Прекрасно. Нам надо пробраться в самый низ, закрыть первым делом портал Барадьевых, а затем, уничтожив трех акаи-бата, перекрыть и остальные порталы. Сквозь три десятка фанатичных полукровок цвергов и некоторое количество тварей из двух-трех миров, которые шатаются там поблизости, охраняя всю эту срань. Всё так?
—Очень веселый вариант, но нет,— улыбка Амадея была довольно вялой,— Напомню, молодые люди: как только портал с миром Барадьевых будет закрыт описанным мной способом — все полукровки издохнут. А вот твари, которых они контролируют… они этого контроля лишатся. Это хорошая новость.
—А плохая?— скептически спросила Кристина.
—Плохая в том, что акаи-бата предпочитают вить свои гнезда в телах далеко не простых людей, госпожа Тернова,— повернулся к ней демон,— А такие непростые люди, знаете ли, без сопровождения никуда не ходят. Разве что до уборной.
Глава 24
—«Поверить не могу, что ты нашел время, чтобы заниматься этим!»
—«Заниматься чем?»,— уточнил я, продолжая трогать женщину.
Женщина продолжала тихонечко постанывать от наслаждения.
—«Вы… невозможны!»
—«Ты просто слишком долго была лишена тела, вот и забыла, что это тело может чувствовать»,— интерпретировал я вертящееся на языке «не твоя, вот и бесишься».
—«В двух шагах от логова заговорщиков?!»
—«А где еще?»,— мысленно удивился я, продолжая доставлять Кристине Терновой неземное удовольствие.
Возможно, я бы даже сам его получал бы, если бы слегка опухшие, но по-прежнему изящные и маленькие ступни, которые я разминал боярыне, не попахивали трудом, который она затратила, спустившись по всем этим ступенькам. Ну и предыдущие сырые туннели, в которых отнюдь не фиалками пахло, тоже оставили свой амбре. Но дело было точно благоугодным, потому что на обычно неподвижном лице бледной девушки было написано крупными буквами просто какое-то неприличное удовольствие. Мы сидели в небольшом помещении довольно высоко над поверхностью самого нижнего слоя этого подземелья. Мне даже пришлось использовать веревку с кошкой, чтобы туда проникнуть, но чего не сделаешь ради спокойного отдыха?
—А теперь ложись,— сказал закончивший, наконец, я недоверчиво уставившейся на меня девушке, хлопая себя по коленям,— Голову сюда, а ноги на стену, повыше. Я серьезно. У тебя от них должна отойти кровь, иначе, когда ты наденешь свои ботинки…
—И зачем мне класть свою голову на твои колени?— почти сварливо прошептала девушка.
—Потому что я не собираюсь убирать свой зад с плаща, как и ложиться на него пузом кверху, дабы ты могла разместить свой затылок на моих ягодицах,— пожал плечами я,— Не беспокойся, боярыня, я не допущу каких-либо похотливых поползновений до твоих ушей. Или носа. И даже щелбан не отвешу.
Последнее, видимо, было аргументом, так что мои предписания поспешили выполнить. На самом деле, стоило себе признаться, что как женщина меня Тернова привлекает где-то на уровне своего кота, то есть никак. Хрупкая худенькая красавица? Да, это чудесно, только вот я не юноша бледный со взором горящим, а вполне себе старый мужик, у которого, к тому же, еще нехилая доля житейского опыта от двух других жизней. Но здесь даже моей хватает с лихвой, чтобы чувствовать — с этой прекрасной и благородной девой нормальные отношения исключены, раз она так настороже собственного благочестия при кристально, можно сказать, пронзительно ясном и пустом горизонте отношений вообще.
Хотя меня подкупают как её живой прагматизм, так и эти огромные темные глазищи на остреньком лице.
Хорошо сидим. Можно потратить часик, а то и два, перед тем как… идти вперед. В небольшую, но очень обжитую зону, где скопились разные плохиши. По пути сюда мне уже пришлось прикончить с десятка два зверюг, представлявших из себя тех же ящериц, правда, без ошейников и несколько ловких, коренастых обезьян с чешуёй вместо шкуры, но животные — это животные. Против них Щит — настоящий чит, иначе не скажешь, а вот разумные… это слегка другое дело.
—Я обманщица, Кейн,— неожиданно проговорила лежащая девушка,— За это меня здесь, в Москве, возненавидели все студенты и… не только. Хочешь знать, что я сделала?
—Почему бы и нет?— пожал я плечами.
—Станис почти всегда спит,— упомянула она своего даймона,— А когда он спит — мне спать не надо. Не совсем, конечно, после физических нагрузок отдых необходим, но вот умственные, к примеру, учеба… Я не гений, Кейн. Просто могла учиться день и ночь. В общежитии девушки это быстро поняли, сложно скрыть постоянно горящий в комнате свет, он вызывает любопытство. Они шпионили за мной, а потом сделали своё открытие достоянием общественности.
—И где тут обман?— не понял я.
—Его нет,— просто ответила та, с которой мы очень скоро пойдем в бой,— Но если сотни людей убеждены, что их обманывают, что так учиться не честно, что полученное мной превосходство оскорбляет все их усилия, то они запросто могут убедить в этом преподавателей. Особенно на фоне такого как ты.
—А что я? У меня просто очень хорошая память. Хотя… баронесса фон Аркендорф считала, что я вынуждаю все запоминать своего даймона, а он мне потом подсказывает.
—И какой она при этом была? Разозленной?— вопрос был очень в тему.
—Да буквально взбешенной от возмущения,— признался я,— Всё требовала от меня рассказать, как я так умудрился его запрячь.
—Она, видимо, не стала распространяться о своих подозрениях. Здесь, в Москве, всё иначе,— Кристина выглядела грустной, говоря это,— Много знатных родов, соперничество и спесь, семьи следят за успехами своих ревнителей как за какими-то скачками. Не просто следят, поверь мне, там целая система… о которой я не знала. Успеваемость, знатность, цепи гримуара. Всё это определяло твоё место в академии.
—А ты пришла и всё поломала,— сделал вывод я.
—Да,— просто отозвалась девушка,— Теперь большая часть знати Руси считает меня низкой обманщицей.
Социально обоснованная обструкция. Наверное, если бы я попал в действующую, а не заново открытую академию, то, скорее всего, оказался бы на месте самой Терновой, воткнувшейся как самый настоящий шип в множество чужих задниц. Для боярыни, отмеченной императором и находящейся у него на службе, это малоприятно, но жить можно. Только вот самодержцу такая раздражающая подчиненная неудобна. Хочется её приткнуть куда-нибудь подальше. К примеру — в другой город. Всё становится куда понятнее.
—Насколько я знаю вашу семью, вам всегда было чхать на общественное мнение,— решил слегка утешить напарницу я,— Ну, по крайней мере, со времен совы.
—Да,— легко согласилась девушка,— Но я хотела завести друзей.
—Ты и завела,— банкет требовалось продолжить,— У тебя есть я!
Меня смерили долгим взглядом снизу вверх.
—Я сказала «друзей», а не сомнительного типа с мутным прошлым, замашками кобеля и резервом волшебника,— язвительно уточнила девушка.
