«На детскую лошадку не похоже, да и с чего бы ей здесь быть. Арт-объект?»
Слева от странного коня величественно возвышался тот самый нарядный трон, который Женя утром заприметила из окна. Массив тёмного дерева контрастировал с красной тканью стен и вселял ужас. Мертвенный холод сковал тело от осознания, что на солнце блестели вовсе не украшения. Сотни металлических шипов рядами располагались на спинке и сиденье массивного трона, а подлокотники были увенчаны круглыми капканами, изъеденными ржавчиной.
–Это ч-что?– Женя повернулась к Фабрису и столкнулась с насмешливым взглядом. Белозубая улыбка сверкала в полумраке на обсидиановом лице, словно оскал чеширского кота. Мощная фигура управляющего закрывала весь дверной проём.
–Впечатляет, да?– Он потянулся и погладил висящий на стене справа от входа металлический ошейник, любовно пробежался пальцами по звеньям тянущейся от него цепи, дотронулся до странного инструмента, похожего одновременно на кочергу и на колотушку для мяса.– Тебе придётся досконально изучить, для чего предназначен каждый предмет в этой комнате!
Сердце Жени учащённо загромыхало, отдаваясь в висках. Кажется, даже было слышно, как кровь бежала по венам. Или то был страх, разносящийся по телу с каждым ударом пульса. Яркой вспышкой в памяти всплыли слова Клэр о плётках и клиентах.
–М-мсье де Г-гиз…
Глава 9. Тайны прошлого
Женя встала с ноющих колен, потянулась и одёрнула юбку. В пояснице, затёкшей от долгого стояния на четвереньках, что-то предательски хрустнуло.
«Господи, ну словно бабка старая!»
Зато в руке был победно зажат дурацкий винт от пыточных тисков, который закатился под стол, в самый пыльный угол. Ей пришлось постараться, чтобы достать его – сначала рукой, потом длинной линейкой.
Макс уже несколько дней изводил её просьбами прислать подробные фотографии или видео чего-то из имеющегося арсенала. Каждый его звонок отдавался в душе тоскливой болью, но вместе с тем Женя была благодарна ему за поддержку. И вот сегодня, дождавшись, пока смотрительница выйдет, она воровато прокралась в пыточную и ненадолго позаимствовала из экспозиции чугунные тиски для больших пальцев – кошмарное изобретение средневековых инквизиторов.
Смотрительница, грозная мадам Трюдо, хоть и выглядела как божий одуванчик, имела внутри поистине металлический стержень. Если бы она заметила непорядок во вверенном ей музейном имуществе, то не погнушалась бы не только прочитать нравоучительную лекцию виновнице, но и применить эти самые злополучные тиски к Жениным пальцам. Поэтому Женя очень нервничала и торопилась, фотографируя жуткий музейный экспонат со всех ракурсов. А когда попыталась раскрутить винт, чтобы пошире раздвинуть металлические «челюсти» ипоближе подобраться камерой телефона к коротким шипам на внутренней стороне, железка в форме легкомысленного бантика внезапно легко поддалась, выскользнула из рук и, ехидно позвякивая, укатилась в пыльную даль.
Несмотря на кошмарный антураж, новая работа Жене пришлась по душе. Высылая Максу сделанные фотографии, она покачала головой, вновь со стыдом вспоминая тот позорный скандал, который закатила Фабрису в прошлое воскресенье, когда он впервые привел её в один из залов музея. Тот самый, из которого она сегодня позаимствовала тиски.
Мсье де Гиз хохотал как сумасшедший, когда до него наконец дошло, что именно Женя надумала себе про «интересную работу, которая ей непременно понравится». И кроме того, он, похоже, в красках пересказал всё Моник – судя по тому, что она весь следующий день усиленно прятала улыбку, так и норовившую появиться на лице при виде Жени.
Кроме стандартной программы с обзором экспонатов, расположенных в залах, сотрудники Прованского музея Средних веков проводили тематические экскурсии, зачастую довольно необычные. К их организации как раз и привлекли Женю, так как работы, особенно в разгар туристического сезона, было невпроворот. Ей приходилось преодолевать смущение, чтобы общаться с подрядчиками и актёрами, которые были задействованы в программах, но это действительно увлекало. Особенно по сравнению с унылым прозябанием в библиотеке под ястребиным взором Тамары Владимировны.
Самой популярной музейной программой был костюмированный перформанс «По следам прованских ведьм». Гостям предлагалось принять участие в различных колдовских ритуалах, конечно же, вымышленных. Всё происходило в ночное время в одном из залов музея – в пыточной – с участием приглашенных актёров. Туристы очень радовались возможности пощекотать нервишки на отдыхе. Иногда на эту программу даже записывались целыми группами, например, на корпоративы или в качестве тематической вечеринки на день рождения.
Тиски удалось благополучно вернуть на место до возвращения пожилой смотрительницы, и следующий час Женя уже почти привычно отвечала на письма и составляла отчёты. За пятнадцать минут до начала обеденного перерыва в каморку, где располагалось сердце музея – компьютер и сейф с бутылочкой настойки на альпийской полыни, употребление которой мадам Трюдо выдавала за предписание доктора,– заглянула Моник.
Женя подозревала, что мадам Бланшар была лет на семь-восемь старше её – ведь управление отелем вряд ли бы доверили ровеснице, но внешне это было практически незаметно, а спросить напрямик – неловко. Моник, как всегда, выглядела свежо и элегантно, словно и не бегала полдня по этажам на высоких шпильках. Она вообще разительно отличалась от других сотрудниц, предпочитающих каблукам скромные балетки или лёгкие эспадрильи.
Моник оставила какие-то бумаги, пообщалась с мадам Трюдо и поинтересовалась, глядя больше на Женю, чем на смотрительницу:
–Идёте обедать?
Старушка отрицательно покачала головой.
–Так пятнадцать минут ещё…– Женя растерянно взглянула на часы.
–Ничего, подадут пораньше,– отмахнулась Моник.– Мне через полчаса уезжать на встречу в Марсель. Идём, Эжени, расскажешь, как обустроилась, есть ли какие-то сложности, проблемы.
Женя до конца не понимала, какие отношения сложились между управляющими. Моник и Фабрис общались между собой весьма дружелюбно. Но воспоминание о том, как мадам Бланшар приняла Женю на работу без ведома мсье де Гиза, было ещё свежо в памяти, так же, как и неудобная ситуация с Элен, последовавшая за этим самоуправством. Поэтому Женя настороженно относилась к расспросам Моник и ни на что не жаловалась. Впрочем, работа действительно оказалась интересной.
По дороге в «цветочную гостиную», обсудив деловые моменты, они переключились на погоду:
–Небывалая для июля жара, да?– вздохнула Моник.
–Ага, жарко.
–И как только мадам Трюдо выживает при такой температуре в своём наглухо застёгнутом чёрном платье? О, кстати о платьях!– Моник бросила на Женю загадочный взгляд.– У тебя есть планы на вечер?
–Я думала прогуляться по парку…– осторожно ответила Женя.– А что?
–Поехали в Экс! Пройдёмся по магазинам. Не обижайся, Эжени, но тебе не помешает немного обновить гардероб. Это никуда не годится, что ты приехала всего с одной сумкой и теперь вынуждена постоянно ходить в одном и том же. Я понимаю, что это личное. Но и ты пойми. В музей всё-таки порой и важные гости заходят, не только простые туристы. Ты лицо музея, понимаешь, о чём я?
