Подруга встала и в задумчивости прошлась по комнате.
–А ты уверена, что это были картины Бертин? Там, в башне.
–Так было написано на задней стороне. Да и Фабрис их узнал…
–Идём.– Она схватила Женю за руку и решительно потянула прочь из апартаментов.– Хочу сама на них взглянуть!
Дверь в правой башне распахнулась, приглашая на тёмную винтовую лестницу.
–Они на чердаке,– со вздохом Женя шагнула в проём, но на площадке съёжилась под грузом оживших воспоминаний: сатанисты, кровь, ворон…– Может, не пойдём, а?
Но Моник решительно застучала каблуками по ступеням, поднимаясь:
–Пойдём.
На чердаке было тихо и пыльно. По узкой тропке, вившейся между сваленным в кучи старьём, они дошли до нужного стеллажа, возле которого стояли картины Бертин.
–Вот они,– кивнула Женя на ткань, сквозь которую проступали контуры деревянных рам, и отвернулась, не желая вновь смотреть на жуткие сюжеты.
–Эжени, ты что-то напутала,– произнесла Моник, шурша у неё за спиной.– Красивые же картины.
–Видимо, у нас разное понятие о красоте,– буркнула Женя.– По мне, нормальный адекватный человек такой ужас рисовать не станет.
–А что такого ужасного в полевых цветочках? По-моему, вполне мило.
–В смысле?
Женя развернулась и не сдержала удивлённого вздоха при взгляде на полотно картины: букет белых ромашек с ярко-жёлтыми сердцевинами издевательски стоял в гранёном стакане на подоконнике. А за окном толстыми грубыми мазками голубело летнее небо.
Глава 30. Люк, я твой отец!
–Ты уверена, что не перепутала место?– спросил Макс, перекрикивая уличный шум.– Может, ты подошла к другим картинам, только и всего.
–Да нет же!– Женя подскочила с лавки и принялась расхаживать взад-вперёд по аллее.– Я, может, и тронулась умом, но не тупая. Конечно, я следом проверила каждый закуток проклятого чердака. Других картин не было.
–Ну, значит, кто-то их подменил. Ты ж вроде говорила, что сфоткала пару картин.
–Точно! Господи, Макс! Сейчас.– Она отняла телефон от уха и, включив громкую связь, стала пролистывать галерею.– Вот он! Ворон, пожирающий несчастную мышь! О, я не сумасшедшая! Макс! Слышишь! Я не сумасшедшая!
–Ну а я что тебе говорил! Жень, хорош фигнёй страдать и включи мозг. Кроме Моники своей ты кому ещё про картины рассказала?
–Так Фабрису. Мы даже вместе ходили смотреть…
–Ну вот. Он, значит, и подменил.
–А зачем ему это? Мог бы просто забрать, если уж ему так надо было. К чему такие сложности?– На дорожке показалась пожилая семейная пара, и Женя поспешила свернуть в рощу боярышника. Чуть понизив голос, она продолжила рассуждать:– Понимаешь, ведь новые картины с натюрмортами так же стояли, как и те, что создала Бертин. На том же самом месте, под той же тканью. Даже примерно в том же количестве. Я просто не понимаю, для чего нужна была подмена, если можно и так взять, что вздумается. Там столько всякого хлама, бери – не хочу.
–Хороший вопрос. А теперь открывай свои заметки и все эти странности запиши. Кажется, у нас появился лидер среди подозреваемых.
–Угу, вот только в прошлый раз ты говорил, что надо женщину искать. Шерше ля фам теперь не работает, да?
–Я бы не был в этом так уверен,– хмыкнул в трубку друг,– Жень, ну какой нормальный мужик будет напяливать на себя ядрёно-розовые джинсы?
–Мсье де Гиз – человек творческий. Это его изюминка, что ли. И вообще, моё воображение отказывается представлять Фабриса, залезшего ко мне в гардеробную и вырезающего кружочки на бюстгальтерах.
–Зато, чтоб нарисовать знаки над дверью, ему даже табуретка бы не понадобилась…
–Ну и что. Я не верю, что у Фабриса поднялась бы рука отрезать голову единорогу.
–Пижамному!
–И мышей бы он не стал убивать!
–Но мясо-то мог съесть.
–С пола? Из-под шкафа?!
–Такой огромный мужик наверняка вечно голоден!
–Ма-а-акс!– Женя сначала закатила глаза, а потом, всё же представив себе эту дикую картину, рассмеялась.
Кажется, она вообще забыла, когда в последний раз вот так смеялась.
–В общем, присмотрись к начальнику…– сквозь приступ собственного истеричного хохота до неё доносились обрывки фраз.– Мутный он типчик… Ты ещё…
–Привет, с кем болтаешь?– а это уже звонкий голос Лизы.
Потом в трубке раздались гудки, а Женя всё ещё продолжала глупо хихикать и утирать выступившие слёзы. Даже нашла в себе силы отправить вежливое сообщение Кристиану – поблагодарила за цветы. На что он отписал целый трактат о том, что в свободное время почитывает в интернете о русских традициях и обычаях. Как оказалось, практичные француженки не особо жалуют букеты, предпочитая им, например, сладости. Между строк читалось, что Кристиан вознамерился соответствовать привычному для Жени представлению об ухаживаниях.
Настроение у неё снова скатилось куда-то на дно болота.
Вечер она провела в метаниях и гаданиях. Но в таком состоянии карты сыпались из рук и отказывались говорить. Чем ближе была ночь, тем больше увеличивалась в душе тревога. Гардеробную в этот раз она подпёрла сразу двумя креслами. Женя металась в кровати, часто вставала и подходила к окну, словно воздуха вдруг становилось мало. Казалось, стоит ей закрыть глаза, как она вновь перенесётся в страшный подвал и будет заперта в чужом теле, умирающем от страшных мук. Лишь под утро Женя провалилась в сон, по счастью, без сновидений.
На следующий день она сознательно не пошла на завтрак. Не хотелось лишний раз пересекаться ни с кем из коллег, а особенно она страшилась вновь оказаться в одном помещении с Роше. Ей казалось, что любой, кто посмотрит на неё, сразу догадается, чем Женя занималась с ним позапрошлой ночью.
Впрочем, от собственных мыслей ей было никуда не деться, ведь всё в комнате теперь напоминало ей об Эдуаре. Этому способствовал ещё и тот факт, что их ранее тихая и сонная «хозяйская» башня больше не являлась оплотом спокойствия. Весь прошлый вечер даже через дверь Женя слышала, как на лестнице периодически раздавались взрывы детского смеха, а в открытое окно доносились радостные взвизги из апартаментов владельца отеля.
Придя утром в музей, Женя первым делом направилась к смотрительнице.
–Скажите, мадам Трюдо…– она сделала паузу, подбирая слова,– а в наш кабинет кто-нибудь заходил на прошлой неделе? Пока меня не было.
Старушка задумалась.
–Может… м-м-м… Элен меня искала?– намекнула Женя.
–Ну уж такое я бы точно запомнила,– Трюдо даже развеселилась.– Чтобы эта лентяйка и сама кого-то искала по работе? Да это её постоянно искать с собаками приходится: то в «цветочной гостиной» кофе попивает, то в лобби с девушками сплетничает. Да нет, не было никого вроде бы. А что такое? Пропало что?
