Он включает диктофон, и начальник повторяет ответы, уже прозвучавшие по радио: ведутся работы по устранению сбоя, но его причины еще не выяснены. После интервью начальник садится на край стола и изучающе смотрит на Хьяльти. Проворный мужчина, лысый и бородатый, рукава рубашки закатаны, высокий лоб изрезали глубокие морщины.
—Вы же понимаете, что мы здесь все технари,— говорит он.— Инженеры, электротехники, программисты. Наша работа — поиск технических объяснений и решение проблем. Однако в данном случае мы не можем найти никаких объяснений, мы проверили кабели, разъемы и блоки, абсолютно все, никаких поломок. По крайней мере, на суше с нашей стороны.
—Что вы имеете в виду?
Начальник помотал головой.
—Информация, конечно, конфиденциальная, но вам следует об этом знать. Конфиденциально. В настоящее время связь между Исландией и окружающим миром осуществляется по трем подводным кабелям. Они все не подают признаков жизни. Еще старый кабель Cantat, который теперь используется только в экстренных случаях, и он тоже не работает. Кроме того, есть кабель, о котором знают немногие, его проложили американские спецслужбы в годы холодной войны. Мертвый.
Хьяльти чувствует, что у него немеет лицо.
—Все эти кабели не связаны друг с другом,— продолжает начальник. Он идет к висящей на стене карте Исландии и знаком подзывает Хьяльти.
—Danice проложен из Ютландии до Фарерских островов с выходом на сушу вСейдисфьорде. Гренландский кабель идет от Ньюфаундленда через Какорток вГренландии и заканчивается на побережье Ландэйясандур. Cantat проложен до Вестманнаэйяра. Старый шпионский кабель доходит до Рейкьянеса, но он здесь не отмечен.
Начальник смотрит на Хьяльти.
—Конечно, всему этому есть естественное объяснение. Но это еще не все. На случай аварий у нас существует канал спутниковой связи через Норвегию. Правда, диапазона частот хватает только на телефонные разговоры и банковские операции, но предполагалось, что связь будет осуществляться даже в случае неисправности всех остальных каналов.
Он снова поворачивается к карте.
—Станция вГувунесе должна в круглосуточном режиме поддерживать коротковолновую радиосвязь с ирландской станцией вБаллигеррине для обеспечения международных полетов и обмениваться сообщениями со станциями вЛондоне, Норвегии, Канаде иГренландии. В третьем часу ночи вся эта связь прекратилась.
—Я вообще не понимаю, о чем вы, собственно, говорите.
Начальник мрачно посмотрел на Хьяльти.
—Мы потеряли связь. И понятия не имеем почему.
В связи с серьезной аварией в системе телекоммуникаций и возникшей вследствие этого неопределенностью с международной связью и перевозками специалисты по защите населения организовали координационный центр.
Особое волнение вызывает тот факт, что деятельность Исландской метеорологической службы практически парализована, поскольку спутниковые системы связи и навигации не функционируют.
Когда Хьяльти вышел на улицу, у него защебетал телефон. Звонила Ульвхильд. Хорошая новость: Сеть восстановили. Плохая новость: она работает только внутри страны, но, по крайней мере, мы сможем публиковать новости на сайте. Надо бы наведаться в отдел по чрезвычайным ситуациям.
По дороге в координационный центр Хьяльти заглянул в газету и уединился с главным редактором. Тот, укрывшись за завалом на столе, почесывает толстый живот и, похоже, не особо удивлен новостям от связистов.
—Ты знаешь, что утренние рейсы отменили? Не отзываются суда, которые находятся за пределами наших территориальных вод, словно их там нет. Такое ощущение, что связь полностью разорвана и вокруг нас возникла глухая стена.
—Вы что-нибудь слышали?— спрашивает Хьяльти.
Главный редактор связан с властными кругами, даже слишком тесно, как считают некоторые, иногда его видят за ланчем в компании политиков и чиновников, с которыми главному редактору не подобает встречаться; говорят, все это неспроста. Страна-то маленькая.
—В основном подозревают хакерскую атаку,— отвечает главный.— Только более масштабную и лучше организованную, чем обычно. Чтобы такое устроить, нужно было взломать одну из самых надежных систем в мире, а для этого потребовались совместные усилия многих хакеров. Невероятное предположение.
—И зачем кому-то это делать?
Он пожимает плечами. Кто знает? Китобои, русские; возможно, терроризм или шантаж. Он мнется. Если это вообще хакерская атака. Но другие версии еще более абсурдные.
—Другие версии? Какие?
Главный покачал головой. Никто не знает. Люди уже, конечно, напридумывали всякого. Но ведь если что, нам бы тогда сообщили, не так ли? И связь со всем миром вдруг ведь не обрывается, правда?
На лбу у главного проступает пот, но он старается бодро улыбаться. Только это все строго между нами. Отсутствие связи в течение нескольких часов не повод для паники. И мы должны призывать людей сохранять спокойствие.
Выходя от главного редактора, Хьяльти натыкается на Ульвхильд, в тяжелых раздумьях стоящую у кофемашины. С пустой чашкой.
—Ума не приложу, что нам говорить людям. Мы так мало знаем. Сообщаем разрозненные сведения: типа, здесь сломалось, там не функционирует, не давая никакого обзора, не рисуя целостной картины.
Она вынимает из сахарницы кусочек сахара и кладет его на стол перед собой. Международной телефонной связи нет. Никакой электронной почты, никакого интернета. С ночи в стране отменены международные рейсы, ни один самолет из-за рубежа не приземлялся, последние улетевшие не выходят на связь с авиадиспетчерами. И с судами такая же история: на экранах радаров береговой диспетчерской службы с ночи нет никакого движения. Даже радиолюбители не могут связаться с окружающим миром.
Выстроив шесть кусочков сахара в красивый ряд, она смотрит на них с озабоченным видом. Шесть нерешенных проблем, шесть разорванных жизненно важных коммуникаций, шесть неразгаданных загадок, но в голове Ульвхильд уже сложилась цельная картина, и она ей не нравится.
Общественность пришла к аналогичным выводам. Люди уходят с работы и спешат позаботиться о том, что им ближе; заполнившие улицы машины направляются на заправки, в детские сады, продуктовые магазины или банки; нужно снять деньги, наполнить бензобаки и канистры, купить рис, консервы, сухое молоко и подгузники, забрать и привезти домой ненаглядных чад. Но есть и такие, кто качает головой в ответ на истерику своих сограждан; разве вы не слышали новости, это всего лишь какие-то проблемы с электричеством. Наслаждайтесь свободой от всех этих войн, терактов, пыток и жестокости, от стихийных бедствий, голода, международных регламентов, звездных сплетен и скандалов; какое отношение это имеет к нам с нашей мирной жизнью, светом и стихами в январской темноте посреди океана, на шестьдесят пятом градусе северной широты и восемнадцатом градусе западной долготы?
Скорее всего, так и спрашивают.
