–Да, но…– Женя замялась. Слова француженки про одежду не задели её, а вот признаваться в отсутствии денег было жутко неловко. Но Моник словно и сама догадалась, что её беспокоит, и хитро подмигнула.
–После обеда проверь онлайн-банк. Сегодня день аванса!
Женя покраснела и неловко кивнула. Действительно, мсье де Гиз же говорил об этом позавчера, когда представитель банка вручал ей новенькую, оформленную на её имя пластиковую карту. Но каждый день ей приходилось изучать столько всего по работе, что конверт с картой так и остался лежать в комнате.
–Спасибо,– от души поблагодарила Женя, внезапно расчувствовавшись.– В моей жизни произошли серьёзные перемены. Переезд в другую страну… И вообще… Я благодарна тебе за поддержку и помощь.
–Да брось, ничего особенного,– Моник легкомысленно отмахнулась, но было видно, что ей всё же приятно.
Сотрудники отеля ещё не начали стекаться в ресторан, но на одном конце длинного деревянного стола действительно было уже накрыто на двоих. Моник отодвинула стул и села, расправляя салфетку. Женя последовала её примеру. Дождавшись, когда официантка расставит перед ними тарелки с луковым супом и отойдёт, Моник продолжила:
–Порой здесь бывает невыносимо скучно.
Женя подняла на собеседницу удивлённый взгляд.
«Скучно?! Здесь?»
–Я даже не заметила, когда любимая работа превратилась в ежедневную рутину. Но мне кажется, теперь станет повеселее. Уверена, у тебя припасено много забавных историй про заснеженную Россию. В общем, я рада нашему общению! И потом… не могу же я вот так запросто обедать вместе с собственными подчинёнными? В том смысле, что мы, конечно, сидим за одним столом, но я чувствую эту незримую грань, когда в моём присутствии смолкают разговоры, очевидно на темы, не предназначенные для ушей руководства.
–В таком случае, и я рада составить тебе компанию,– Женя улыбнулась.– Кстати об историях. Со мной произошёл такой странный случай в прошлое воскресенье…
–Ещё один?– Моник усмехнулась, намекая на ночь приезда Жени, когда та перепугалась, услышав в ночи таинственный смех, а потом приняла пыточную музея за экзотический бордель.
–Ну вот такая я везучая,– улыбнулась она в ответ.– Нет, сейчас я понимаю, что не произошло ничего особенного, но тогда… В общем, я перепутала башни!
–Перепутала? В смысле?– Моник в недоумении подняла брови.
–Ага, представляешь, левую с правой! Сено-солома, и всё такое,– Женя хихикнула.
–Сено?! Солома?! Теперь я точно ничего не понимаю…– Моник отложила ложку и встревоженно посмотрела на неё.– Ты хорошо себя чувствуешь?
До Жени дошло, что русское выражение, дословно переведённое ей на французский, звучит для мадам Бланшар как бессмыслица.
–Ой, извини, я не сообразила, что тебе будет непонятно… Так говорят в России про тех, кто путает стороны. Это пришло из истории: раньше в армию часто призывали неграмотных крестьян, которые не знали таких слов, как «право» и «лево». Чтобы научить их строевому шагу, на левую ногу и правую руку привязывали сено, на правую ногу и левую руку – солому. А команды отдавали не «левой – правой», а «сено – солома».
–О, как интересно! Никогда про это не слышала,– Моник улыбнулась и вернулась к своему супу.– А у нас детей, знаешь, как учат запоминать стороны?
Женя покачала головой, и тогда француженка изобразила обеими ладонями, будто держит бинокль, только большие пальцы были чуть заведены внутрь.
–Смотри, нужно сложить руками букву G. Правильная буква и укажет на левую сторону, потому что «лево» на французском как раз и начинается на букву G – gauche.
–Здорово придумано!– восхитилась Женя.– Ну так вот, возвращаясь к странной истории, что со мной произошла. Я тогда ещё плохо ориентировалась в отеле и вместо жилой башни поднялась во вторую. Открываю дверь в свою комнату – а там разруха. Мебели нет. Пол вскрыт. Я тогда на полном серьёзе на несколько секунд задумалась, нет ли в замке привидений или ещё кого похуже! Особенно после твоих шуточек.
–Если только привидений недовольных постояльцев,– хмыкнула Моник и потянулась за брускеттой с тунцом.– Тела которых Люк прикопал на заднем дворе.
Женя оценила шутку, но всё равно ей стало не по себе. Люк и правда вызывал у неё неприятные ощущения. Этот его вечно мрачный взгляд исподлобья, подчёркнутая вежливость, чёрный костюм, потёртый на локтях и напоминающий похоронный.
–Да уж, Люк бы такое мог…
–Я одного понять не могу…– продолжила Моник.– Как ты вообще смогла попасть в правую башню? Там ведь дверь заперта! Как раз вот для таких, как ты, сено-солома.
–Было открыто,– Женя пожала плечами.– Может, кому-то понадобилось что внутри?
Моник нахмурилась.
–Это очень странно. Но хорошо, что ты мне сказала. Я разберусь. Не хватало ещё, чтобы кто-то из постояльцев туда ненароком забрёл…
Стрелка настенных часов подобралась к двенадцати, и «цветочная гостиная» стала заполняться разговорами и шорохом выдвигаемых стульев. Официантка принялась суетливо разносить тарелки.
Женя приветливо кивала коллегам, а потом пытливо взглянула на Моник:
–Так что всё-таки с той башней? Судя по состоянию помещений, там как будто ремонт идёт, но никаких рабочих я не видела.
Прежнюю беззаботную шутливость Моник как ветром сдуло.
–Башня на реконструкции. Не ходи туда больше, там опасно.
–А что?..
–Говорю же, на реконструкции. Ремонт там. Что до рабочих, так ты ж в выходные приехала. Суббота? Воскресенье?
–Действительно.
–Эжени, а что думаешь насчёт обуви? Стиль всегда начинается с правильно выбранных туфель. Это фундамент, на котором ты стоишь. Поэтому обновление твоего гардероба предлагаю начать именно с обуви. А потом зайдём…
Мелодичная трель телефона прервала наполеоновские планы, и Моник, едва взглянув на экран, выскочила из-за стола.
–О мой бог! Это из Марселя. Я опаздываю!
–Хорошей дороги,– пожелала Женя ей вслед, но Моник уже скрылась в коридоре.
–А по мне так стиль – это образ в целом, и туфли там явно не на первом месте,– хмыкнула сидящая чуть наискосок от Жени девушка в кружевной белой блузке. Зелёные камни её элегантных серёжек игриво поблёскивали в солнечных лучах, проникающих в окно, но как-то совсем не вязались с жёлтой керамической подвеской в виде жирафа на кожаном шнурке.
–Ой, о чём речь вообще, здесь же не красная ковровая дорожка,– возразила ей кудрявая брюнетка, кажется Кларисса. Женя честно пыталась запомнить, кто есть кто, но пока большинство имён, фамилии и новые неизвестные слова сплелись в хаотичную мешанину.– Главное, собственное достоинство.
–Это ты про своё декольте сейчас?..
С уходом управляющей отеля «цветочная гостиная» преобразилась до неузнаваемости: загудела разговорами, наполнилась смехом и звоном посуды.
