Книга Костяной, страница 18. Автор книги Алексей Провоторов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Костяной»

Cтраница 18

Потом мы спустились в низину, пересекли болото, где какая-то тварь с белыми глазами пыталась схватить Викла за ногу, после выбрались из леса и вернулись на дорогу. Встречный ветер забивал дыхание, но конь был неутомим. Ворона же мне пришлось спрятать под плащ – Прокла сносило ветром, и он не в силах был догнать нас.

Замок приближался. Я видел его много раз, но все равно что-то стеснило мне сердце, и боль прошлась по всему телу, так, что сдавленно каркнул Прокл под плащом, ощутив мое состояние.

Мы вломились во Двор Баута через закрытые ворота: Викл набрал такую скорость, что выбил их, выбросив вперед копыта. Людей из стражи разметало, и мы не остановились подле них.

Конь замедлил свой бег. Мощенный камнем двор тонул в тени пузатых башен под конусами черепичных крыш. Каждая черта была знакома мне здесь, каждый камень. Только флаги на башнях, двуязыкие флаги, цвет которых был неразличим в темноте даже для меня, были чужими, и ветер трепал их так сильно, словно хотел сорвать.

Раньше это место звалось по-другому. Тогда и Баут еще мог называться человеком, сражаясь на стороне людей. Теперь, когда все человеческие силы были раздавлены, отброшены прочь, он занял эти стены. Приспешник Беймиша, страшного косиньера, в той битве десятками резавшего бывших союзников Баута своим непомерно огромным оружием.

Я спешился у самых дверей, и камень дрогнул под моими ногами. Никто не ждал меня здесь. Даже странно это было после того, что я сделал с Хингой и Дрейном. Но кто станет предупреждать Баута? Он всегда будет смердеть предательством, и своей стороны отныне у него нет.

Он вышел, чтобы увидеть меня, стоящего возле коня со стальными копытами, меня, в плаще цвета ночи и предрассветных туч. Наверное, он не видел моего лица, только подбородок и отсвет глаз: оранжевого и зеленого. Большой ворон на моем плече хрипло закричал при виде Баута, выдохнув облачко пара.

О, он был не один. Никто не дал ему сторонней охраны, но его люди стояли за ним, и их было много.

–Я пришел за Анной-Белл, Баут,– сказал ворон.– И за мечом. Он по-прежнему в крови?

Тут мне оставалось надеяться лишь на слово, сказанное перед тем, как я пал.

–Даже Анна не смогла отмыть его. Но ты не получишь здесь ничего, кроме смерти, раз уж не захотел достойно встретить ее там, при падении Солтуорта.

–Смерть сегодня пришла со мной,– ответил Прокл моими словами.

Хорошо, что кровь Гейр осталась на мече, ударом которого в спину убил ее Баут. Мне нужна была эта кровь.

–Убирайся!– сказал предатель рода человеческого.

–Отдай мне дочь и меч, и я оставлю тебе одну руку и одну ногу.

Баут, одетый в черное, со своим широким, вечно каменным лицом, взмахнул рукой, и стрелы полетели в меня.

На этот раз я не стал отбивать их. Повинуясь моей ярости, ворон произнес слово, и магия Стали отреагировала на него. Это не было так уж сложно и не требовало моего настоящего Голоса.

Изменив путь, стрелы ринулись к Стали, и я взмахом заставил их последовать за острием, как косяк рыб, отшвырнув в сторону. Металл рассыпался в пыль, и я сделал шаг к Бауту.

И его охрана отступила на шаг.

–Убейте его!– крикнул он.

Они бросились на меня, обнажая мечи, защищая своего господина, за которым последовали, вынужденные стать уродами у пиршественного стола чудовищ.

Я убил половину из них, прежде чем первый коснулся меня. Его меч подсек мне ногу. Я взял его голову левой рукой и сжал так, что хрустнула кость. Он упал, и я зарубил еще двоих. Ворон так и не покинул моего плеча. В этой битве оно было самым безопасным местом.

Остальные откатились, взяв меня в неровное, нервное кольцо. Даже при луне я видел, как побледнел Баут. Черная щетина выделялась на его белом лице, словно штрихи гравюры. Ветер гудел в башнях, трепетали флаги, будто змеиные языки, старый лес стонал за стеной, и какая-то птица протяжно и тоскливо кричала в этом лесу.

С лязгом распахнулись двери башни, и пятеро рыцарей вышли из них, закованные в доспехи с головы до ног.

–Ты пришел за мной?– спросила девушка, тонкая и хрупкая, с сонными глазами, выходя из-за их спин. Платье ее, белое, как цветы дремы, сливалось с белой кожей. Только волосы, невнятно-серые, портили образ. Глаза казались провалами в ночь.– Убирайся прочь, пока ты еще жив. Утром тебя будет искать каждый.

–Утро еще не настало,– сказал ворон хрипло.

–У тебя нет Голоса,– заметила Анна-Белл, людская колдунья, дочь Баута.– Ты никто, и звать тебя никак.

Ворон напомнил ей мое имя, и гром в небе отозвался эхом. Анна-Белл равнодушно пожала плечами и произнесла одно короткое слово.

Рыцари пошли ко мне, и я понял, что там, в доспехах, нет никого.

Мой меч был в крови, я почти не видел лезвия в темноте, но наносить удары мне это не помешало. Я раскроил щит ближнего рыцаря, вывернулся из-под удара палицей и снес ему шлем.

Он развернулся. Отсутствие головы никак не повлияло на него. Я отсек руку второму, подоспевшему сбоку, присел в повороте. Металл подавался как бумага, не оказывал Стали никакого сопротивления. Подсеченные ноги перестали держать, и два рыцаря с грохотом повалились на камни. Безголовый развернулся, и я разрубил его от плеча до поясницы, а потом толкнул на землю. Он упал, роняя сапоги и перчатки. Их оставалось двое, и с ними я покончил быстро.

Был предрассветный час, и тени были глубоки и темны. Я посмотрел в такие же глубокие и темные глаза Анны-Белл.

–Ты пойдешь со мной,– сказал ворон, и Викл согласно фыркнул за моим плечом.

–Только если ты сможешь одолеть это,– ответила она.

Я проследил за ее рукой. В темном углу, между башнями, зашевелилось что-то, булыжные камни задрожали, вырываясь из мостовой, но не полетели в меня, как я ожидал,– силы, видно, у колдуньи были не те,– а стали стягиваться в кучу вместе с мешками песка, какими-то оглоблями, тележным колесом и прочей рухлядью.

Камень скрежетал о камень, обручи от рассохшихся бочек катились по брусчатке, и зеленые искры пролетали над ними.

Весь этот хлам стал отрываться от земли, и я понял, что сейчас произойдет.

Голем, с каменными ступнями, тяжелыми кулачищами из мешков с песком, с плечами из бревен и колесом телеги вместо головы, пронизанный слабым бледно-зеленым световым шнурком, шагнул ко мне, и земля содрогнулась.

Он не был стальным, и я мало что мог с ним поделать, не владея Голосом.

Поэтому я прыгнул вперед, на ходу разрубая пополам ближайшего телохранителя Баута, и схватил того за руку, как только он бросился к двери, под защиту дочери. Он вывернулся, вцепившись в меня, и мы покатились по камням.

Шарахнулся Викл, спасаясь от голема.

Баут содрал с меня плащ, я оттолкнул его и выпрямился во весь рост, в помятом и закопченном светлом доспехе, прижав острие клинка к его горлу.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация