—Не кори себя, Том,— улыбнулась я — в том трактире было темно, да и не знала я тогда, кому могу доверять. Сам понимаешь, я теперь Иза, графиня Кеймада-Гранди, и только так меня можно называть. Возможно, когда-нибудь мне удастся всё вернуть. Но пока только так.
—Я тоже очень рада увидеть тебя и рада, что остались ещё люди в Корции, для которых честь и верность не просто слова. Ну, да ладно, у нас не так много времени, давай рассказывай, что удалось узнать, Том.
—Дом охраняется, причём так, что за всё это время, а письмо ваше я получил почти три недели назад, мне так и не удалось внедрить туда своего человека, который бы мог зайти внутрь дома. Единственное, что удалось, это внедрить своего человека для работы по саду, но пускают его туда только в определённые часы. Служанки, которые работают внутри дома, то ли немые, то ли под клятвой, он несколько раз пытался с ними поговорить, но они словно глухие и немые, вообще не реагируют.
—Поставил своего наблюдателя,— продолжал Том,— так вот, Сторми бывает там чуть ли не каждый день, иногда остаётся на ночь, иногда довольно быстро уезжает. Также мой человек видел, что вроде на прогулку в сад выходит то ли девушка, то ли женщина, не смог увидеть лицо, но движется очень медленно, но точно не старуха, потому что походка плавная. И периодически туда возят заказы, ну еду, причём часто закупают панчальские специи и фрукты, и всякие женские масла, благовония, ткани.
Мы с Рыжим переглянулись — похоже, наше предположение, что Сторми вывез панчальскую принцессу, сестру Ашока, оказалось верным.
И вдруг Ганеш что-то усиленно замычал и стал что-то показывать жестами, постукивая себя в грудь и мелко семеня по комнате.
—Что это с ним?— удивился Том
Но не мы с Рыжим, поскольку, зная Ганеша, мы понимали, что это парень ничего не делает просто так.
«Ганеш? Ты что хочешь сказать?» — спросила я
И тут он снова ударил себя в грудь и мелко засеменил по комнате, смешно покачивая бёдрами
Том изменился в лице…
—Ганеш, ты что хочешь пробраться в тот дом?— дошло до меня,— Переодевшись в девушку?
Сперва мы все замерли в ступоре, а потом Том отмер первым — А что, неплохая идея, во-первых, панчалец, во-вторых, немой, может сработать
Ганеш радостно закивал.
—Но это риск? А если обнаружат, что Ганеш — мужчина, а если принцесса, если это, конечно, она, всем довольна и выдаст Ганеша?— засомневалась я.
Но Ганеш и Том, а вместе с ними Рыжий уже начали разрабатывать план.
Когда они мне рассказали, я пришла в ужас, потому что план состоял в том, чтобы Ганеш переодетый в Панчальскую девушку «попал» под карету господина Сторми.
—Да он проедет и не заметит!— убеждала я их, но других вариантов в голову никому не пришло. Тогда я решила подключить герцогиню Гореву.
В замке герцогини Горевой.
—Если то, что вы рассказали подтвердится, то Сторми должен быть осуждён. Я понимаю, что все эти документы очень похожи на правду, и, вероятно, всё так и есть, и на его руках кровь княжеской семьи Панчалы, но если к тому же он удерживает девушку силой и уже не первый год, превратив принцессу в свою рабыню в Корции, то это неприемлемо и является преступлением.— Возмущению герцогини не было предела.— Конечно же я с вами, я помогу всё узнать — негодовала герцогиня после моего рассказа.— рассказывайте Иза, что я должна сделать.
—Нам надо устроить панчальскую девушку в этот дом горничной — здесь герцогиня посмотрела на меня подозрительно, а её сын, который всё это время был тут же с нами и тоже всё слышал, явно готовился расхохотаться, если бы мог, но по его глазам было видно, что он уже всё понял.— Ну, в общем, мы планируем отправить туда Ганеша под видом горничной. И не смотрите на меня так, это вовсе не моя идея, он сам всё придумал!
Ганеш, который тоже был здесь, и всё это время стоял за моей спиной, начал бить себя в грудь и снова семенить по комнате, смешно покачивая бёдрами.
Герцогиня сначала смотрела на всё это безобразие, а потом, как расхохоталась. Ну правда. Это было очень комично…
—Ладно, интриганы, дайте мне три дня, я всё устрою.
Всё-таки она «железная» леди, но мировая старушенция!— подумала я.
Через пять дней в дом на улице Розовой Лозы привезли новую горничную. Мне было очень страшно. Но Ганеш в женской панчальской одежде смотрелся хорошенькой девушкой. Это правда! Если бы я не знала, что это наш Ганеш, я бы в жизни не подумала, что это мужчина. С его худосочной фигурой, небольшим ростом и смазливым личиком, да ещё замотанный в огромный кусок ткани, он полностью перевоплотился.
Как сказала герцогиня, информацию о возможности обзавестись служанкой из Панчалы донесли до Сторми через третьи руки, да так тонко, что он сам пару дней искал выхода на того, кто мог свести его с тем «купцом», который отвечал за «панчальскую девушку». Так, наш план начал воплощаться в жизнь.
Первые два дня я была как на иголках, Ганеша тоже не выпускали из дома, но ему удалось передать записку через садовника.
Всё то, что мы предполагали о том, кого прячет граф Сторми в доме на улице Розовой лозы, оказалось правдой. Но ситуация была крайне непонятная. В доме действительно жила принцесса Панчалы, сестра Ашока, Канва, но она жила там по своему желанию. И с этим надо было разобраться. Ну не верю я, чтобы девушка жила спокойно с убийцей и предателем, что-то здесь не так. Тем более, что увёз он её, когда ей и пятнадцати лет не было. Придётся Ганешу ещё немного поработать «под прикрытием».
Глава 5. Новый дом со старыми тайнами
Я решила, с Канвой мне надо встретиться само́й и поговорить, но пока Ганешу не удавалось устроить нашу встречу, хотя он и передал, что девушка, если захочет, может выехать из дома на короткое время.
Но у меня было ещё одно дело. Перед тем как мы уезжали в Панчалу, Тому было поручено приобрести дом в столице. Он ещё немного расстраивался, что дом старый, и находится не в самом респектабельном месте. Но мне было нужен именно этот дом, именно на него указала Мара, когда рассказывала про грязные тайны аристократов Корции.
Дом раньше принадлежал некоему барону Руани, после кончины которого долгое время стоял никому не нужный, так как владела им сестра барона, кому этот дом передала его дочь. А после смерти сестры барона, дом долгое время сдавался, и вот сейчас, когда в нём стало совершенно невозможно жить, его выставили на продажу. Сам дом практически ничего не стоил, так как требовал значительного ремонта, но земля, которая его окружала, вместе с парком имела высокую стоимость, поэтому покупателей долго не могли найти, пока не появилась я и не купила этот дом в своих целях. И когда Том рассказывал про оформление, то он сказал, что Гастон Папир, в то время как передавал ему документы, передал также огромную благодарность от его коллеги нотариуса за то, что тому не придётся больше заниматься этой продажей.
