До ювелирного дома Шехтера Ариста Петровича решили с Павлом дойти пешком, погода была солнечная, стоял лёгкий морозец, но ветра не было и было сухо.
Они уже вышли из переулка и шли по широкой улице, когда Ирину посетило странное узнавание места. Такое ощущение, что она знает эту улицу и ей знаком этот дом с красивыми окнами, но она при этом ни разу здесь не была. Или была?
На углу стоял городовой, к нему Ирина и обратилась:
—Милейший, скажи, а чей это дом?
—Так, графа Балашова дом,— оценив внешний вид Ирины, ох и выручала её эта шубка, и подкрутив ус, ответил местный страж порядка.
—Благодарю,— Ирина вдруг захотела посмотреть на этого человека, ради которого Ирэн разрушила свою жизнь. Ещё хотелось спросить, он знает о том, что дочь его выгнали на улицу и её в мороз на телеге везли к матери.
Ирина попросила Павла подождать и решительно направилась к дому. Громко постучала, дверь распахнулась, там стоял одетый в красивую ливрею дворецкий. По растерянному взгляду дворецкого Ирина поняла, её здесь знают, но не ждали.
Не дожидаясь, приглашения, Ирина шагнула в дверь,— господин дома?— спросила тоном, как будто выходила ненадолго и вернулась.
—П-простит-те, госпожа, я сейчас уточню,— дворецкий буквально сбежал, бросив Ирину в большом холле.
Ирина осмотрелась и поняла, что дела у графа идут неважно, дом явно нуждался в ремонте, хотя было видно, что когда-то он выглядел очень богато, но эти времена прошли.
Услышала голоса, мужской приятный голос спросил,— Кто там?
Голос дворецкого был слышен плохо, но Ирина подозревала, что в ответ было названо её имя. А вот ответ графа Кирилла Николаевича Балашова слышно было хорошо:
—Скажи, что нет меня, и не будет сегодня, нет неделю не будет, уехал по делам службы.
Ирине стало смешно, и она, не дожидаясь возвращения дворецкого, вышла из дома. Ей больше нечего было обсуждать с этим человеком.
Глава 16
Павел ждал Ирину на углу улицы, перекусывая горячим пирожком, которые здесь же продавала круглая небольшого росточка женщина в тулупе, на голове её был повязан цветастый платок.
Ирине тоже ужасно захотелось пирожка, тем более что женщина покрикивала, что пирожки с капустой. Для Ирины это был вкус детства. Но она представила, как это будет выглядеть, да и где потом мыть руки, вдруг шубку запачкает. Нет уж, придётся потерпеть.
Она кивнула Павлу, и они, не спеша, двинулись по улице в сторону центральной площади. Шли и обсуждали всё то, что услышали от законника. Ирине стало интересно, почему Павел сразу встал на её сторону, заверяя её, что ни с кем не будет работать кроме неё. Ирине была удивительна такая преданность, она пока не могла понять, что стала для Павла почти «богиней», открыв ему секрет древних мастеров.
Неожиданно сзади послышался стук копыт и окрик,— «П-пострронись!»
Ирина оглянулась, мимо проезжала карета, в окне она увидела красивое лицо мужчины, который заметив её взгляд, резко отпрянул и задёрнул занавеску.
—Граф Балашов,— подумала Ирина и пожалела, что не взяла пирожок, вот бы у него сейчас шок был. Мало того, идёт пешком, рядом с огромным парнем-простолюдином, да ещё бы и пирожок жевала, словно купчиха на ярмарке. Ирина даже разулыбалась, так ярко представила себе вытянувшееся лицо Кирилла Балашова.
Ювелирный дом Шехтера находился на набережной речки Неглинка*.
(*Река Неглинная или Неглинка полностью скрыта от глаз москвичей: эта речка длиной в 7,5км ещё в XIXв. была спрятана в коллектор.)
Витрины ювелирного дома были закрыты стеклом, что считалось признаком богатства. С улицы было видно, что внутри очень хорошее освещение. Хотя было ещё светло, день не перевалил за полдень, но большая люстра под потолком, которую хорошо было видно снаружи, сияла зажжёнными огнями.
Швейцар, стоявший у двери, сразу распахнул двери и улыбнулся,— «Пожалуйте, господа». Ирина оценила — в ювелирном доме был «высокий уровень обслуживания». Потому как не заметила никакого пренебрежения со стороны швейцара ни к Павлу, ни к себе.
Внутри ювелирный дом был ещё более впечатляющий, чем снаружи. Много хрусталя, отчего казалось, что свет идёт отовсюду. На самом деле весьма грамотно были расположены подвесные лампы со свечами, огонь свечей отражался в хрустальных гранях и казалось, что всё помещение, причём довольно большое, сверкало словно украшенное драгоценными камнями.
Павел уверенно прошёл к прилавку, за которым стоял приятный молодой человек, совсем юный. Ирина дала бы ему не больше шестнадцати лет. Это оказался внук Шехтера Ариста Петровича, Самуил. Большие чёрные глаза на лице парнишки обрадованно сверкнули, когда он увидел Павла.
—Павел, я так рад тебя видеть, надо деду сказать, что ты здесь, ты совсем нас забыл.
Павел, смущённо улыбаясь, сказал, что Шехтер учил их всех вместе, а в свободное время уже Павел учил маленьких внуков ювелира разным простонародным играм и… драться. Так, они и сдружились, играя в городки и отбиваясь от уличных забияк.
Арист Петрович был человеком в годах, но вид имел моложавый, бороду не носил, стрижен был коротко, без парика. Встретил Павла радушно, также перенеся это настроение и на Ирину, которую Павел представил как Ирэн Лопатину.
Павел рассказал Шехтеру, за каким делом они пожаловали. Ирина достала шкатулку с украшениями и поставила на стол перед ювелиром.
—Помню я эту шкатулку и эти камни,— произнёс Арист Петрович, открыв крышку.
—Вот документы,— Ирина полезла в сумочку за бумагами.
—Не надо,— отмахнулся, Арист Петрович,— это же я делал и документы тоже оформлял.
Павел перебил Ариста Петровича,— как вы делали, вашего клейма нет на изделии, я думал, что это работа Федерико, только он не ставил клейма на украшениях с огненными рубинами,— лицо Павла выражало крайнее удивление.
—Павлуша, не расстраивай меня,— Арист Петрович улыбнулся,— ну кто же ставит клеймо на изделия с огненными рубинами, как раз от Федерико и повелось, что камни настолько редкие, не каждый ювелир за всю жизнь встретится с этими камнями, но уж если встретился, то сделай и оставь всю славу камню. Красота в камне, а не в обрамлении.
И уже, обращаясь к Ирине, спросил:
Вы знаете историю этих камней? Батюшка вам рассказывал?
Ирина удивлённо посмотрела на ювелира и отрицательно покачала головой.
—Расскажите, прошу,— Ирине показалось, что вот сейчас она и узнает, что на самом деле произошло с отцом.
Камни эти привёз ювелиру Шехтеру, Леонид Лопатин, супруга его была беременна, и он хотел сделать ей на рождение малыша королевский подарок.
—Очень он любил вашу мать, поверьте старому человеку, это видно, когда о другом человеке заботятся вот так от души,— проговорил, вздыхая Арист Петрович, и продолжил:
