—Ой, не зря Шувалов просил приглядывать, похоже, что здесь у хозяев явные проблемы. Слуги с утра пьют, дворецкого на месте нет, да и самих хозяев что-то не слышно, хотя время уже к обеду,— подумал Якоб и глядя на застывшую в растерянности неряху-выпивоху, рявкнул:
—Позови хозяина.
Но странная девица на его рык не отреагировала, зато прибежал, что-то радостно дожёвывающий, судя по униформе, дворецкий, который почему-то сначала поклонился девице с бутылкой, и только потом подошёл к Морозову, протянул руки за вещами и с достоинством произнёс:
—Как о вас доложить, ваша честь?
Непонимающе посмотрев в сторону всё также неподвижно стоящей девицы, Якоб ответил:
—Доложи хозяину, посланник его императорского величества граф Якоб Александрович Морозов
Дворецкий поклонился, и обернувшись в сторону девицы произнёс:
—Ирэн Леонидовна, к вам посланник
Девица каким-то образом развязала своё грязное платье, которое оказалось просто большим фартуком, сбросила его на руки дворецкому, улыбнулась и спокойно сказала:
—Добро пожаловать, Якоб Александрович, вы верно устали с дороги.
Потом развернулась к дворецкому и приказала позвать слугу и проводить барина освежится и приготовить комнаты.
Якоб Морозов обычно ничему не удивлялся, но этой женщине это удалось. Почему-то он, взрослый мужчина, почувствовал странное смущение, когда она, по-доброму улыбнувшись, сказала про то, что ему надо освежиться с дороги. Он сразу вспомнил, что провёл несколько часов в седле и пахнет вовсе не розами. Поэтому, не найдя слов, он коротко поклонился и прошёл вслед за быстро прибежавшим слугой. И уже не видел, как Ирэн молча погрозила кулаком дворецкому, которого, впрочем, эта угроза больше повеселила, судя по тому, что он, хитро улыбнувшись пошёл за горничными, которые всё ещё распивали чаи на кухне.
Глава 5
—Интересно,— думала Ирэн, решившая переодеться к обеду, на котором будет присутствовать императорский посланник,— и как себя вести? Делать всё то, что обычно? Или засесть в доме и никуда не ездить?
Ирина не знала как долго граф Морозов пробудет у них, и не могла себе позволить даже одного дня ничегонеделанья. Сейчас самый важный этап перед запуском мыловаренной фабрики, на следующей неделе можно начинать пахать, Картузов уже предупредил, что пригласил ещё землевладельцев на испытания плуга. Да и в лаборатории дела ждать не будут. Заказов только от местного общества на кримы столько, что Софья у себя в аптеке не справляется, а Прасковья Валуевна для старшей дочки попросила что-то от «некрасивостей» на лице. Старшей девочке исполнилось пятнадцать лет, и она «расцвела». Ирина как раз сейчас и делала крим с маслом монарды для неё, а ещё хотела попробовать сделать крем-мыло с ромашкой. У подростков в этот сложный период часто бывает жирная кожа, надо лучше следить за гигиеной, чтобы поры не забивались и не начиналось воспаление. Запустить легко, а ты попробуй потом избавиться.
У Картузов уже цемент начали делать, пока только для того, чтобы изготовить «камней» для строительства храма. И уже попробовали сделать несколько укреплённых, по типу железобетона с металлическими стержнями. Строители скоро приедут, надо ускоряться. Вот совсем некстати сейчас посланник. Да, у него такие грамоты, самим императором подписанные, что встречать его надо как самого близкого родственника, не приведи бог обидится.
Ещё Ирина столкнулась с тем, что здесь нет маргарина, вот жир есть, масло есть, а маргарина нет. Дома она иногда пекла печеньки на маргарине, а здесь аккуратно спросила Пелагею, но та даже не поняла про что Ирина хотела узнать. А ведь проще простого, главное умудриться смешать хорошенько растительный жир, воду, красители и соль в единое целое. А с её оборудованием это вполне возможно. Подобие миксера ей Павел уже сделал. Поставить кого посильнее и пусть крутит.
Как говорится ветра не удержись, правды не скроешь. И Ирина решила, что будет делать то, что и обычно. Якоб этот должен быть умным мужиком, дурака бы не послали. А если умный, то поймёт, тем более что на всё есть вполне логичное объяснение. Ну, почти на всё.
За обедом собрались все, прибежали мальчишки вместе с гувернёром, спустился Леонид Александрович, Глаша привела Танюшу, но увидев незнакомое лицо, собиралась сбежать, Ирина не позволила.
Перед тем как приступить к обеду Якоб Александрович представился, пожал руку Леониду Александровичу и мальчикам, которые с важным видом подошли вслед за отцом. Якоб обратил внимание, что атмосфера за столом была дружелюбная. Поначалу всех немного смущало присутствие незнакомого человека, но уже к десерту все расслабились и стали вести себя непринуждённо, так, как обычно ведут себя в семьях, где царит согласие, уважение и любовь.
Якобу даже завидно стало. В его семье царило уважение, но любви не было и это чувствовалось. Всё касалось только долга. Долг отца, долг жены, сыновний долг. Он поэтому и пошёл служить в министерство внутренних дел, поначалу это был какой-то протест молодого человека, за которого родители сделали выбор, а потом он понял, что эта служба и есть то, что даёт ему возможность чувствовать себя счастливым, потому как это любовь, любовь к Отечеству.
А здесь у Лопатиных была какая-то другая любовь и шла она в основном от этой маленькой женщины, почти девушки с огромными тёмными как перезрелая вишня глазами.
Якоб даже головой встряхнул, освобождаясь от таких неуместных для его профессии сравнений. И чего это вдруг его так повело, наверное, от усталости.
Внезапно звуки вернулись и прозвучал вопрос, который, судя по всему, задавали Якобу не в первый раз:
—Надолго вы к нам?— спрашивал Лопатин
Якоб, привыкший «уходить» от подобных вопросов, ответил неопределённо:
—Скорее всего да, будет видно по обстоятельствам
Улыбнулся, глядя на удивлённые лица, и продолжил:
—Не прогоните?
Мальчишки захохотали, но Якоб смотрел на Ирэн, и судя по выражению её лица, она бы его с радостью отправила обратно прямо сейчас.
Заметив, что Морозов на неё смотрит, Ирэн смутилась и тоже тихо рассмеялась, выдав совершенно возмутительную для этикета шутку:
—Как будете себя вести, а то может и прогоним
* * *
Якоб оказался неплохим человеком. Он никуда не лез с вопросами, но сразу оговорил, что все поездки в его сопровождении, не важно сколько охраны выделяет Ирине Никодим. С Никодимом Якоб сразу нашёл общий язык.
—Вот что значит «одной крови»,— подумала Ирина, сопоставив одинаковости в поведении двух таких с виду разных мужчин.
Уже две недели Якоб жил в поместье Лопатиных. Завтракал, обедал, не всегда ужинал, куда-то периодически срывался на ночь глядя, если только не надо было сопровождать Ирину, которая часто выезжала засветло, но задерживалась либо на фабрике в Никольском, либо вот, как сегодня у Картузова.
