Хорошо, что с Гронингенцами я встретилась ещё накануне. Мы обсудили с ними договор по охране морских путей во всём морском пространстве, принадлежащем Корции. Теперь любой торговый корабль должен был уплатить охранную пошлину, прежде чем выйти в море. Каждому кораблю в сопровождение выделялся корабль Гронингена, который и обеспечивал безопасность.
Во время разговора с капитанами я выяснила, что за время «пиратской операции» погиб только один человек, и то по собственной глупости, все остальные были отвезены вместе с товарами на Гронинген, где, пока шло разбирательство с Ганзой, отрабатывали своё вре́менное содержание. А что, земли у Гронингена много, а людей мало.
Было решено, что после подписания договоров Гронингенцы дадут возможность вернуться тем, кто захочет. Это принесло мне огромное облегчение, потому как я очень переживала за возможные жертвы этой «экономической войны».
Посольство Данцига всё-таки тоже приехало несмотря на то, что они "держались" дольше всех. Оказалось, что их король боялся, что из-за расторжения Ганзейского договора, ему станут недоступны флюгшип и остальные технические новшества. Но когда к нему пришли представители торговых гильдий, то стало понятно, что у него только один вариант, выходи́ть из Ганзы и подписывать торговые соглашения с Корцией.
Все посольские грамоты были приняты, разрешения выданы. Теперь надо было обсудить договоры и готовиться к коронации. Кстати, всем послам передали приглашения для их королей.
* * *
В день свадьбы Ивана и Канвы я решила отложить все дела, тем более что уже и Катрина начала на меня обижаться, что я слишком рано ухожу и слишком поздно прихожу и совсем перестала рассказывать ей сказки. Я пообещала сестре, что в день свадьбы мы будем наряжаться и помогать Канве.
Когда Катрина проснулась, я уже была в её комнате,— вставай, соня — ласково сказала девочке
—Я не Соня, я Катя — Катрине очень нравилось, как я её называла. Мне тоже было приятно звать её Катей на свой земной манер, так казалось, что я ещё помню, как это было там на Земле, откуда я так неожиданно для себя переместилась в тело графини Градиент.
Пришлось объяснять — соня, это тот, кто много спит, и поторопить — так что Катюша вставай и пошли будить Канву.
Канву мы нашли в совершенно взъерошенном состоянии, вот не знаю, это так у всех невест предсвадебная лихорадка начинается, или только у некоторых? У меня что, тоже так будет?
Канва заявила, что, наверное, это ошибка и она не должна портить жизнь Ивану. После такого заявления мне пришлось отослать Катрину и в прямом смысле «потрясти» Канву.
—Канва, даже не смей такое говорить, если ты действительно любишь Ивана, то ты всё делаешь правильно. Отказаться от него ты можешь только, если не уверена в своих чувствах.
Она возмущённо посмотрела на меня — Я люблю Ивана больше жизни, как ты можешь такое говорить?!
—Ну вот и отлично! Тогда прекращай истерику и давай собираться — я открыла дверь и в комнату ввалились, подслушивавшие за дверью Катрина и горничная.
—Ну вот и помога,— сказала я, не, дав Катрине и горничной, начать извиняться — Давайте одеваться!
Свадьба была очень красивой. Нарядный Иван, которого на кресле в небольшой семейный храм прикатил не менее нарядный Ганеш, весь светился, глядя на свою прекрасную невесту. Я подумала, как же мало нам, женщинам для счастья надо, и как же много…Чтобы любили, вот такой любовью, которая излечивает даже самые «смертельные» раны и разглаживает самые застарелые шрамы.
Мы с Фредериком решили, что наша свадьба будет сразу после коронации, как только позволят приличия. Я хотела бы после свадьбы уплыть в Панчалу, но увы, как только я официально надену корону, подобные перемещения пока станут мне недоступны. Придётся довольствоваться письмами, которые мне обещала писать Канва.
У нас с Фредериком было ещё одно дело, которое надо было обсудить до коронации. И дело это касалось Альберта. Мальчишка очень переживал смерть Георга. Он не стал ему отцом, не успел, но зато он успел стать ему товарищем, который за короткий срок многому его научил. И мальчику его не хватало.
Пока Альберт не знал, какая судьба ему уготована, но, чтобы, когда придёт срок, он был готов взвалить на себя это бремя, нам надо было позаботиться о его обучении и о том, чтобы мальчик вырос в любви, в обстановке, которая позволит ему стать благородным человеком и умным королём. Поэтому мы решили, что как только поженимся, то сразу его усыновим, пусть растём в семье. Но сперва это надо было обсудить с мальчиком.
До коронации так и не нашли времени, чтобы вместе встретиться с Альбертом и всё рассказать, и объяснить. Решили, что сделаем это после, тем более что там, мы собирались всем объявить о титуле мальчика и представить всем молодого герцога Клински.
* * *
На коронацию собрались все великие роды королевства, на площади перед дворцом поставили возвышение, на которое мне предполагалось зайти и «призвать» корону, меч и жезл.
Призвать — это было сильно сказано, представители каждой отдельной ветви аристократии должны были поднести каждый предмет, а моей задачей было активировать артефакты так, чтобы это было заметно всем, кто стоял на площади. Передо мной уже лежал меч и корона. Конечно, не хватало жезла, именно поэтому до сих пор сложно с охраной границ, но, пока мы справляемся.
Стою на возвышении уже целый час, устала, и в этот момент на мои плечи ложатся чьи-то крепкие руки, тёплые и родные, и знакомый голос произносит — «Держись, ещё немного и мы останемся вдвоём, любимая» … вздрагиваю и чувствую тёплый и влажный воздух храма Кхаджурахо…Вот он, вот тот момент, ради которого я тогда сделала свой выбор! Опускаю глаза и в первых рядах вижу барона Туйского, который держит за руку Катрину. Рядом с ними стоит мать Фредерика, рядом с ней Альберт. Прикрываю глаза,— Спасибо вам неизвестные боги…
Вдруг крик, шум, на меня набрасывается несколько человек, прикрывая собой, но с возвышения никуда не деться. Пытаюсь рассмотреть сквозь широкие плечи моих защитников, что там происходит и вижу, как над площадью завис флюгшип. Люди на площади большой волной откатились в стороны, и кто-то крикнул: окружай!
Вслед за этим раздалось металлические звуки, но всё перебил резкий звук закрывающихся стабилизаторов и скрежет останавливающихся воздушных винтов. Услышала, как защёлкали затворы, и подумала, что надо вмешаться, пока бравые ребята маршала Конрад не сожгли очередной «дирижабль».
—Дайте пройти — приказала и поняла, как работает «королевский приказ», даже руки, вцепившегося в меня Фредерика разжались, а моя бравая охрана вообще сделала два шага назад. И передо мной открылась «картина маслом» — зависший над площадью флюгшип, дверь которго распахнулась и оттуда послышалось,— Не стреляйте, нам надо приземлиться.
Вперёд вышел Фредерик — Кто вы?
—Король Франц прибыл на коронацию королевы Изабеллы — кто-то громко крикнул с борта флюгшип, но насколько я помню, голос короля это был не он.
