—Хорошо. Настя, спасибо. Я зайду к матери сегодня, может, завтра. Посмотрю, что там с ней.
—Так ты не вернешься. Комната же есть…
—Нет. Не вернусь. Надоело мне это все. И ты сюда больше не приходи.
—Ну почему?
—Насть. Ты хорошая девчонка. Но я же тебе говорил. Не жди от меня ничего.
—У тебя кто-то появился?
—Да. У меня девушка теперь есть.
—Та белобрысая, да?
—Какая?
—Сергей. Дуру из меня тоже не делай! Как тебе потрахаться нужно, так ты ко мне заглядываешь. А как встречаться…
—Тебя, кажется, раньше все устраивало.
—Она его дочка. Да?
—Настя. Тебя это не касается. Иди, куда шла.
Девушка плачет, бормочет себе что-то под нос. Разворачивается и уходит. На выходе сталкивается с Ваньком. Тот отскакивает. Она вылетает на улицу.
Бл…! Девок, что ли, мне мало было? Связался на свою голову. Жалко теперь эту дуру. Нужно было сразу прекратить. Я то давно уже понял, на что она надеется.
—Что у тебя тут за мексиканские страсти с утра пораньше? Чего она в слезах то убежала?
—Ничего. Ты бы еще позже заявился.
—Ладно! Ладно! Сейчас переоденусь и приду.
Целый день эта ситуация не выходила у меня из головы. Интересно, как у Светы там дела? Нужно мать проверить. И на Димитрова к шести успеть.
—Вань. Я сегодня в четыре смотаюсь. Мать проверю. Продукты ей отнесу. Там же, наверное, кроме водки ничего. И дела у меня есть, потом. Часам к девяти я вернусь и закончу. Завтра утром отдадим машину.
—Хорошо. Что у тебя там происходит? Чего такой бешеный? Она, что ли, тоже залетела?
—Кто?
—Кто, кто! Соседка твоя.
—Ты больной что-ли? Я, в отличие от тебя, без резинки никого не е…
—Я вообще-то тоже! А теперь Танька коляски выбирает.
—Порвался?
—Угу. Сука…
* * *
Лучше бы я сегодня не приходил. И так настроение ни к черту. А тут еще этот срач кругом. В квартире тихо. Дед, конечно, не буйный был. Но шуму от него достаточно было. Вечно в комнате у него какая-то возня не прекращалась. И на кухне собутыльники его вечно ошивались. А сейчас тишина. Насти ведь тоже нет.
Захожу в комнату. Мать спит. Да уж. Пять вечера — самое время. На столе и под столом бутылки. Капец. Распахиваю настежь окно. Она начинает ежиться. И ругаться себе под нос.
—О, сыночек. Вспомнил о маме?
—Все бухаешь? Когда она тебе уже поперек горла встанет?
—А никогда. Сережа. Никогда. А когда меня из-за тебя уволят. Я вообще в ней утоплюсь.
Мама начинает посмеиваться.
—Надо же. Продукты мне принес. Какой у меня сыночек заботливый. Мне ведь скоро и покушать себе не на что купить будет.
—Что ты мелешь? На водку находишь и на покушать найдешь.
—Сергей. Прекрати до этой девчонки бегать. Ельников сказал: уволят меня, если ты не прекратишь.
—Уволят тебя из-за пьянки, мама. А не из-за меня.
—Он вчера приходил. Угрожал мне. Говорит: Повлияй на своего сына, Лариса Дмитриевна. А то придется тебе другую работу искать.
Мать опять начинает смеяться.
—А у меня ж не работа. А курорт. В очередь на мое место сотня уже выстроилась, не меньше.
—Мам. Ну сколько можно?
Нахожу пакет, начинаю составлять в него бутылки.
—Какой же у меня сыночек.
Опять посмеивается она.
—Сейчас порядок наведет. Посуду помоешь, Сереж?
—Посуду сама помоешь. Окно закрой.
Выношу целый пакет стеклотары на мусорку.
Еще этого не хватало. Так она точно сопьется полностью.
Возвращаюсь. Мама умылась. Унесла грязную посуду на кухню.
—Мам. Ты говорила, тебе обувь нужна зимняя.
Оставляю на столе деньги.
—Купи себе сапоги. Пропьешь. Больше не дам.
Выхожу из комнаты.
Ну почему так быстро. Неужели закончатся наши отношения, так и не начавшись. Жаль… Скрипачки не видно. Уже половина седьмого. Может он и на учебу ее сегодня не пустил. Подожду еще минут пятнадцать и поеду. Может прям домой к ней заявиться? Я же не буду вечно от него скрываться. Пусть Света сама скажет. А если она с ним согласится?
За этими мыслями не заметил, как ко мне подошла та невысокая девушка, подруга Светы. Надо-же, она сегодня без своего контрабаса, или как он там называется.
—Привет. Я Лиля.
—Привет.
—Тебе тут Светка кое-что просила передать.
Девчонка протягивает мне свернутый несколько раз листок.
—Ей сегодня нужно было домой пораньше. А давно вы встречаетесь? Просто она мне ничего не рассказывает!
—Нет. Недавно.
—Теперь понятно. Чего она от Макса нос воротит. Я бы тоже тебя выбрала.
Улыбается девчонка.
—Лиля. Спасибо. Я поеду.
—Ну, давай, давай.
Отхожу немного в сторону, разворачиваю письмо.
"Сережа. Мне сегодня нужно было пораньше домой попасть. Усыплю папину бдительность и выйду часам к восьми на Подгорную. Это улица, параллельная нашей. Жди меня на остановке".
А нет. Светка, оказывается, крепкий орешек. И правда, бандитка.
Сам себе улыбаюсь я.
12
Света не обманула. В пять минут девятого я заметил ее фигурку на перекрестке. Она передвигалась быстрым шагом. Пару раз оглянулась назад. Вдалеке слышался лай их собаки. На лицо у нее была надвинута бейсболка, а поверх нее капюшон.
—Привет! Ты темные очки забыла.
Кивнул я на ее конспиративный внешний вид.
—Зачем? Ночь же,— сказала с улыбкой девушка и, приподнявшись на носочках, чмокнула меня в щеку.
—Как ты вышла?
—Через окно.
—Надеюсь, окно первого этажа?
—Нет. Я вылезла из окна своей спальни.
—Ты с ума сошла? Не делай так больше никогда. Там же метров шесть. У вас такой цоколь высокий.
—Ну а что мне оставалось делать? Мимо Ксюши бы я не прошла. А спать она еще часа полтора не соберётся. Ты что, не рад меня видеть?
—Рад, конечно. Глупенькая. Ты что? Если честно, я думал, ты больше ко мне не выйдешь. Он запрещает, да?
—Да, но ты ничего не подумай. Это он из-за мотоцикла переживает. Боится, что разобьюсь.
