С трудом оторвавшись от её губ, Эдуар тяжело выдохнул и прошептал:
–В этот раз я никуда не уйду, даже не надейся…
Это вернуло Женю к реальности, и она дёрнулась в его объятиях.
–Мой оленёнок.– Он снова склонился и несильно прикусил её нижнюю губу.– Вот ты и попалась в лапы страшного волка!
Его горячий шёпот мурашками струился по коже, будоража каждую клеточку.
–Эдуар…
Она чуть слышно охнула, когда он подхватил её на руки.
–Эду… ар…
Он осторожно уложил её на кровать, нависнув сверху, заключив в кольцо собственных рук. Женя напряжённо распахнула глаза, вглядываясь в его лицо, но не сопротивляясь ласковым движениям. Чувствовала, как её тело горит в тех местах, где Эдуар прижался к ней, и несмотря на тревогу, у неё перед глазами всё плыло от предвкушения чего-то прекрасного.
–Эду, я… У меня не было… Я никогда…– Она отвела глаза, а по щекам расползалось пламя стыдливого румянца.
–Эжени?– Он удивлённо приподнялся на локтях и окинул её изучающим взглядом.– Никогда?
Женя сжалась и зажмурилась, как будто это могло скрыть её от Эдуара. Ей было слышно, как он тихо хмыкнул, но затем сразу же нежно поцеловал её в уголок рта.
–Не бойся, я не сделаю ничего, если ты против.
–Я не против!– выпалила Женя, распахнув глаза. Она вцепилась пальцами в его плечи, удерживая на месте.– То есть… я…
От обрушившейся неловкости она вновь зажмурилась.
«Господи, если он сейчас встанет и уйдёт, я тут же соберу вещи и первым же рейсом улечу куда угодно, хоть на край света!»
–Ты прекрасна, Эжени,– прошептал он ей на ухо, обдавая кожу жарким дыханием.– Просто расслабься, не закрывайся от меня.
Невесомая дорожка поцелуев очертила изгиб её шеи и спустилась ниже, к ямочке между ключицами, а потом сменилась влажным прикосновением языка. Ощущения, до этой минуты неведомые, накрывали дрожью и страха, и желания.
Когда Эдуар потянул вверх её футболку, она послушно подняла руки, а потом сама потянулась к его майке. Где-то на задворках сознания шевельнулась мысль, что он сейчас рассмеётся, увидев её трусики с кошачьей мордочкой, те самые… Шевельнулась и угасла, расплавившись от жара глубоких поцелуев, от которых сбивалось дыхание, а с губ срывались тихие стоны. Ладонями она скользила по его плечам и груди, ощущая твердость мышц, запоминая и наслаждаясь этими прикосновениями. Но их было мало. Яркое испепеляющее желание подталкивало к безумию, вынуждало выгибаться навстречу ласкам Эдуара, неперпеливо жаться к нему, кожа к коже.
–Не спеши, малышка,– тихий шёпот у самого уха вопреки сказанному распалял ещё больше.
–Эдуа-ар-р…– прорычала она, впившись ногтями в его спину,– пожалуйста…
Глава 28. Сжечь ведьму!
Женя непонимающе уставилась на свои руки, провалившиеся по запястья в уличную грязь. Такого точно не могло быть в её постели! Однако холодная жижа обволакивала пальцы, забивалась под ногти и впитывалась в серые манжеты платья.
–Вставай, дурёха!
«Эдуар?»
Кто-то обнял за талию и с силой потянул вверх. В нос ударил густой запах мужицкого пота, смешанный с дешёвым цветочным одеколоном. Амбре исходило от странного, наряженного для перформанса типа.
«Актёр, что ли? А где Эдуар?»
Женя почувствовала, как к горлу подступил спазм, и поспешила отвернуться.
–Благодарствую,– едва выдавила она из себя, совершенно сбитая с толку.
Утро холодной туманной дымкой ползло по влажной после дождя траве.
«Ночью был дождь? Не помню. Ничего не помню. Что вообще происходит?»
Вереница людей в средневековых одеяниях змейкой тянулась по грунтовой дороге, на которой чётко выделялись две узкие колеи, оставленные, очевидно, деревянными колёсами телег. Женщины в тёмных или серых платьях из простого сукна шли, чуть приподняв подолы, но ткань снизу всё равно пропиталась грязью. Мужчины, наряженные под стать общему антуражу, поддерживали спутниц под локоть. В толпе были и дети разных возрастов. А одна из женщин и вовсе держала на руках младенца в дурацком чепце.
«Ну это уже слишком! Мало того, что квота на актёров раз в пять превышена, так ещё и детей привлекли!»
Женя повернулась к мужчине, поднявшему её, попутно отметив его кривые желтоватые зубы, в ряду которых зияло несколько прорех.
«И где только понабрали таких? Бомжа, что ли, с улицы для массовки привели?»
Женя открыла рот, собираясь спросить: «Вы не видели мсье де Гиза? И у вас салфеток влажных не найдётся?»
Но вместо этого из открытого рта вырвалось невнятное бормотание:
–Э-э-э… А-а-а… М-м-м…
«Да что происходит-то? Почему перформанс в самом разгаре? Мы же не достроили ещё. Или… Не помню… Мамочки, а вдруг это призраки опять?!»
Женя ткнула в мужика пальцами, но рука не погрузилась в паранормальную субстанцию, да и холода никакого не чувствовалось,– лишь то, как чуть промялось от прикосновения рыхлое пивное пузо.
–Болезная, штоль?– мужик грубо оттолкнул её руку, а потом сплюнул под ноги, размашисто перекрестился и поспешил догонять толпу.
«Не призраки, уже хорошо. Но почему в голове какая-то вязкая каша? Что было вчера? И почему я двух слов связать не могу?» – подумала Женя и на всякий случай прошептала:
–Раз, два, три, раз, два, три…
В этот раз ей без проблем удалось произнести всё, что задумала.
«Так, ладно. Речь вроде восстановилась».
Пока Женя, за неимением других вариантов, пыталась хоть немного стряхнуть грязь с рук, ноги словно против её воли зашагали вровень с прочими прохожими. Она даже не сразу заметила, как влилась в людской поток, потому что в это время пыталась найти в карманах телефон и осознавала, что никаких карманов на её одеянии не имеется. А сама одежда была подозрительно похожа на старинные платья женщин, которые шагали недалеко от неё.
«Господи, да кто это шил вообще?! И, собственно, я-то куда так вырядилась?»
Обычно для курирования перформансов было достаточно мантии. Женя попыталась припомнить вчерашний день и как она вообще оказалась на этой дороге среди актёров, но в голове творился какой-то хаос.
«Вроде бы засыпала в своей кровати… Ой! После того, как мы… Ох!»
Она прижала ладони к вспыхнувшим щекам, когда воспоминания о прошлой ночи лавиной обрушились на неё. Такие яркие, такие откровенные…
«Бо-о-оже. Я… Мы…»
Женя закрыла руками глаза и тут же налетела на кого-то. Впереди идущая женщина что-то недовольно буркнула, но слов было не разобрать. Мысли путались и никак не хотели собираться в единое целое и давать ответы на роящиеся в голове вопросы:
