–Ой, это ж такой стресс для ребёнка!– сочувственно воскликнула Анн-Мари.
–И потом я не понимаю, откуда взялось это воспоминание о пожаре, если вы говорите, что не было никакого пожара… И дядя Костя всегда говорил, что мама…
–Мы не знаем точно,– пожал плечами Кристиан.– Впрочем, это не значит, что ничего не было. Надо спросить у деда. Но…– он замялся.– Я ещё не говорил ему о тебе.
–Теперь это всё в прошлом,– твёрдо произнесла Дайян.– Было и было. Может, ты никогда не узнаешь, что случилось, Эжени, не стоит на этом концентрироваться. Лучше скажи, что ты собираешься делать с домом? Сейчас ведь мы там живём.
–Где?
–На авеню Шумана, конечно. Дом принадлежал Катрин. Ты её дочь.
–Но…– окончательно растерялась Женя.
«Она что, хочет сказать, что этот дом – мой?!»
–Дайян, не думаю, что стоит обсуждать это сейчас. Дай человеку немного в себя прийти,– мягко улыбнулся Кристиан.– У неё и без этого волнений хватает. К тому же я собирался сказать тост…
Его слова прервала настойчивая трель телефона. Извинившись, Кристиан поднялся и скрылся в спальне, но не прошло и минуты, как из-за неплотно закрытой двери донёсся его взволнованный голос:
–На каком основании?.. Нет, это вы послушайте, мсье Салазар. Эжени ни в чём не виновата… Я знаю, что меня в башне не было, но… В участок? Когда?
Глава 35. Принцесса была ужасная, погода была прекрасная
Женя сидела на жёстком стуле напротив инспектора Салазара и то и дело бросала тревожные взгляды на Кристиана, расположившегося справа от неё. Перед ними на длинном офисном столе в беспорядке лежали стопки папок и бумаг, под которыми прятался стационарный телефон. Мсье Энзо Салазар самозабвенно орал на кого-то в трубку, откинувшись на спинку скрипучего кресла. В участке стоял гул: голоса полицейских перемежались с трескотнёй старой кофемашины, скрежетанием принтеров и воем сирен где-то за окном. Пахло здесь под стать атмосфере – кофе и въевшимся в стены дымом сигарет.
–Всё будет хорошо, ты ни в чём не виновата,– в который раз тихо произнёс брат.
–Я знаю. Просто неспокойно на душе.
–Так, давайте ещё раз пройдемся по вашим показаниям,– трубка с грохотом опустилась на телефон.– Мадам Арно, вы утверждаете, что вместе с мадам Бланшар охотились на сатанистов в правой башне замка.
Из уст полицейского это звучало как откровенный бред.
–Мы пошли проверить, всё ли в порядке,– поправила его Женя.– Были подозрения… Незадолго до этого я видела пентаграмму на полу и следы оплавившихся свечей.
–В этот же день?
–Нет, ранее.
–Дату назовёте?
–Не помню точно.
–И фотографий пентаграммы у вас нет. Верно?
Женя сдавленно кивнула.
–Послушайте, мсье Салазар, я понимаю, что всё это звучит несколько странно. Но так и было, правда! Мы с Моник… то есть с мадам Бланшар поднялись в башню. А там пентаграмма на полу начерчена, свечи горят, и кот на лесах сидит. Он испугался, заметался, опрокинул банку с чем-то. Не знаю, что в ней было, но жидкость попала на свечи, и всё вспыхнуло. Я же уже говорила вам это.
–Вы-то да,– задумчиво протянул он, постукивая кончиком карандаша по столу.– Кот, значит. Может, по-вашему, он эти свечи и зажёг?
Женя возмущённо уставилась на инспектора и не стала ничего отвечать, а тот тем временем продолжил:
–Мсье Роше утверждает, что эта часть замка находится на реконструкции и закрыта для посещений. Так при каких обстоятельствах вы видели первую пентаграмму?
Перед глазами пронеслось воспоминание, как она пробирается в кабинет Моник и украдкой достаёт из ящика ключ.
«Не говорить же сейчас об этом! Было открыто, и всё на этом».
Она села ровнее и расправила складку на юбке.
–Однажды ночью из своего окна я увидела свет в правой башне. Он был неровным. То гас, то включался, то будто вспышки какие-то. Утром я пошла проверить…
–И никому не сообщили?
–Поначалу да. Боялась выглядеть глупо. Так вот, дверь была открыта.
–Та самая, которая должна быть заперта на замок, верно?– уточнил полицейский, сурово глядя исподлобья.
–Да. Я поднялась, а там звезда мелом на полу, огарки свечей и, кажется, даже кровь.
–Кровь?
–Были какие-то бурые пятна.
Он сделал пометку в своём блокноте.
–И что было потом?
–Я поднялась на чердак, а там жуткие картины Бертин Роше со странными депрессивными названиями в стиле «они за мной наблюдают» и «мы все умрём».
–Бертин Роше? Покойной жены владельца отеля? Вы уверены?
Женя кивнула, а инспектор снова что-то записал у себя в блокноте.
–И что случилось потом?
–На чердаке что-то зашуршало. Там же старыми вещами всё заставлено, не протолкнуться. И ворон в окно начал биться.
–Ворон?
–Угу,– в очередной раз кивнула она.– Я испугалась и убежала. Рассказала обо всём мсье де Гизу. Мы потом вместе поднимались в башню.
–То есть мсье де Гиз видел ту пентаграмму?
–Нет. К тому времени её уже кто-то стёр.
–А ворон? Тоже исчез?– в голосе полицейского прозвучал неприкрытый сарказм.
–Улетел, наверное.
–Так, а в чём собственно дело, мсье Салазар?– спросил Кристиан, очевидно тоже заметивший его тон.– Моя сестра уже всё вам рассказала. На каком основании вы снова её допрашиваете?
–Я веду расследование поджога.
–Это была случайность!– выпалила Женя.
Кристиан накрыл ладонью её запястье.
–Возможно, нам следует нанять адвоката,– твёрдо произнёс брат.– Мою сестру вызвали на беседу, а я вижу, что это самый настоящий допрос. Эжени ни в чём не виновата. И раз у вас не получается конструктивного диалога, то адво…
Инспектор вскинул ладонь, жестом обрывая Кристина.
–Хорошо.– Энзо вновь принялся отстукивать карандашом одному ему известную мелодию.– Я вызвал вас, мадам Арно, потому что ваша история вызывает множество вопросов.
–Так спросите у Моник! Она подтвердит.
–В том-то и дело, что показания мадам Бланшар не совпадают с вашими.
–В смысле?!– округлила глаза Женя. Копившееся внутри напряжение вдруг стянулось в такой тугой узел, что к горлу подступила тошнота. С вмиг пересохших губ слетело хриплое:– Что? Что она вам сказала?
Спустя десять минут, которые ушли на заполнение бланков личными данными, Женя размашисто шагала вокруг машины взад-вперёд. Кристиан забежал в супермаркет за бутылкой минералки и леденцами.
