—Поняла!— смуглянка, кивнув, тут же начала аккуратно, но быстро сползать. Я еёпридерживал, сколько мог, а затем, почувствовав рывок за пояс, вцепился обратно в балкон, давая руке передохнуть. Мужичок внизу, сразу поймавший голые ноги девчонки, выполнил почти ту жесамую обезьянью процедуру, что и я — держась одной рукой за фонарь, направлял ночную бабочку и страховал её, пока она не оказалась на лестнице. Успех.
—Следующая!! По одной, сукины дочери! По одной!!! Выроню дуру! Зовите всех к этому окну! И заткнулись, мать вашу!
Это было настоящим адом для моих рук. Балкон скрипел, девки выли, ругались, визжали всё сильнее, чем ближе был огонь. Каждую вторую дурынду, обнимающую меня ногами так крепко, как за деньги не выйдет, я угрозами и тычками спихивал ниже. Мужичок, знавший их поименам, помогал консультациями, а заодно и звал погромче наиболее нерешительных. Один раз он даже чуть не улетел вниз, когда одна из куртизанок решила, что будет совсем неплохой мыслью вцепиться уже в него, а нев лестницу.
Всего операция шла менее десяти минут, но мне они показались часами. Оказавшихся в западне шлюх было всего человек двадцать, каждая из которых прошла через мои руки. И плечи. И голову.
—Спасибо вам, молодой боярин!— грудным голосом донеслось сверху, откуда на умотанного меня смотрело одинокое, вполне миловидное, но нехило накушанное лицо,— Спасибо за девочек! Но ядождусь пожарн…
Комната уже горела, дым вовсю лупил из окна, а языки пламени с первого этажа были настолько жгучими, что мужичок на лестнице то идело испуганно вскрикивал.
—Спуска…
—Мне что, курва старая, тебя уговаривать?!— прохрипел я, уже не чувствуя рук,— Бегом сюда!!
Лицо маман сперва вытянулось на секунду в полном шоке, а затем, женщина, закусив губу, как та самая, первая смуглая девчонка, решительно рванула на себе свободный яркий халат. Под ним, к счастью, у неё был вполне мощный лифчик и нехилые панталоны с обвязками, не помешавшие этой полной ночной бабочке повторить акробатический проход через мою голову в объятия. Закряхтев от натуги, я вцепился кистью в жировой валик на боку бандерши, заставив ту взвыть трубной сиреной и начать очень быстро спускаться. Рывок, с которым она перешла на цепи, удерживающие гримуар, едва не порвал меня пополам, а ужстрадания слегка поджаренного мужичка, вынужденного ловить последний приз, я мог бы только вообразить.
Но справились. Относительно. Если бы немой помощник, то история бы закончилась печально, так как я, со своими онемевшими руками, сам бы долестницы никак не добрался, а так, под его подбадривающий матерок, я сполз на низ балкона, провиснув на руках, а там дождался, пока он подстрахует за ноги.
Ну и, как бывает лишь в плохих фильмах, на середине спуска по лестнице я услышал почти знакомое завывание, крики и свистки полиции, а ужкогда спустился, чуть не падая с ног — получил мощную вспышку прямо в лицо. Затем еще и еще под злые противные вопли Азова, который кого-то куда-то пихал и чем-то угрожал. Мы жес мужичком, у которого с руками было гораздо лучше, в отличие от сожжённых бровей, отползли в сторону и сели на какую-то приступку, глядя, как пожарные и милиция выгоняют зевак, а мадам в нижнем белье сгоняет стайку своих подопечных в одну компактную кучку.
Из окна, откуда мы доставали девок, с ревом било добравшееся до свежей пищи пламя.
—Ну ты, дык, ваще…— еле шевеля губами, выдал мужик, закуривая цибарку.
—Ну ёпт…— вздохнул я, ломая в себе зверское желание выцыганить у него табака и закурить тоже. Вот чего в этой жизни не надо — так это этого.
///
Константин кипел от молчаливого негодования, пока оба приятеля возвращались домой. Нет, что сказать ему было, еще как было, но вид Кейна, от которого несло жуткой смесью гари и множества самых разных навязчивых духов, останавливал блондина от выражения своего негодования. Его странный (а если говорить начистоту)— пришибленный приятель шел с таким видом, как будто сам генерал Кузнецов прибыл вСанкт-Петербург с монгольского фронта, чтобы нацепить этому недоревнителю на грудь Воинский Крест по меньшей мере третьей степени! В присутствии императорской семьи!
…с лобызанием!!
Брюнет знай себе шагал, лишь удерживая аккуратно руки, которые ему заботливо смазали какой-то мазью полуголые куртизанки под предводительством той… той… Вот этот момент да, Азов запомнил на всю жизнь. Сухопарый паренек, растянувшийся между балконом и лестницей, ловит такую упитанную бабищу! Да она была раз в пять больше самого Константина! И что?! Удержал! Спустил!
Нет, так-то, по сути, Кейн себя здорово показал, тут возражений нет… но какой аристократ будет подобным заниматься? Тут вопрос даже не втом, чтобы спасать шлюх или нет, а втом — КАК именно! И если бы эта деревенщина догадалась…
—Хорошо хоть тыПроявлением не воспользовался…— сердито выдохнул блондин, торопясь за широко шагающим приятелем,— Или гриму…
Бац! ИКонстантин втыкается носом между лопаток неожиданно остановившегося товарища/соседа/компаньона.
—Кстаааати…— нехорошим тоном протягивает тот, изгибаясь так, чтобы видеть на слегка приподнятом бедре книгу,— А ну-ка, стерва мелкая…
И углубляется в диалог, вновь начиная движение. Азов идет чуть позади, злорадствуя и предвкушая как потом, на свежую голову, объяснит этому недоумку о том, когда и как дворянину приемлемо применять такие важные вещи как чернокнигу иЛимит. Так они и доходят до территории академии, пребывая в относительной тишине. Там оба молодых человека встретятся с целой командой медиков, куда-то поспешно увозящих печально знакомую им полненькую девушку, находящуюся в ужасном состоянии. Сплошь покрытая ранками, язвами, царапинами и даже укусами, она будет стонать в полубреду и рваться из удерживающих её рук, бормоча что-то о злых цветах и бесконечном гавканье…
Товарищи, освободив путь, обменяются взглядами, пожмут плечами, да разойдутся спать. А поутру…
…по утру они проснутся знаменитыми!
Глава 14
Попервоначалу я, узнав оИстинных, думал, что они прямо повелители других миров, под началом которых целые армии местных жителей и чудовищ. Это оказалось не совсем верным. Другой мир, связанный кровью и силой Истинного сЗемлей — это, в общем-то, человеческая колония, причем небольшая. Совсем недавно, еще лет 60назад, миры Истинных были лишь источниками редкой экзотики и показателями престижа рода. Но теперь, с наступлением индустриальной мана-революции, всё начало стремительно меняться миры начали становиться ресурсными колониями. Однако, сильно и быстро увеличить население своих доменов аристократы не могли, да ине хотели терять контроль. В общем, главу Истинного рода можно было считать кем-то вроде главы корпорации среднего пошиба. В среднем.
В данном конкретном случае, происходящем прямо сейчас,— очень сердитого главы, на глазах которого из комнаты только что вынесли его потерявшую сознание жену.
—И что мне с тобой делать?— вымученно выдохнул Георгий Алексеевич Азов, глядя на боящегося сына, которого до сих пор коробил вопль, изданный его матерью перед тем, как та потеряла сознание, выронив на пол газету с большим заголовком «Юные ревнители сжигают бордель!». Ну инашими рожами на обложке — моей, покрытой пятнами гари и какого-то тональника, и злобной блондина, орущего в камеру нечто очень яростное.
