Глава 11
УИисуса вполне мог быть клевый гримуар…
—Первые чернокниги появились минимум за500лет доРождества Христова…— вещала нам молодая и очень серьезная женщина в настолько строгом платье, что оно должно было восстанавливать девственность каждый раз, как его надевают,— …в летописях персов, дошедших до наших дней, записано, что впервые эти книги создал великий сход магов как раз персидского происхождения, хотя более половины историков утверждают, что столь тонкий и сложный инструмент в тевремена могли создать только шумеры, чья культура и наука превосходила как персидкую, так и любую другую в мире…
Я слушал и офигевал. Дикие времена, люди красят мочой бороды, перетирают муку ручными жерновами и хоронят своих мертвых на скалах, позволяя птицам расклевывать их мясо, и… вдруг какой-то бородатый мужик (возможно, с шевелюрой, выкрашенной мочой) думает: «Что-то западло мне по полчаса заклинания бубнить, да иВаргаскиил вчера помер от того, что в пятьдесят восьмом слоге ошибся, давай-ка изобрету карманный компьютер, который эту джигурду за меня делать будет!». И бороду, эдак, чешет. Крашеную.
И, что характерно, изобрел, сволочь бородатая! Не сразу, конечно, сперва глиняные одноразовые таблички были, затем гранитовые, потом в ход пошёл кварц… долгий путь проб и ошибок, но вконечном итоге да, они изобрели чернокнигу. Универсальный наладонник для волшебников. Смартфон. Очень убедительный аналог волшебной палочки.
К рождению Спасителя в мире уже вовсю ходили гримуары от одной до трех «цепей», аПечатный Зал этих замечательных книг, расположенный вКонстантинополе, считался одним из главных сокровищ как мира, так иВизантийской империи…
«Цепи»? Это, грубо говоря, количество и качество «оперативной памяти» волшебной книги, хотя, если быть точным, то памяти вообще. Самый высококачественный из гримуаров, на дюжину «цепей», превосходил по скорости реализации заклинания и объёму содержимого книгу на одну «цепь» ровно в12раз. Это вовсе не значило, что даже в самую паршивую книжку можно запихать мощное заклинание… так как еще вставал вопрос его реализации. Низкокачественные книги не могли воспроизвести большую часть средних и мощных заклинаний. Материал не выдерживал напора текущей через него маны.
Гримуар при этом был куда большим, чем просто дополнительным хранилищем памяти для заклинаний. Волшебники, получив подобный инструмент, тысячелетиями работали над ним, оптимизируя, совершенствуя, подыскивая подходящие материалы. Почему сообща? Потому что книгу можно было создать только вПечатном Зале. Слишком сложный и большой объём магических манипуляций нужно было произвести, слишком много заклинаний зачитать одновременно, чтобы родилась черная книга.
Именно поэтому все без исключения гримуары обладали сходным набором свойств и качеств… применение которых мы ибудем изучать в этой прекрасной академии. А что касается заклинаний, вполне себе уникальных для большинства «непечатных» томов, так только вАкадемии мы исможем их применить без риска расстаться с жизнью. Оценить, привыкнуть, добавить в свой арсенал. Но первым делом мы изучим иные свойства чернокниги. Не магию.
—«А ты, оказывается, полезная»,— с удивлением подумал я всторону даймона. От девушки буквально пыхнуло раздражением в ответ, а затем она разразилась тирадой, что не для такого деревенщины как я еёягодка спела. Язвительно поинтересовавшись о том, сколько уже лет спеет её ягодка, я добился обиженного молчания, от чего и смог сосредоточиться дальше на лекции.
Следующую пару, точнее, двухчасовой урок, вёл у нас Фурио Медичи, который в своей неподражаемой, грубоватой, но очень доходчивой манере… сломал мне шаблоны. Напрочь. Рассказ он вёл о мирах — как оЗемле, часто называемой имСердечником, так и остальных. Видимо, из-за того, что я полностью растерялся от двух часов откровений, в которых мне популярно и грубо объяснили новую структуру Вселенной и вообще всего, вышло так, что меня поймали, грамотно организовав засаду прямо возле мужской уборной.
—Расскажи, как ты заставил даймона тебе помогать!— приказала зажавшемуся в углу бюстом мне огненноволосая красавица-баронесса со злобным, требовательным взглядом.
—Во-первых, что ты имеешь в виду?— попросил уточнений я,— А во-вторых — что я буду иметь, если расскажу?
—Не морочь мне голову,— зашипела злой змеей баронесса,— Рассказывай! Или…
—Что — или?— наклонил голову я, начиная злиться на наглость,— Моё Проявление — молния. Оно быстрее твоего огня.
Это заявление, почему-то, оказало на девушку странный эффект. Она отступила на два шага и вытаращилась на меня в шоке. А затем, спустя несколько секунд напряженной тишины, выдавила:
—Ты что… поднял бы наменя руку…?
Настал мой черед дико на неё уставиться. Заговорить тоже получилось не сразу, аж каркнул в начале фразы от удивления:
—…ну да?
Девушка замерла, таращась на меня и хлопая красными ресницами.
—«Ты явно не кавалер, Кейн»,— услышал я ехидный голосок Фелиции,— «Даже её даймон в шоке!»
—«Не понял, а что не так-то?»,— решил прояснить я ситуацию,— «Она же мне угрожала?»
—«Да, но поправилам хорошего тона…»,— злорадство так и перло из гримуара,— «Ты должен был её выслушать, выразить сожаление, а затем куртуазно предложить компромисс. Разгневанная твоим поведением леди, как-никак»
—«Так она же занималась вымогательством?»,— быстро уточнил я.
—«Разгневанная. Твоим. Поведением. Леди»,— жестко повторила даймон.
—«Хм… А ревнителей этот этикет касается?»
—«Нет. Но лорд утверждает, что ты скоро огребешь проблем».
—Я этого просто так не оставлю!— почти прошипела Ария фон Аркендорф, круто разворачиваясь на каблуках и стремительно сматываясь с места происшествия.
—Я эфофо плёстё тяк не остяяявлю…— проклоунадил я ейвслед, корча рожу. Ну ачего она? И эта, которая внутри? Вообще охамели на людей кидаться. А яписать хочу.
Девушка встала и… почему-то мне показалось, что на ней загорелись трусы. Как минимум, она сильно побагровела одним выглядывающим из буйных волос ухом, а потом втопила дальше, не разбирая дороги.
—«А вот теперь ты официально огрёб большие проблемы»,— посерьезневшим тоном предупредила Фелиция,— «Она, как ни крути, целая баронесса и владелица разумного гримуара. Такие как мы многое что можем!»
—«Знаешь, что ты забываешь, зайка моя?»,— помыслил я гневно запыхтевшей внутренней брюнетке,— «Первое — вы меня в это втравили, так что учитывать интересы друг друга мы обречены. Пока что я выполнял все ваши просьбы и рекомендации. Но, тут в дело вступает второе — я впрошлом вредный сорокалетний мужик со скверным характером, поэтому угрозы и претензии вздорной мокрощелки — для меня не просто пустой звук, а как красная тряпка для быка. Имейте это в виду».
Не признаваться же, что в голове — натуральная каша. Сложно жить, когда на туили иную ситуацию у тебя возникает два импульса. Вот иду я, проссавшись, назад в класс, да? А навстречу студент и преподаватель, мило беседуют, увлечены, так сказать, друг другом. Так вот у меня первый наработанный импульс сделать шаг в сторону, из вежливости уступая им дорогу, а второй, вступающий с ним в конфликт — столкнуться, а потом вызвать на дуэль. И жестоко убить, конечно же. Не потому, что крови хочется, а потому что нужно создать себе хорошую внушительную репутацию, которой пока нет. Воспитание «лорда» специфично. К примеру, когда красноволосая наезжала, его знания толкали меня сделать шаг вперед, схватить баронессу ладонью за рот, активировать Проявление Сильверхеймов, проморозив девушку насквозь. А затем оттащить получившуюся статую в мужской туалет, благо тот рядом, да ипокрошить мелко в унитаз. Что там, килограмм 45–49? На пяток смывов. Твердая? Так еще одно использование Лимита — и человеческое тело буквально раскрошится в мелкий удобный порошок, отливающий красно-серебристым цветом…
