Она с серьезным видом падает на диван. Выясняется, что ее беспокоит увиденный сон.
—Мне приснилось, что мы переехали в новый дом, и внутри все из палисандра, на второй этаж ведет длинная лестница, много ступенек, и я держу Торгерд на руках. В доме целых четыре детские. Боюсь, это означает, что у меня будет четыре ребенка.
Óдин
(или Как я обрела бога мудрости и поэзии)
Когда начинает темнеть, в самом конце улицы Одина слышу жалобное мяуканье, которое раздается с дерева, растущего у зеленого дома, обитого гофрированным железом. Это единственное дерево на улице. Смотрю наверх и вижу худого зверька, он повис на ветке и тихо мяукает. Упершись ногой в расщелину ствола, влезаю на дерево, достаю перепуганное животное и спускаю его на тротуар. Котенок еще маленький, черный с белым пятнышком у глаза, без опознавательной бирки. Несколько раз глажу его и спешу домой, собираюсь закончить главу. Котенок провожает меня до самого дома. Открываю входную дверь, он проносится мимо, стремглав взбирается по крутой деревянной лестнице, ждет меня наверху и мяукает. Впускаю его.
Наливаю в миску молоко.
У меня есть кот.
Глажу его несколько раз.
Я есть у кота.
На следующее утро на фонарном столбе напротив окна сидит ворон и каркает. Мальчишки бросают в него камень, и когда он взлетает, я отчетливо вижу, что одно крыло у него подбито.
Радость быть живой и знать, что я иду домой писать
В пять часов я отмечаюсь и иду домой.
Сначала прохожу мимо витрин книжных магазинов Снэбьёрна и Браги Бриньольфссона, иногда захожу, изучаю ассортимент. Уже решила, какие книги куплю, когда получу зарплату. Потом магазин, который в рассрочку продает восьмитомную скандинавскую энциклопедию в кожаном переплете с тиснеными золотыми буквами. Далее книжные магазины потребительского общества «Крон» и издательства «Язык и культура», Национальная библиотека и магазин издательства «Хельгафелль». Затем книжная лавка Лауруса Блёндаля. Это мой ежедневный маршрут.
Несколько раз я ходила в новый парк на востоке города посмотреть, какие еще деревья там посадили.
По пятницам я получаю зарплату. Тогда первым делом иду в Национальный банк и кладу деньги на счет. В банке картины того же художника, от работ которого захотел избавиться свекор Исэй. На них женщины раскладывают сушено-соленую рыбу.
Зарплата меньше, чем я рассчитывала. Сирри сообщает мне, что официантки получают вполовину меньше, чем официанты.
—Даже если мы делим зал пополам и обслуживаем столько же столов, что и они. Говорят, так всегда было и будет. Я только хочу, чтобы ты это знала.
Изредка пью кофе в ресторане, а за канапе для Исэй у меня вычитают из зарплаты. Дважды ходила на Гротту
[18], до самого маяка, стояла там на скользких водорослях и слушала шум прибоя, пока не начинался прилив. На ветру высоко вздымалась морская пена. По другую сторону залива и мыса с ледником, который находится в самом центре мира, сидит папа и пишет о погоде. Еще дальше в белом от пены волн океане страдающий морской болезнью Йон Джон направляется в Халл на судне с рыбой в трюме.
Пока я работаю в «Борге», история продолжается. Разливая по чашкам кофе, я мыслями далеко оттуда, думаю о том, как, отметившись, уйду домой и буду вечером писать.
—Фрёкен,— зовет меня женщина,— нет сахара.
Иногда я записываю несколько слов на салфетке, засовываю ее в карман и иду за заказом на кухню.
—Записываешь номер телефона?— спрашивает Сирри.
Человек из общества красоты ежедневно приходит в полдень на шведский стол, а иногда еще и на кофе с кусковым сахаром и торт с кремом во второй половине дня. Сирри вызвалась поменяться столами, чтобы мне не приходилось его обслуживать. Но он все равно машет с другого конца зала.
—Второй кофейник, фрёкен.
Когда я наклоняюсь и ставлю кофейник на белую скатерть, он говорит:
—Я сам буду вашим водителем на Лонг-Айленде. Или вы собираетесь всю жизнь еду подавать?
Однажды, когда я снимаю фартук, подходит метрдотель и протягивает мне большую белую коробку.
—Это привет от круглого стола,— говорит он с улыбкой.
Поднимаю крышку. В коробке торт с розовой марципановой фигуркой в форме женщины. Она в длинном платье и с красной коктейльной вишенкой на каждой груди. И надпись из шоколадной глазури: Фрёкен Вулкан.
Сирри бросает на торт беглый взгляд.
—Хочу, чтобы ты знала, Гекла. Тебе позволяют то, за что других давно бы выгнали. Например, сказать важному клиенту, что с тебя довольно, и когда он делает вид, что его это не касается, облить кофе рукав пиджака. А затем сказать с улыбкой: извините. И за это ты получаешь марципановый торт.
Поэтам доверили хранить книги
Когда я не пишу, хожу в городскую библиотеку, где завела читательский билет. Плата пять крон в год, за один раз можно взять на дом три книги. Там высокие потолки, роскошные потолочные украшения, мягкие ковры на полах. Иногда я бегаю туда и в обеденный перерыв, успеваю прочесть сборник стихов.
Старший библиотекарь — поэт, автор красивого стихотворения о лесе.
Там также работает молодой библиотекарь, которого я несколько раз видела в кафе в компании поэтов. Поймала его на том, что он смотрит на меня, когда я стою у полки и листаю книгу.
Когда я кладу ему на стол «Волшебную гору» Томаса Манна, он улыбается: жизнь, смерть, любовь.
На нем белая рубашка и галстук, сверху наброшена вязаная кофта.
Еще кладу на стол две книги стихов, которые собираюсь отнести Исэй.
—Чаще всего именно поэзию читатели не хотят возвращать. Она им очень нравится. Нам даже приходится ходить к должникам домой.
Затем он встает и приглашает меня на экскурсию по библиотеке. Оказывается, у них есть Труды исландского просветительского общества и журнал «Скирнир» начиная с первого номера 1827 года, но сокровищем собрания был, однако, солидный экземпляр «Фьёльнира» в хорошем переплете.
Ведя меня между стеллажей, библиотекарь рассказывает, что они располагают знаменательной коллекцией путевых заметок, в которых иностранцы описывают посещение Исландии. Например, журнал английского ботаника Уильяма Хукера, объехавшего страну вместе с датским авантюристом Йоргеном Йоргенсеном, книга лорда Диллона и сообщение Джона Барроу о путешествии 1834 года.
—От меня не укрылось, как ты обращаешься с книгой. Берешь, открываешь ее, читаешь начало, листаешь и затем снова читаешь несколько строк. Потом быстро пролистываешь страницы, пока не доходишь до самой последней, останавливаешься и читаешь конец. И ставишь книгу на полку. Затем берешь следующую и делаешь с ней все то же самое. Очень необычно, чтобы книги читали таким образом.
