—Ну ты же все равно каждый день не можешь меня возить!
—Значит, буду возить, когда могу!
—Па. Вечером, заберешь меня от Лили часиков в девять?
—С чего вдруг?
—У нас прослушивание в конце ноября. Мы будем у нее готовиться.
—Хорошо. Заберу.
Весь день я как на иголках. Надеюсь, все хорошо. В пять двадцать заканчивается последняя пара. Я договорилась с Лилей, она меня прикроет. После пар, до Сергея, постараюсь добраться быстро. Это, конечно, окраина, но транспорт туда ходит. Часов в восемь вернусь к Лиле. Это на тот случай, если папа решит приехать раньше. Больше я таких ошибок, как утром, допускать не буду. Нужно быть осторожнее.
Вижу Сергея издалека. Он стоит около машины, припаркованной рядом, и разговаривает с пожилым полноватым мужчиной. Он на полторы головы его выше. Я каждый раз вижу его по-новому. Сейчас он в рабочей одежде. Но меня все равно это не отталкивает. Он мне любым нравится. Я иду в сторону СТО. На автобусе я добралась сюда за пятнадцать минут. Правда, я чуть не проехала остановку. Пришлось просить водителя остановиться, а то топать бы мне на каблуках пришлось еще дальше.
Я машу ему рукой и улыбаюсь. Он за руку прощается с мужчиной. Тот садится в машину и отъезжает.
—Я смотрю, ты живой,— с улыбкой заявляю ему я.
—А не должен быть,— улыбается он мне в ответ.— Свет, я весь грязный. Очень хочу тебя обнять, но не буду.
Я подхожу и, приподнявшись на носочки, каблуки все равно не добавляют мне необходимого роста. Чмокаю его в губы.
—Ты сегодня один?
—Да, Ванек уже убежал.
—Пойдем, я хоть руки вымою и отдам тебе ключи. Я закрыл на верхний, как ты и просила.
—Можешь не спешить. Я побуду тут у тебя часок — полтора.
Парень озадачено смотрит на меня.
—Сереж, ты можешь работать. А я тихонечко посижу, лекции почитаю.
—Хорошо,— улыбается мне он.
Полтора часа пролетели, как пара минут.
Сергей закончил работу, переоделся и к восьми часам подкинул меня к Лиле. Все идет по плану. Папа раньше не приехал. Я была довольна тем, как легко разрешилась сегодняшняя проблема. Ровно да той минуты, пока не села в машину к папе.
Он смотрит на меня хмуро. Определенно, он очень зол.
—Привет, пап,— пытаюсь улыбкой разрядить гнетущую атмосферу, нависшую над нами в машине.
—Света. Сколько ты собиралась меня обманывать? Ты же мне пообещала, что с этим парнем все!
—Папа. Он не встречается с той девушкой!
—Света! Где ты сейчас была?
—У Лили! Ты же видел, что я выходила из ее двора.
—Да от тебя гаражом разит! Думаешь, я слепой? Посмотри, у тебя пояс плаща в машинном масле.
Я опускаю глаза. Действительно, на бежевой ткани небольшое коричневое пятно.
—Папа. Он мне нравится,— бормочу себе под нос я.
—Я тебе запретил!
—А может, я влюбилась!— вскидываю на него взгляд и говорю эту фразу громче, чем нужно.
—Света. У Воронковых камера на заборе засняла то, как он выходил сегодня из нашего двора. Через пять минут после того, как мы с тобой уехали.
—Какая камера?
—Видеонаблюдения…
Напротив нас живет какой-то чиновник. Я не знаю его должности, знаю только, что шишка он приличная. Он недавно поселился на нашей улице. Его дом за полгода как гриб вырос. Там такой дворец. Ему без видеонаблюдения точно нельзя…
—Что смотришь на меня? У меня теперь есть это видео. Если не хочешь, что бы твоего Сергея прикрыли за воровство. Завтра скажешь ему, что встречаться с ним больше не будешь.
—Какое воровство!?— кричу я.
—Света. Не заставляй меня… Я не хочу ему вредить. Но у вас разные дороги. Я не позволю вам встречаться. Пройдет время, ты меня еще поблагодаришь…
16
За всю дорогу мы не перекинулись с папой больше ни словом. Я поняла, что это бесполезно. Мой отец очень жесткий человек. И если в некоторых жизненных моментах не хотя, но он делал мне поблажку. Как, например, это получилось с той же учебой. То здесь он на компромисс не пойдет. Ну почему? Почему он так настроен? Неужели в его душе не теплится элементарной благодарности к Сергею. В горле стоит ком и горечь разливается вязкой желчью по всему моему организму. У меня даже глаза жжет, будто бы в них песка насыпали или соли. Господи… Как мне до него достучаться?
Отец по-прежнему хмурый. На его лице застыло каменное выражение лица. Он всегда такой безэмоциональный. Однажды я стала свидетелем того, как он отказал родственнице его пациента в операции. Папа отказался оперировать парня. Его мать к нам домой приходила. Плакала, умоляла взяться… А он сказал лишь: Слишком поздно. Я ничем не смогу вам помочь.
И ушел, не оглядываясь на женщину. Я сидела на качели во дворе. Женщина еще минут пятнадцать рыдала за нашим забором. А отец, как ни в чем не бывало, сел в кресло на веранде и продолжил читать газету. Позже я спросила его, почему ему не жаль этих людей? На что он мне ответил: Если я буду жалеть каждого безнадежного пациента, моя нервная система просто не выдержит. Я уже много лет назад задушил в себе и жалость, и сострадание.
Мне казалось это немыслимым. И я спросила: А если бы я заболела? Тебе бы и меня жаль не было?
На что он ответил: Света, жизнь очень жестока. Я не могу переживать за каждого, как за собственного ребенка.
Встал и ушел. А я еще долго не могла понять его поведения. Я не понимала, неужели нельзя было быть тактичнее и доброжелательнее к той женщине? Может быть, и можно. Но мой папа, к сожалению, так не умеет.
—Ты долго собираешься сидеть в машине?
Папа загнал ее во двор и ушел в дом. Минут через десять вернулся и открыл дверь с моей стороны.
—Папа, покажи мне это видео!
—Нет! Иди в дом.
—Почему? Может, и нет никакого видео! Может, ты меня обманываешь!
—Да! А откуда я тогда знаю, что он здесь был? Да ты даже отрицать не стала!
—Может, соседи видели? И сказали!
—Ну и!? Он проник в мой дом, находился там некоторое время и ушел, когда я в этом доме отсутствовал. Тебе этого мало?
—Я сама его впустила!
—И это я тоже видел! Говори мне сейчас. Что у вас было!?— папа кричит, и его даже не заботит, что мы говорим с ним об этом во дворе. Соседи могут слышать.— Света! Было или нет!?
—А тебе то что? Какая тебе разница? Когда тебя заботила моя жизнь? Я взрослая! Смирись с этим уже!
—Я тебя последний раз спрашиваю!?
—Было! Все было! И я сама этого хотела! Понятно тебе! Оставь меня в покое!— кричу я и забегаю в дом. Я быстро разуваюсь и взлетаю вверх по лестнице. Поспешно запираюсь в комнате. Через несколько секунд отец уже колотит в дверь.
