—Яша, поедешь в поместье к Лопатиным, там сейчас живет жена Виленского, и по информации от Андрея, кстати зайди к нему, пусть ещё раз тебе расскажет, что там и как. Так вот, по информации от Андрея, она и её отец сделали несколько стратегически важных для империи изобретений. Задачи две: держать Лопатиных, а особенно бабу Виленского под контролем и охранять. По нашим сведениям, там уже могут быть шпионы, и ещё ждём приезда Сухого Ричи. Пока не отследили, где он, но знаем, что уже в империи.
Якоб Морозов не стал задавать уточняющих вопросов, ему предстояла встреча с императором. По пути к императору он зашёл в кабинет Андрея Забела.
Андрей что-то писал, но увидев Якоба, сразу встал и пожал тому руку.
—Когда едешь, Якоб Александрович?
Якоб по привычке проигнорировал вопрос. Иногда, ответ на такой вопрос мог стоить жизни. Конечно, это не означало, что он не доверял графу, но привычка, большое дело, как у нас говорят, «вторая натура».
Андрей, понимающе хмыкнув, сказал:
—Твоя задача охранять, понял? К Ирэн Лопатиной даже не подходи. Узнаю, что «колья подбиваешь», приеду разбираться.
Якоб и здесь не стал задавать вопросов, но выводы сделал. Отметил для себя, что Забела не назвал фамилию барона, а обозначил девичью фамилию женщины.
На аудиенции у императора прозвучало похожее:
—Не мешать ни Ирэн, ни её отцу, аккуратно выяснить откуда у них все эти идеи и охранять. Охранять как главное императорское сокровище.
Три раза прозвучало — охранять. Якоб спешил, ему казалось, что вот-вот и не успеет.
* * *
Сегодня Ирина не вылезала из лаборатории. Да-да, она оборудовала лабораторию дома и теперь, если никуда не надо было ехать, после завтрака «творила волшебство». Недавно Софья Штромбель передала Ирине новые масла, среди которых было и масло монарды. Теперь Ирина пыталась сделать ещё одну линейку, для тех, у кого проблемы с кожей не заканчивались только пигментными пятнами. Помимо уходов для лица, Ирина думала ещё создать кримы для рук и тела.
Баночки, под которые местные стеклодувы уже отвели целый цех, пользовались большой популярностью, но были очень дороги. Единственным доступным вариантом была керамика, но в Никольском уезде не было ни одного керамического производства, все они находились ближе к столице. Надо было ехать, смотреть и договариваться. Ирина рассчитывала сделать это во время майских сезонов, полагая, что большинство фарфоровых производителей точно приедут на мануфактурную выставку, чтобы представить свою продукцию.
Ирина хорошо помнила, как в своё время гуляя по музеям Санкт-Петербурга, любовалась различными видами фарфоровых изделий. В доме Лопатиных были остатки прекрасного сервиза. Когда-то он был на восемьдесят персон, теперь полный комплект можно было собрать на двадцать. Произведён этот фарфор был на фабрике братьев Корниловых*. Конечно, под косметику Ирине надо было что-то попроще, возможно, не такой тонкой работы и она рассчитывала, что это будет стоить дешевле.
(*На самом деле фабрика Корниловых была создана только в 1835 году в Санкт-Петербурге. Она выпускала посуду, вазы, сувенирную продукцию)
Вот и сегодня Ирина «творила». Это был не очень красивый процесс, поэтому приходилось облачаться в фартук-халат, который обычно всегда заляпывался в процессе. А сегодня еще и кончилось «хлебное вино». Для лабораторных целей его всегда нужно было немного, но, увлёкшись накануне новыми маслами, и обрадовавшись маслу монарды, Ирина совсем забыла обновить запас этого необходимого ингредиента.
Процесс не мог ждать до следующего дня, требовалось в течение максимум двух часов добавить несколько капель, иначе всё придётся начинать сначала. Ирина к каждой рецептуре подбирала индивидуальное соотношение. Разные ингредиенты по-разному нуждались в таком «консерванте». Где-то требовалось совсем немного, а где-то приходилось добавлять побольше.
Ирина, как была, в заляпанном фартуке-халате с пустой бутылочкой из-под «хлебного вина» выскочила из своей лаборатории, под которую была переделана одна из комнат на первом этаже, и побежала на кухню, намереваясь послать кого-нибудь из слуг в город за новой бутылочкой.
Выскочила и натолкнулась на высокого, симпатичного мужчину. Тёмные, удивительного оттенка каштановые волосы были гладко зачёсаны и убраны в хвост. Лицо открытое, взгляд чёрных глаз пронзительный, но не оценивающий, что свидетельствовало о хороших аналитических способностях. Мужчина как будто сверял полученную информацию с некоей виртуальной базой данных, находящейся в его голове. Сильный подбородок и едва заметный шрам на левой щеке, проходящий по скуле. Подтянутая фигура человека, явно не проводящего дни сидя в кабинете.
Увидев Ирину, мужчина скривился, моментально оценив её вид и пустую бутылку в руках и отдал приказ:
—Позови хозяина
Ирина подумала, что, наверное, она совсем распустила слуг. Где дворецкий? Охрана? Где вообще все?
И только сейчас Ирина обратила внимание, что от мужчины пахнет кожей и лошадиным потом. Похоже он долго ехал верхом. Интересно, кто это?
* * *
Якоб Морозов
Тайный советник выехал из столицы в экипаже, трясся почти весь день. К ночи добрались до Муромской заставы, проехав почти две трети пути. Не понимая причин нервозности, Якоб решил выехать с заставы пораньше, верхом, чтобы снова не терять весь день. После всех этих наставлений и от Шувалова, и от императора, почему-то казалось, что что-то плохое обязательно должно произойти. Встал в четыре утра, и в пять граф Морозов уже ехал в сторону поместья Лопатиных.
На подъезде, как полагается, Якоба встретил разъезд охраны, попросили предъявить документы. Провожать не поехали, но Якоб понимал, не положено. В разъезде и так минимум, четверо. Оценил.
На воротах документы снова проверили, и только после этого ворота открыли. Встречать посланника императора вышел начальник охраны. Представился Никодимом Воевым. По выправке было видно, что, либо бывший военный, либо из исправников.
О Якобе Морозове Никодим знал. А вот Якобу ни разу не доводилось вести дела, связанные с Никольским уездом в бытность, когда Никодим был здесь главным исправником. Но поздоровались по-дружески, всё-таки коллеги. Поэтому Никодим и не пошёл провожать важного гостя в дом, понадеявшись, что того там встретят как надо. Барыня же никуда не выезжала, значит в доме.
Но только никто не учёл, что хитрые слуги, знавшие, что, если хозяйка заперлась в своей ла-бо-ра-то-ри-и, то уже до обеда точно не выйдет, усядутся на кухне пить взвар с пирогами. Кто же знал, что у хозяйки «водка» закончится, а из самой столицы именно в это время примчится императорский посланник Якоб Морозов.
Войдя в дом, Якоб удивился, что его никто не встречает, он уже порадовался, что охрана поместья настроена как надо, а тут такое разочарование. И выскочившая ему навстречу служанка в заляпанном платье с пустой бутылкой из-под «хлебного вина», только добавила колорита открывшейся картине.
