—Прояви немного уважения,— говорит она.
—Веди себя соответствующе,— парирую я.
Ее рука снова взлетает вверх, но я отступаю, и она опускается на пару ступеней вниз по инерции.
—Знаешь, из нас могла бы получиться отличная команда,— говорит она.— С твоей доверчивой наивностью, милой мордашкой и моими мозгами мы могли бы облапошить кучу мужчин.
Я смотрю на нее в недоумении.
—Это последнее, что меня интересует. Это неправильно,— говорю я.
—Тем не менее. Что сделано, то сделано, и теперь разбитые сердца двух миллиардеров ждут, чтобы их утешили.
—Так ты знала?
—О чем? О Райане? Не могу поверить, что ты не знала. Может, тебе стоит время от времени вытаскивать голову из задницы, малышка?
Я остаюсь на месте у подножия ступенек крыльца, не желая, чтобы она приближалась к входной двери. Она смотрит на меня, а потом пожимает плечами и улыбается.
—Каждому свое,— говорит она.
У нее злой, мертвый взгляд, который я раньше видела у Алекса, и я понимаю, что именно из-за нее мне так трудно доверять людям.
Она лезет в сумочку и достает пачку сигарет, вытаскивает одну, берет ее между пальцами и прикуривает, когда она касается ее губ.
Мама глубоко затягивается, а затем выпускает дым на меня, заставляя меня закашляться.
—Еще увидимся, малышка.
Я смотрю, как она идет вверх по улице. В этот момент из-за угла появляется Одесса, и моя мама толкает ее плечом, прежде чем продолжить свой путь.
—Ладно, извините,— говорит Одесса.
Она идет ко мне, и я понимаю, что так она хочет сказать, что эта женщина — сука. Затем ее рот открывается, когда на лице проступает узнавание.
Она беззвучно говорит.
—Это была твоя мама?— а затем в шоке прикрывает рот рукой.
Я смеюсь, когда она доходит до меня.
—Мне так жаль, сестренка! Я не узнала твою маму.
—Ничего, думаю, с ней все в порядке,— говорю я.
—О, она дала тебе пощечину?— Одесса проводит рукой по моей щеке.— Щека ярко-красная.
—Да,— говорю я.— Ей показалось, что я веду себя неуважительно.
—Так и было?
Я смеюсь.
—Возможно, да.
—Хорошо, она это заслужила. Ты отвесил ей пощечину в ответ?
—Она моя мама! Я не могу этого сделать.
—О, еще как можешь. Ты не должна терпеть это дерьмо ни от кого.— Внезапно мои глаза наполняются слезами, и я не могу остановить их. Поэтому отворачиваюсь от Одессы, чтобы скрыть слезы, но остановить их невозможно.
—О, милая, что с тобой? Это из-за нее? Не она твоя мама, а Лидия. И ты это знаешь.
—Нет, дело не в этом,— фыркаю я.— Наверное, это все вместе. Алекс сказал, что любит меня, мы поговорили после этого, и, кажется, больше не можем быть друзьями, и я это ненавижу. Райан вроде как тоже сказал, что любит меня, когда подарил мне это.— Я показываю на гребень, который не покидал мои волосы всю неделю.— Но теперь он меня ненавидит. Он пришел к Алексу и застал меня у него, а потом мы сильно поссорились.
—А он знает правду? Ты ему рассказала?
—Нет, как я могу? Это только усугубит ситуацию.
Одесса обнимает меня за плечи и ведет по ступенькам к парадной двери здания.
—Давай зайдем внутрь,— говорит она.— Люди иногда бывают слишком любопытными для своего же блага.— Она показывает на одну из моих соседок, стоящую у окна.— Я к вам обращаюсь. Я вас вижу.
Женщина внезапно закрывает жалюзи, и мы с Одессой смеемся.
—Вот видишь, уже лучше, ты смеешься.
—Спасибо,— говорю я, отпирая дверь.
Она направляется прямо на кухню, берет чайник, наполняет его водой и ставит нагреваться. Затем начинает открывать и закрывать дверцы шкафов.
—Здесь обязательно должно быть печенье или что-то в этом роде,— говорит она.— Я знаю, что Лидия любит сладкое.— Она находит бабушкин тайник с печеньем «Шахматное», достает два и протягивает одно мне.— Это поможет тебе почувствовать себя лучше.
—Спасибо,— говорю я и беру печенье.
—Что ты собираешься делать дальше, сестренка? Будешь просто сидеть и ждать, что произойдет дальше или возьмешь свою судьбу в свои руки?
—Я возьму свою судьбу в свои руки?
—Скажи это уверенно.
—Но я не чувствую уверенности.
Она садится рядом со мной и скрещивает ноги.
—Я открою тебе маленький секрет. Большинство из нас не чувствуют себя уверенно все время. Даже я. Но если я скажу себе, что должно быть именно так, то почувствую это. Притворяйся, пока не добьешься своего, а затем воплощай это дерьмо в жизнь. Ты через многое прошла в последнее время: болезнь бабушки, эти мужчины, потеря работы. Сестренка, слезы — это пустяк. Они вполне оправданы. Но тебе нужно понять, что делать дальше, потому что иначе ты увязнешь в этом болоте, а выбираться из него очень сложно.
—Я хочу наладить отношения с Райаном,— говорю я.
—Тогда перестань ждать его звонка. Возьми свою жизнь в свои руки.
Я достаю телефон и нажимаю на фото его контакта, на котором он готовит в хижине. Телефон начинает звонить. И звонить. И продолжает звонить, пока не переходит на голосовую почту.
Завершая звонок, я испускаю долгий вздох разочарования. Одесса права, нам с Райаном нужно поговорить. Мне нужно сказать ему правду и выслушать его. Я не могу осуждать его, если сама не была честна.
Глава 6
Райан
Двадцать лет назад
Я сижу в кабинке в задней части гриль-бара «John’s» и жду своего брата. Открывается входная дверь, и с порывом холодного воздуха он заходит внутрь ресторана. Его темные волосы, высокие скулы и ярко-голубые глаза сразу напоминают мне нашу маму. Он замечает меня и улыбается, прежде чем подойти.
Хотя я не знаю наверняка, у меня есть ощущение, что сходство Алекса с нашей мамой стало причиной того, что отец отослал его прочь много лет назад.
—Спасибо, что встретился со мной,— говорит он.— Ты же понимаешь, что отец не должен ничего об этом знать.
—Конечно. Я никогда не рассказываю ему о наших встречах.
—Хорошо. Будет лучше, если ты останешься на его стороне. Поверь мне, ты не захочешь быть где-нибудь еще.
На протяжении многих лет отец старался, чтобы мы с Алексом не проводили слишком много времени вместе. Иногда он разрешал ему приезжать домой во время школьных каникул, но всегда был так зол и жесток по отношению к нему, что я предпочитал, чтобы Алекс держался подальше.
Алекс открывает меню и улыбается.
