Новость, которую во время обхода сообщил ей врач, повергла её в шок.
«Психостимуляторы? Я даже не знала до сегодняшнего дня, что это такое. Как я могу их принимать! Бред какой-то…»
На её вопрос доктор, по-прежнему, не выражая никаких эмоций, объяснил, что речь о лёгких психотропных препаратах, оказывающих возбуждающее действие на центральную нервную систему человека и активизирующих психическую активность.
–Приём психостимуляторов повышает работоспособность и улучшает мозговую деятельность, облегчает восприятие информации. Иногда их назначают при хронических расстройствах сна или при депрессии, так что если вы, мадам, принимаете какие-то подобные препараты, то советую сообщить об этом. Во избежание недоразумений.
–Но я ничего не принимаю!– воскликнула Женя, меняясь в лице.– Валерьянку иногда только, да и то она мне не особенно помогает.
Сейчас, обдумывая слова врача о побочных эффектах, которые могут включать различные мании, чувства тревоги и беспокойства, галлюцинации, мысли о самоубийстве и даже инсульты, Женя впервые всерьёз задумалась о том, были ли её кошмары действительно следствием стресса и усталости, как её все убеждали.
В памяти возникла яркая картинка-воспоминание: кабинет при музее и Моник, зашедшая за ней перед обедом. Вот она покопалась в сумке и достала матовый пузырёк с таблетками.
–Держи, это тебе! Вчера проходила мимо аптеки и вспомнила, что ты про валерьянку спрашивала.
Женя застонала и прижалась лбом к прохладному стеклу.
–Когда я начала испытывать постоянную тревогу? До того или после?– произнесла она вслух, пытаясь восстановить в памяти последовательность событий.– И та галлюцинация в сгоревшем доме барона Сен-Мара… Не могла же Моник?.. Или могла?
Голова раскалывалась.
«Надо было попросить у врача болеутоляющее вместо того, чтобы… Нет, всё! Хватит! Давай, Женя, сосредоточься на том, что ты сейчас реально можешь сделать!»
Помимо всего прочего доктор сообщил, что она может покинуть больницу, так как в целом её состояние нормализовалось. Но как сделать это без денег и без телефона? Моник утром забрал Фабрис, и Женя не догадалась попросить его одолжить ей полсотни евро на такси, чтобы добраться до отеля.
Впрочем, возвращаться в отель не хотелось настолько, что при одной мысли об этом у неё начинал ныть живот.
«Может, попросить у дежурной сестры воспользоваться её телефоном, найти Кристиана в соцсетях и написать ему?»
В дверь постучали, и Женя нехотя обернулась. На пороге стоял Кристиан собственной персоной и с тревогой вглядывался в её лицо.
–Эжени, ты как? Я приехал, как только узнал!– он наконец заметил перевязанный локоть.– Как рука? Болит?
–Кристиан!– Она метнулась к нему и прижалась к груди. Двоюродный брат, словно добрый волшебник из сказки, появился именно тогда, когда она в нём так нуждалась.– Спасибо! Спасибо, что ты здесь! Я не знала, как связаться с тобой… Мой телефон сгорел… И надо возвращаться в отель, а я так не хочу. Вновь смотреть им всем в глаза…
Некоторое время они стояли молча. Женя жалась к нему, как испуганный ребёнок, а тот легко поглаживал её по плечам.
–Поехали, сестрёнка,– наконец прошептал он ей в макушку.– Я общался с твоим врачом и обо всём договорился, тебя готовы выписать. Поживёшь пока у меня, а за вещами я сам завтра в отель наведаюсь. Идёт?
–Угу,– кивнула она.
–Ну всё, всё. Не переживай, дорогая. Если вдруг что прояснится, мне сообщат. Я оставил свои контакты. Пойдём домой.
Спустя пятнадцать минут они вышли на ту самую парковку, которую Женя ещё недавно гипнотизировала из окна своей палаты с мрачными мыслями в голове. Кристиан на ходу обнял её за плечи и притянул к себе, невесомо поцеловав в голову.
–Ну не грусти, всё уже позади. Кстати, что ты хочешь на ужин? Может, закажем китайскую еду?
–Никогда её не пробовала, но я не возражаю против экспериментов,– смутилась Женя.– А вообще давай будем есть то, что ты сам хочешь. Я не привередливая.
–Надеюсь, хоть готовить-то ты умеешь?– в притворном испуге воскликнул её брат.– Я читал, что в России домашняя еда в порядке вещей. Я же только ради этого и согласился тебя приютить!
Женя рассмеялась и хотела ткнуть его локтём, но в последний момент вспомнила, что врач не рекомендовал беспокоить пострадавшую руку.
–Умею, не сомневайся. Сегодня я ещё на больничном, а с завтрашнего дня обязуюсь баловать тебя изысками русской кухни: салат винегрет, борщ и холодец с хреном!
Кристиан схватился рукой за сердце и простонал:
–Бог мой, это звучит как угроза!
Садясь в миниатюрный «Фольксваген-жук» лимонного цвета, Женя обернулась и бросила взгляд на здание госпиталя.
«Интересно, где окно моей палаты? Вот, второй этаж… может, это?»
Внезапно её словно ледяной водой окатило. В одном из окон стоял Эдуар и не отрываясь следил за их отъездом. Его силуэт был чётко очерчен светом от включённого плафона на потолке, но лицо оставалось в тени. Так что было совершенно непонятно, какие эмоции он испытывает. Радуется ли? Злится? Испытывает облегчение, что она уезжает? Женя замерла на несколько мучительно долгих секунд, не видя его глаз, но ощущая тяжесть взгляда, а затем Роше сделал шаг назад, в палату, и закрыл жалюзи.
До дома Кристиана добирались за вялыми разговорами о кухнях мира, и Женя была благодарна, что брат старательно обходит тему пожара. Хотя наверняка у него на языке вертелись десятки вопросов.
–Располагайся, Эжени. Я пока заварю чай. В этот раз купаж…
–Я бы хотела прилечь,– перебила она не совсем вежливо. Но вымученно прятаться за дурашливой болтовней долго не получится. А говорить о произошедшем не хотелось.– Извини. Последние сутки… Сплошной стресс.
–Да я всё понимаю. Не беспокойся, дорогая. Где гостевая спальня, ты уже знаешь.
Кристиан поцеловал её в щёку и мягко улыбнулся.
А когда Женя вышла из ванной, то обнаружила на прикроватной тумбочке дымящийся прозрачный чайник, внутри которого распустился неизвестный китайский цветок с жёлто-розовыми лепестками. Рядом на подносе стояла чашка, а на блюдце лежал кособокий сэндвич, явно сделанный наспех.
От такой ненавязчивой заботы защемило сердце, и на миг показалось, что стужа внутри отступила.
Утро встретило Женю тишиной чужой и непривычной квартиры. Некоторое время она лежала, прислушиваясь, не желая прощаться с тем покоем, который укутал её ночью, как нежнейший плед. Но долго так продолжаться, увы, не могло.
–Кристиан? Доброе утро!
Она обошла квартиру, но никого не нашла. Зато на кухонном столе её ждала записка, в которой сообщалось, что на плите остывает омлет, в холодильнике мёрзнет яблочный сок, а сам Кристиан до обеда работает в магазине. Под листом бумаги лежала небольшая прямоугольная коробка из плотного белого картона, перетянутая милой бледно-розовой ленточкой.
