбрал наш гримуар, сестра. Именно тебя, а не кого-то из мужчин рода. Ты для семьи сейчас важнее всего, понимаешь? У тебя опасная служба. С опасными людьми. Тревога мамы и отца совершенно обоснована, как и их любопытство. А уж про человека, которого ты охраняешь, да еще и в таком деле…
—Скорее он её охраняет,— пробубнил себе под нос другой брат, которого Кристина видела совсем недавно,— Бороться умеет отлично…
—Тимур!— мягко, но с нажимом обратилась к сыну Елена,— Мы все слышали эту историю. Много раз. И услышим еще, в этом я уверена настолько, что уже приготовилась… наказывать.
Пальцы женщины мягко скользнули по свисающему с её пояса гримуару, заставив парня испуганно поёжиться. В этом поколении чернокниги Маревича достались исключительно женщинам, чему мужчины рода не были рады совершенно. Вовсе не из зависти или жажды могущества, эта семья была пронизана настоящими узами любви и дружбы. Именно они сейчас заставляли собравшееся в большом зале фамильного особняка семейство «пытать» вопросами своё любимое дитя. Чему то было совершенно не радо… в основном по причине вредности характера и подоплеке коварных вопросов отца.
—У меня всё хорошо и всё под контролем!— гордо задрав подбородок, выдала Кристина,— Но я не понимаю к чему вопросы о том, насколько силён этот Дайхард!
