С бывшими людьми графа мы, конечно же, не переговорили, но этого уже и не требовалось. Не думаю, что они знали больше, чем барон. Осталось только получить ту степень доверия от барона, при которой он нам расскажет, где моя племяшка, потому что как выяснил Рыжий, экономка барона, вовсе и не экономка, а нянька маленькой виконтессы, дочери брата Изы Градиент. Значит, племяшка где-то у барона, и одно хорошо, что она под хорошим присмотром и, как только мы решим проблемы барона, то и для племяшки тоже будет хорошо.
Теперь надо как-то барону всё это преподнести.
Утром следующего дня во двор дома барона въехала чёрная карета без опознавательных знаков. Барон знал, что это пристав с долговыми документами, и пошёл в свой кабинет, где у него лежал заряженный пистоль, который, конечно, не решит проблемы, но позволит сохранить честь.
Дородная экономка и старый слуга открыли дверь. На пороге стоял худой, высокий человек в чёрном. В руках у него была папка с документами.
«Барон Туйский дома?» — неожиданно густым басом спросил странный гость, представившись поверенным банкирского дома Фоам и Сын.
Старый слуга знал план барона и растерялся, не зная, что говорить. Где-то в душе́ старика тлела надежда, что всё ещё обойдётся и его хозяину не придётся стреляться.
—Ну, что с бароном?— занервничал человек в чёрном
Глядя на задрожавшие губы старого слуги и красные припухшие глаза экономки, он резким движением отодвинул их с дороги и прыжками помчался наверх. Это был поверенный, которого наняла Иза, и он был посвящён в некоторые детали «операции» под названием «Спасти барона».
Он ворвался в кабинет барона с криком: — хорошие новости, барон! Прыгнул к столу и резким движением выбил из рук барона оружие. Всё-таки хорошо, что Иза наняла молодого, энергичного человека, а то мог бы и не успеть…
Стоявший до этого барон, (видимо, делом чести было уйти стоя), грузно упал в кресло: — зачем? Зачем вы меня остановили?
—Барон, вы дурак!— поверенный, его звали Гастон Папир, рисковал, оскорбление аристократов приравнивалось к тяжёлому преступлению, но барон даже не обратил внимания на «неуважительное» отношение.
—Почему вы сначала не узнали кто к вам приехал и с чем?— продолжал басить Гастон,— я же еле-еле успел! Эти там ваши, старички, стоят, слова сказать не могут!
—Вот смотрите, всё же устроилось! Вот все документы на людей, вот решение суда, освобождение от налогов и закладная на поместье. Распишитесь, что все получили и вопросов не имеете!
Барон дрожащей рукой, не вчитываясь, расписался, всё ещё не веря, что это происходит на самом деле, что все его проблемы, совершенно волшебным образом разрешились и больше не надо ни стреляться, ни искать помощи.
Да что там говорить, взрослый, сильный человек, растерялся как ребёнок, и когда он пришёл в себя и ему в голову пришло, что всё не просто так, то оказалось, что странный человек уже уехал, а вместе с ним и ответы на вопросы…
Потом, прочитав документы, на гербовой бумаге, заверенной печатью широко известного и уважаемого банкирского дома Фоам и Сын, барон пришёл к мысли, что справедливость восторжествовала, и, видимо, в небесной канцелярии, наконец-то, заметили несправедливость и несовершенство мира и решили все исправить руками замечательных банкиров из Алдоны. И барон тоже решил не заморачиваться ненужными сомнениями.
Глава 7. Том Парселл
В это же время в Столице Корции.
Столица мне не понравилась, особенно на въезде. Архитектура, храмы, узкие улочки — всё это напомнило Париж до перестройки в XIX веке, когда появились широкие улицы и обновились фасады домов.
Во-первых, было грязновато, и ветхие строения не вызывали радости от прибытия в столицу. Во-вторых, даже в центре было достаточно много нищих и попрошаек, сидевших на ступенях красивых храмов. И всё это на фоне богатых дворцов в центральной части города создавало атмосферу общей неухоженности.
Мы с Рыжим остановились в гостинице «Конь…я». Как выяснилось позже, оригинальное название было «Конь Рыцаря», но со временем буквы поистёрлись и чётко осталось видно только начало и, собственно, последнюю букву. Несмотря на явную экономию на внешнем виде, внутри гостиница, она же таверна выглядела весьма фешенебельно. Много света, достаточно чисто, вкусный запах еды и приличные номера. Даже водопровод имелся.
В столицу мы заехали как молодой Алдонский путешественник, это я, с сопровождающим слугой-компаньоном, это Скандр.
Я посчитала, что это дело чести найти Тома Парселла и отблагодарить его. Спасибо нашему другу Хавзару и его связям в криминальном мире. Прибыв в столицу, Рыжий быстро нашёл нужного человека, и через него мы вышли на ещё одного короля, короля подземного города, а если ещё точнее, то короля клошаров и бандитов Ризы — Николя Сардо. Разговор не получился…
В общем, господин Сардо на контакт не пошёл и тогда нам пришлось собирать информацию, и мы узнали, что больше всего Николя Сардо любит свою семью, женщин и деньги. Да-да именно в такой последовательности.
Как вы понимаете, мы пришли с деньгами, и Николя нас «послал».
И мы пошли искать семью и женщин. И нам с Рыжим повезло!
Она была красотка, но её красота уже увядала, не было уже того флёра молодости, который не нуждается в дополнительных украшениях. И поэтому мы довольно быстро нашли общий язык. Ну как женщина с женщиной. Хотя пришлось устраивать маскарад.
Она жила в достаточно приличном месте, на границе трущоб и хороших районов. Там уже не было так паршиво, но ещё и не было так респектабельно. В доме чувствовалась атмосфера безнадёжности, когда деньги ещё есть, а надежды уже нет. Звали её Джулиана Сарретта и держала она салон гаданий и прорицаний. А когда-то она была дамой полусвета, и водила знакомства с аристократами, посещавшими её с определённой целью, расслабиться. Но больше всего ей хотелось, чтобы кто-то купил ей домик в хорошем районе и обеспечил ей стабильный доход, небольшой, так, на содержание дома, но не получилось.
Ходить ходили, но никого так и не зацепила. А всё почему? Потому как не хотела только с одним, любила красавца-вора, и надеялась, что молодость и интерес мужчин вечны. Но…
И вот великолепная Джули, да-да именно так её называли, когда она ещё жила ближе к центру столицы, присев напротив меня спросила хорошо поставленным голосом: — «Чтобы вы хотели узнать, матушка?»
Да, я переоделась монашкой, но на «матушку» точно никак не тянула. Поэтому скромно тихим голосом ответила: — Я помощница настоятельницы Ксаверии, Виола, и здесь по заданию матушки-настоятельницы, которая, выполняя последнюю волю одной из своих подопечных, просила меня разыскать некоего Тома Парселла и передать ему письмо и некую ценную вещь. Матушка у нас многое знает и поэтому она предположила, что человеку, оказавшему нам помощь, может потребоваться благодарность и оставила на этот счёт определённые инструкции.
