—Алло? Алло? Вы тут?
—Да, это старший инспектор Сингх. Я разговариваю с похитителем Эми Беккер?
—Нет! Нет, это… Это Эми.
—Эми?— звучит изумленный голос.— ЯСэмми. Я отвечаю за эту ситуацию. Ты в порядке?
—Я в порядке. Только… мне нужна помощь. Мне удалось… даже не знаю. Я думаю, она без сознания. А может, и мертва.
Живот скрутило, я почти выблевываю каждое слово.
—Кто?
—Женщина, которая держит меня в заложниках. Я добавила старые мамины лекарства ей в чай. Она лежит без движений на полу.
—Ты… это невероятно. Блестящая работа, Эми. Мы войдем и заберем тебя.
—НЕТ!— мой испуганный визг был таким громким, что на секунду мне показалось, будто я разбудила Полли, но она по-прежнему неподвижно лежала на кафельном полу.
—Она наклеила какую-то ленту на все двери и окна. И сказала, если кто-то коснется ее или порвет, бомба взорвется.
—Ладно-ладно. Эми, мы вытащим тебя. Мне нужно поговорить кое с кем. Оставайся на линии, хорошо?
—Хорошо.
В трубке был слышен тихий треск. До меня доносились едва слышные обрывки разговора:
—Мы можем заглушить сигнал?
—Только если бы мы знали частоту, и даже тогда она смогла бы взорвать ее.
Огорченная тишина. Я отчаянно прижимаю телефон к уху, слушая теперь только собственное сердцебиение.
А потом:
—Эми?
—Да? Да, я здесь.
—Я передам трубку офицеру Аткинсону, он из бригады взрывотехников, ладно?
Раздается незнакомый прокуренный голос:
—Эми?
—Да.
—Меня зовут Том, Том Аткинсон, рад знакомству. Я знаю, это страшно, но с тобой все будет хорошо. Ты мне доверяешь?
Я чувствую, что начинаю задыхаться. Я стискиваю зубы, медленно выдыхая через них.
—Да.
Это ложь, но во благо, и я уже привыкла к ней.
—Во-первых, нам нужно найти бомбу. Ты знаешь, где она?
—Она… она на ней. Привязана к ней.
—В виде жилета?
—Да. Две лампочки, подшипники… и множество проводов.
Он бормочет что-то, но я не могу разобрать.
—Хорошо, мне нужно, чтобы ты подошла к ней.
Я присаживаюсь на корточки рядом сПолли. Она лежит ничком, одна нога согнута и прижата к животу.
—Я на месте.
—Ты можешь добраться до проводов?
—Нет, они под ней. Она упала на живот.
—Хорошо, нам нужно, чтобы ты перевернула ее. Сможешь сделать это?
Я пытаюсь протянуть руку, чтобы дотронуться до нее, но это все равно что пытаться опустить ладонь в огонь — ничего не выходит.
—Нет… я… я не могу. Мне страшно.
—Эми, это очень важно. Мы не сможем войти, если у тебя не получится добраться до проводов.
—Хорошо, я… хорошо.
Щекой я прижимаю телефон к плечу и проскальзываю ладонями под живот Полли. На мгновение я чувствую, как она дергается, и кричу.
—Я не могу… не могу…— я плачу, слезы текут по лицу к телефону, из-за них он становится скользким.
—Ты можешь,— грубо говорит Том.— Все будет хорошо.
Я делаю три, четыре, пять глубоких вдохов.
—Ладно.
Я напрягаюсь и подталкиваю Полли вверх. Она такая легкая, что почти сразу же переворачивается. Ее голова откидывается назад, но она дышит, опутанная проводами грудь поднимается и опускается.
—Ладно. Хорошо, она на спине.
—Великолепно, просто великолепно, Эми. Отличная работа. Теперь ты видишь провода?
—Да.
—Каких они цветов?
—Тут… тут два черных, один зеленый и один синий.
—Ты видишь взрывчатку? Она должна быть в пакетах или бутылках.
—Да, маленькие пластиковые бутылки с прозрачной жидкостью у нее на груди и спине.
—Какого они объема?
—По… пол-литра каждая? Как бутылки воды.
—И сколько их?
—Шесть.
—Господи…— Том проглатывает фразу.— Ладно, это довольно много. Но какая разница, если она не сработает, верно?
—Да.
На другом конце телефона еле слышное совещание.
—Где-нибудь на жилете есть маленькая коробка? У нее сверху должен быть небольшой кончик, похожий на кнопку блокировки дверей старых автомобилей.
—Д-да? Да.
—Так, хорошо. Это антенна. Она получает сигнал от цепи, которая протянута по периметру твоего дома. Где-то есть другая антенна, подключенная к ленте. В идеальном мире мы бы принялись ее искать, но до идеала нам далеко, не так ли?
Я тяжело сглатываю. Горло сухое и липкое одновременно.
—Сегодня совсем далеко, да.
Он смеется.
—Хорошо сказано, Эми. Ладно, теперь скажи мне, какого цвета провод уходит в антенну на жилете?
—Зеленого.
—Ладно, нам нужно обрезать его. Вряд ли у тебя дома есть набор кусачек?
—Нет, но я на кухне. В четырех футах отсюда нож.
—Прекрасно. То, что нужно. Хватай самый острый, какой найдешь.
Я достаю разделочный нож из большой сосновой подставки и сажусь на корточки рядом с неподвижной Полли.
—Есть.
—Отлично. Нам нужен ровный, аккуратный срез, поэтому постарайся согнуть провод вокруг лезвия.
—Хорошо.
Достаточно мгновения, чтобы сделать петлю кислотно-зеленого провода вокруг лезвия. Моя рука дрожит так сильно, что кончик ножа становится размытым. Грудь Полли поднимается и опускается размеренно, как прилив и отлив.
—Отлично, когда будешь готова, режь.
Я тяжело выдыхаю и чувствую, как каждый мускул напрягается, когда я…
—Наверное, тебе стоит знать, что я подключила все наоборот.
Я отскакиваю назад. Телефон скользит с плеча и падает на кафель. На миг мне кажется, что я перерезала провод, но потом понимаю, что моя рука даже не пошевелилась.
Полли держит меня за предплечье. Ее пальцы впились в мои мышцы, словно иголки. Ее глаза открыты, она смотрит на меня с грустью.
—Перережешь провод, и дом взлетит на воздух,— продолжает она,— вряд ли тебя это устроит, если только ты не решишь со всем покончить. И, учитывая, какой у тебя выдался день, я не стала бы тебя винить.
—Эми?— голос Тома потрескивает в телефоне. Но я ничего не слышу. Мой взгляд остановился на печальных зеленых глазах Полли.
