—У меня… ну, судорога,— вяло поясняю я.— Долго сидела со скрещенными ногами.
—Ай.
—Да, мне уже лучше, мне лучше, просто… надо пройтись.
Она пожимает плечами, и я одновременно пытаюсь убедительно хромать и спускаться на максимальной скорости по лестнице в сторону входной двери. Я наблюдаю за ним через искусственный витраж. Он в капюшоне, с опущенной головой, но я узнаю эти плечи в любой ситуации. Я открываю дверь прежде, чем он доберется до звонка, но звук защелки доносится до Эви.
—Кто-то пришел, Кэт?
—Эм… да,— отвечаю я, не зная, что еще сказать.
—И кто там?
—Я хотел бы поговорить с вами об Иииииисусе!— кричит Райан достаточно громко, чтобы быть услышанным. Он говорит с чудовищным американским акцентом, что весьма кстати, так как Эви может узнать его голос за полсекунды.
—Свидетель Иеговы,— добавляю я, обращаясь к ней. Райан показывает мне большой палец.
Презрение Эви эхом доносится с лестницы:
—Скажи ему, чтобы засунул свой журнал туда, где только Бог сможет его увидеть.
—Извините!— обращаюсь я кРайану.— Но нам хорошо живется и в грехе.
—Докажи,— шепчет он, притягивает меня к себе с явно провокационным поцелуем. Он обнимает меня прямо на пороге, и я таю в его руках.
—Это лишь косвенные доказательства,— шепчет он, когда наши губы наконец разъединяются.— Мне нужно что-то более убедительное.
—Ты очень игривый с самого утра.
—Маленькая кофейня напротив моего отеля была закрыта. Мне нужна стимуляция.
—Это же Лондон, ты не смог найти другую кофейню?
—Та итальянская. Ты знаешь, где я вырос?
—Биддингхейзен,— говорю я автоматически.
—Верно. Все население — я, шесть овец, пара дюжин пьяных в стельку голландских фермеров и толпа шумных фанатов металла, приезжающая на три дня в августе. Я познал счастье пить приличный кофе и не собираюсь отказываться от этого. Кроме того, Gennaro — мое любимое место.
—И?
—Я верен своим привычкам. А ты — одна из моих любимых привычек.
—Ого, а ты сегодня настойчив.
—Как норвежский рыболовный флот,— соглашается он.— Я поймал что-нибудь?
Я ухмыляюсь в ответ, но затем слово «поймал» привлекает мое внимание, и я представляю, как Эви спускается по лестнице.
—Ты спятил приходить сюда. Как ты вообще нашел это место? Я точно никогда не говорила тебе адрес.
—Я узнаю твой велосипед где угодно. Он спас мне жизнь. Я шел от самой станции, пока не увидел его.
—Всю дорогу… но это же мили.
Он улыбается. И вдруг становится серьезным.
—Я хотел увидеть тебя.
Я просто стою и смотрю на него. Парализованная словами, слетевшими с его губ.
—Эм, Кэт?
—А-а.
—Раз уж ты отшила нашего религиозного друга, не думаешь ли ты, что Эви будет ждать, когда дверь наконец закроется?
Краснея и смущаясь, я дергаю его за пояс через порог и хлопаю дверью.
—Послушай, Рай, невероятно здорово увидеть тебя. Всегда. Но ты не можешь… ты должен… Послушай, если Эви увидит тебя…— Я замолчала, не зная, как закончить фразу. Мой мозг все еще борется с тем фактом, что Райан Ричардс проехал через весь город и еще прошел около двух миль пешком, пробираясь сквозь покрытые собачьим дерьмом заросли, рискуя быть узнанным толпой мам с колясками, взяв на себя все эти хлопоты…
…чтобы просто увидеться со мной.
Я смотрю на него, а он пользуется моментом, пока мой рот слегка приоткрыт, чтобы снова прильнуть к нему губами. От него пахнет мятой и табаком. Я обхватываю его руками, мои пальцы находят углубления между мышцами под его толстовкой.
Скрип лестницы раздается прямо надо мной.
Черт!
Нет времени даже на то, чтобы остановить поцелуй. В отчаянии я просто сильнее прижимаюсь к нему, вдавливая в стену прямо под лестницей.
—Белая лошадь?— раздается над нами голосЭви.
Позади него дверь. Он нащупывает ее пальцами.
—Дэб?— слышу я.— Кэт?
Она настолько легкая, что лестница под ее ногами не издает ни звука.
Мы проскальзываем через дверь, и она прячет нас за собой в темноте. Мне ужасно хочется рассмеяться, но я с трудом сдерживаю смех, пока он не разрушил мою жизнь. Я ничего не вижу. Я едва могу дышать.
—Это безумие,— шепчу я.
—Я хотел увидеть тебя,— шелестит он в ответ.
—И как, получается? В кромешной тьме?
Он давится от смеха и обнимает меня еще крепче.
—Я наслаждаюсь благодаря остальным органам чувств.
Его рот совсем близко к моему уху, будто он делится секретом. Я чувствую его слова так же отчетливо, как и слышу их.
—Кэт? Тебя похитил этот религиозный псих?— Эви прямо за дверью. Она, вероятно, услышала бы нас, если бы ее кашемировые пальто не заглушали наш шепот. Кажется, от каждого выдоха они становятся все теплее. Дыхание Райана обволакивает меня.
—У меня дома есть шкаф, где мы можем просидеть хоть целый день, если тебе так хочется, но…— Я не уверена, что действительно сказала «но». Разумеется, Райан этого не слышит.
—Обещаешь?— он целует меня в шею чуть ниже уха, затем еще ниже и еще, и вот его горячие губы едва касаются моей ключицы.
—Кэт?— голос Эви звучит озадаченно, раздраженно. Мое сердце отчаянно бьется в груди, словно колибри. Это безумие. Пора прекратить это. Я должна остановить его.
Но вдруг он никогда больше не спросит меня?
Его пальцы порхают между моими джинсами и животом, а затем пробираются глубже, скользя под нижним бельем. Я краснею, когда они касаются коротких волос.
«Если бы я знала, что ты придешь, я бы привела себя в порядок, чтобы не быть похожей на йети»,— хочу я сказать ему. Но чувствую настойчивость его пальцев, двигающихся по кругу, и мне приходится уткнуться лицом в его куртку, чтобы заглушить стон, рвущийся из горла.
—Серьезно, Кэт. Где, черт возьми, тебя носит? Мы тут как на войне.
Но теперь голос Эви кажется тихим, доносящимся откуда-то издалека. Все сейчас осталось вдалеке. А пальцы Райана двигаются все быстрее, и мои бедра судорожно содрогаются. И только когда я задеваю головой вешалку, то замечаю, что стою на цыпочках, прильнув к его телу.
—Кэт?
Я пытаюсь сдержаться, но в животе искрится, каждый мускул напряжен. Я чувствую, как внутри поднимается волна, и никак не могу остановить ее.
—Кэт!— яростно кричит Эви в тот самый момент, когда все мое тело трясет от прикосновений Райана. Свободной рукой он держит мою голову, прижимая ее к груди и заглушая мой невольный стон. Я чувствую его улыбку.
