Ирина присела, и старушка протянула ей большую глиняную кружку с горячим бульоном.
После бульона и вправду стало полегче.
– Барыня, нельзя тут тебе, вона как Елена Михайловна-то ругалась — старушка виновато прищурилась, как будто это она ругалась
– А почему нельзя — решилась спросить Ирина
– Так как же, ушли же вы, давно, бросили Сергея Михайловича и Сашу, и с тех пор-то мы вас и не видели.
– Куда ушла?— всё еще ничего не понимая, спросила Ирина
– Так не наше это дело — старушка замолчала и больше ничего не говорила
Ирине стало не по себе, и голова снова неприятно закружилась.
– Можно я еще немного здесь полежу?— спроси ла старушку и не дожидаясь ответа, прилегла обратно на лавку. Глаза закрылись, и Ирина уснула.
* * *
– Привет Захар, что у вас здесь случилось?— барон приехал на обед со службы. Обычно его встречала сестра, но дворецкий доложил, что она понервничала и в расстроенных чувствах прилегла у себя.
– Так что у вас произошло?
– Так барыня приехала, ваше сиятельство — дворецкий говорил спокойно, но юыло видно, что переживает
– Какая барыня?— похолодевшим тоном переспросил барон
– Так, супруга ваша, Ирэн Леонидовна,— дворецкий изо всех сил делал вид, что ему не страшно такое барину говорить
– Где она?
– Она плохая очень, в обморок изволили упасть, мы её на людскую сторону отнесли
– Почему на людскую?
– Так, её сиятельство приказала, значит, эта, с глаз долой, а кормилица ваша, она сказала давай, значит, к кухне, там теплее.
Барон прошёл на людскую половину дома и из темноты коридора увидел лежащую на лавке Ирину. Она показалась ему очень несчастной, всеми покинутой. Что же произошло?— подумал барон, хотя он и догадывался что могло произойти. Сегодня утром в газетах он прочитал о помолвке между графом Кириллом Балашовым и княжной Софьей Обуховой.
Жаль её, какая-то несчастная, жалкая, постаревшая как будто. Но он не может оставить её здесь. Расспросил кормилицу, та сказала, что Ирина упала где-то на вокзале и сильно ударилась головой, вот и забыла даже, что ушла от мужа-то.
В такие вещи Сергей Виленский не верил, но предположил, что женщине некуда пойти и она пришла к нему в надежде, что он ей поможет. Как бы сильно ни был обижен барон, это не повод не протянуть руку помощи. Барон распорядился собрать тёплую зимнюю карету, собрать еду в дорогу и вещи барыни, которые еще оставались в доме. Пусть едет к отцу, по крайней мере там она будет среди родных людей.
– Вот,— барон протянул дворецкому толстый кошель,— передашь баронессе вместе с едой, чтобы не потеряла и не отказалась. Он ещё помнил, как она бросала ему в лицо подаренные им когда-то украшения.
* * *
Меня снова разбудила маленькая старушка,— Давай барынька, пойдём, карету уж подали, сейчас посалим тебя и поедешь.
Ирине было всё равно, но она нашла в себе сила спросить — Куда еду?
– Так домой, барынька к батюшке вашему в имение, в Никольское
Карета, в которую посалили Ирину, была небольшая, но удобная. Вся мягкая, обитая бархатом, да ещё и печку поставили внутрь, и поленницу положили. Подошёл дворецкий и протянул ей свёрток, от которого вкусно пахло едой. Под свёртком Ирина почувствовала что-то твёрдое, вытащила и посмотрела, это было вроде небольшой сумочки на кожаных завязках.
– Берите, берите, барыня, пригодится,— почему-то испуганно произнёс дворецкий.
Ирина, в общем-то и не собиралась ни от чего отказываться. Разобраться бы что, вообще происходит, почему она баронесса, замужем, но не может остаться в доме мужа, почему она бросила мужа. И почему её нашли на вокзале, упавшей на рельсы.
Голова «пухла» от вопросов, но карета уже катилась, снова в неизвестность и Ирина пригрелась и уснула несмотря на качку.
* * *
– Нет, Серёжа, ты подумай, какая наглость!— Елена Михайловна, старшая сестра барона Виленского была вне себя от горела негодованием
– Заявилась в дом как ни в чём ни бывало! Распутница!— ругательные эпитеты так и сыпались.
– Лена, успокойся— тихо произнес барон,— слуги сказали она ударилась головой, и у неё помутилось.
– У неё давно помутилось! Ещё когда она бросила тебя и сына! А ты, ты еще зимнюю карету снарядил и как царицу отправил — выговорившись, Елена Михайловна отвернулась от брата и демонстративно стала смотреть в другую сторону.
Барон Сергей Михайлович понимал сестру. Когда от него ушла Ирэн, он растерялся и не знал, что делать с сыном, ему было пять лет, и тогда сестра, бросив всё приехала из своего имения и стала ему помогать. Поэтому он не мог, да и не хотел её обижать. Но как она не понимает, что также он не мог несчастную, отчаявшуюся, больную в конце концов женщину выкинуть на улицу.
Барон понял, что продолжать этот разговор бесполезно, поэтому подошёл к сестре, обнял её за плечи и стал виниться,
– Ну прости меня Лена, прости, ты же нам с Сашей нужна, куда мы без тебя
Уже на последней фразе почувствовал, что плечи сестры расслабились, но Елена Михайловна не делала попытки развернуться или что-то ответить. И чтобы уже успокоить сестру окончательно, он решил с ней поделиться — Вот, император подписал прошение о разводе, так что теперь я снова холостой.
Сухое лицо сестры озарилось улыбкой. А ей идёт улыбка, жаль только, что она редко улыбается.— подумал Сергей.
– Серёжа, это же отличная новость! Я рада!— всё негодование ушло, и Сергей понял, что не зря поделился с сестрой, хотя на душе до сих пор было ощущение неправильности.
Глава 3
22 января 181.. года
На Симбирском тракте
Уже стемнело, когда Ирину разбудил кучер. Она даже не заметила, что в печке, которая грела карету, дрова практически потухли. Ирина уже обрадовалась, что её путешествие закончилось, но как оказалось до дома отца Ирэн Виленской еще было несколько часов пути. Кучер, человек барона, не хотел рисковать и ехать по темноте, поэтому остановился на Арзамасской заставе.
Всё это Ирина узнала от кучера, когда он пришёл и попросил несколько монет, чтобы пристроить лошадей, экипаж и барыню на ночлег.
Из кареты Ирина вылезла с большим трудом, всё тело затекло и ни ноги, ни руки не хотели разгибаться. Но пройдя несколько метров до входа в гостевой дом, который был специально выстроен для таких вот непростых путешественников, она уже более-менее прямо держала спину.
Гостевой дом сначала произвёл на Ирину удручающее впечатление. Света было мало, тёмные стены, но потом принюхавшись Ирина поняла, что несправедлива. Потому как пахло приятно, в комнате, куда её проводила худенькая девчушка, было чисто и тепло. Кучер уже обо всём договорился и всё оплатил, Ирине принесли тёплую воду и ужин.
