1.
Смотрю, а этикетки на флаконах розовые.
—Вика! Ты чем системы заправила?
—Толик, все сделано по листу назначения.
—Да ты, им глюкозу поставила!
—Как глюкозу?
—Читать не умеешь, хотя бы цвета различать научись. У натрия хлорид этикетки голубые или оранжевые.
—Ой, а что же теперь делать?
—Снимать капельницы и наблюдать! Нужно посмотреть истории, нет ли там диабетиков.
С этим вроде бы разобрались, повезло ей. Никому плохо не стало. Так она и дальше чудить продолжила!
—Вика, ты которому из Павличенко феназепам уколола?
—Из, четвертой.
—Так надо было из четырнадцатой!
—Там Светлана, здесь Сергей, они однофамильцы. У Сергея Павличенко МРТ сейчас должно быть, а он спит теперь…
Вот как с ней работать? И так, каждую смену, что-нибудь да выкинет.
—Маш, Мааааша! Ты слышишь меня вообще? Але! Я тебе тут про смену свою вчерашнюю рассказываю.
—Толик, да отстань ты от меня! Потом расскажешь, не до этого мне сейчас.
—Так, ты и ты. Вышли из аудитории! Староста фамилии их скажите.
—Так я же староста.
—Вы староста, и сосед ваш, сегодня отсутствовали! Фамилии?
—Мишина и Власов.
—Покиньте аудиторию.
—Толик, ты в курсе что, меня первый раз из аудитории выгнали? Вот другого времени найти ты не мог, чтобы байки свои больничные травить. Мне сейчас только отработок не хватало.
—Ой, да не грузись ты! У нас мужик должен был быть. Он ординатора скорее всего прислал. Так что на следующей паре, никто об этом даже не вспомнит.
—Ага! Она нас отметила, и обязательно ему это передаст.
Да угомонись, ты же отличница! Даст задачу дополнительную и все на этом. Разве для тебя это проблема? Это мне переживать нужно…
—Вот и переживай! Тем более ты сам в этом виноват. Это у тебя рот не закрывался. А я сидела и помалкивала.
—Маш, ну ты чего так завелась? Ну извини…
—Все ладно, давай! Я домой поеду.
—Так может?
—Ничего не может. Все, давай!
—… кофе попьем.
Зря я конечно так с Толиком. Не он причина моего пасмурного настроения. Но он тоже молодец. Лишь бы языком почесать… Ой, а дома ведь Тамара Игоревна! Ну и как я сейчас домой заявлюсь? Она же мое расписание знает и все мои передвижения отслеживает. Ладно посижу в сквере полчаса и поеду, скажу, что раньше отпустили. Присаживаюсь на лавочку и снова, прям метрах в пятидесяти от меня Денис со своей цаплей длинноногой. Идут улыбаются, она своими клешнями его под руку схватила и глаз с него не сводит, своими варениками раздутыми, улыбается. Короче и тут мне посидеть не удалось. Они сели прямо напротив меня и давай целоваться! Кошмар, ну разве можно так, она ведь ему сейчас пол лица откусит! Фу, а ему походу нравится…
В общем встала и ушла, а им видимо даже невдомек, что через пару метров человек сидит, отдыхает, с мыслями собирается. Ну как мне собраться с этими мыслями, если второй раз за день Денис мне их в пух и прах разносит. Утром, когда увидела их вместе, опешила. Но сейчас, это уже ни в какие ворота…
Я влюблена в Дениса с первого курса, он учился с нами один год, а потом перевелся на стомат. После этого, видеть его я стала гораздо реже, но всегда в сопровождении какой-нибудь двухметровой кобылы. Ну почему, несмотря на это, я все еще надеюсь, что он, когда-нибудь обратит на меня внимание? Знаю прекрасно, что никогда этого не случится, я видела всех его девушек, и я не соответствую ни одному критерию. Все они как на подбор, под метр восемьдесят, блондинки с длинными волосами, сделанными губами и мохнатыми бровями. А, ну еще ресницы у них такие, что удивительно, как глаза сами по себе не закрываются. Ну и конечно же бюст, он должен быть, ну очень выдающимся и обязательно юбка, с трудом филейную часть, прикрывающая.
О чем я думаю, он даже не посмотрел на меня ни разу, скорее всего у него так зрение настроено, что он не видит, ничего, ниже уровня своих глаз. А я сильно ниже уровня его глаз. Скажем так, прям очень сильно…
Мой рост, метр пятьдесят восемь, я брюнетка, волосы ношу чуть ниже лопаток. Максимум, что я могу сделать со своим лицом, это немного оформить брови и подкрасить ресницы. Мне двадцать один и я даже волосы ни разу не красила. О чем я дурочка мечтаю, он никогда на меня не посмотрит. Даже если я наращу ресницы и увеличу губы, хотя сомневаюсь, что меня это как-то украсит. То с ростом мне моим что делать? Никакие, даже самые высокие каблуки, никогда не сделают из меня грациозную лань. К слову, на клобуках я всё-таки ходить умею, ну максимум сантиметров до восьми, но тополем я себя при этом никогда не чувствую. Мамочка, ну почему я такая мелкая!
На протяжении последних двух недель я не видела рядом с ним ни одной девушки. Как дурочка, снова начала фантазировать, варианты знакомства с ним. И тут с утра такой подарочек! Раз уж и посидеть мне не удалось. Решила пойти домой пешком. Потому что Тамара Игоревна в любом случае пристанет с вопросами из-за моей печальной мины, а если еще и заявлюсь раньше положенного, вообще жизни мне спокойной не даст.
Тамара Игоревна, троюродная сестра моей бабушки. Да, седьмая вода на киселе, но вариантов у меня не было, вся моя родня живет в Воронеже, собственно я тоже в нем жила до поступления. В Питер папа отпускать меня категорически не хотел. Вот и нашли они дальнюю родственницу, которая и комнату мне сдаст и присмотрит за мной, как за родной. Надо сказать, что за деньги которые родители платят ей за комнату, которую она мне любезно предоставила, я могла бы снять что-нибудь, поприличнее и поближе к универу. Но папа был категоричен и мне пришлось согласиться на проживание с вредной бабкой, лишь бы отпустили.
Но и пешком мне идти долго не пришлось, минут через десять спустился такой ливень, что я в один момент промокла до последней нитки. В общем, к моменту, когда я добралась до квартиры, я была мокрая насквозь. Открываю дверь, и наблюдаю замечательную картину, Тамара Игоревна собирает небольшую дорожную сумку и даже не поднимая на меня глаз объявляет, что заболела ее лучшая подруга и она поедет к ней на пару дней, потому что той необходим уход и внимание. А я девка здоровая, и без нее, как-нибудь с голоду не умру, пару дней поживу сама. Я не успела ничего ей ответить, как она умчалась прихватив с собой еще и Барсика в переноске.
Жизнь определенно налаживается, а я думала, что это будет самый худший день в моей жизни. А вон как получилась. Ни разу, ни единого разу, эта женщина не оставляла меня одну на ночь. Интересно, а чего это я с голода могу помереть, она никогда мне не готовила. Я все сама, у меня даже полка отдельная в холодильнике. Правда, она регулярно с нее, что-то потягивает, то масла отрежет кусочек, то сосиска между делом испарится.
