Книга Костяной, страница 42. Автор книги Алексей Провоторов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Костяной»

Cтраница 42

–Хенн, мы успеем. Я подниму тебя на дере…

–Не перебивай меня, я и так плыву.

Я замолчал, слушая.

–У меня в сумке есть ламповое масло. И огниво есть. Он… Там не песок, опилки. Сожги его, Джером. Прости меня, это я виновата.

Рука ее упала без сил, голова склонилась, закатились глаза, обнажив узкую полоску белка под опустившимися ресницами. Девушка потеряла сознание.

Я нашел то, что мне было нужно, быстро, содрогаясь от каждого хруста в лесу за спиной, и, потратив минуту на поиски подходящей палки, соорудил жалкий факел из обрезков льняной штанины Хенн, пропитанных маслом. Трут, найденный в сумке вместе с огнивом, я примотал туда же, кресало и потертый кусок кремня сунул в карман и пошел вперед по дороге.

Я понимал, почему она замяла разговор о втором чучеле. Пещерный медведь был редким зверем, из тех, что почти уже не ходят по земле, и охота на него не приветствовалась. Особенно Хенн не хотелось рассказывать об этом мне. Я вспомнил, как одернул девушку, когда она заболталась, и мне стало не по себе. Теперь я не знал, услышу ли когда-нибудь еще ее голос.

Погода быстро портилась, со стороны тракта накатывала влажная мгла, поглотив заходящее солнце, приближая и без того скорые сумерки.

Не знаю, как Шивер нашел сторожку Хенн, а я отыскал ее по следам мертвого кабана. Узкое окно в ближней стене было распахнуто. Под навесом лежали дрова и стоял тяжелый стол, на стене небольшого сарая висели какие-то сумки, в посыпанном солью буром пне косо торчал топор. Оборванная веревка коновязи валялась на земле.

Ничего удивительного в том, что конь Хенн сорвался с привязи, я не видел. Я сам готов был бежать со всех ног.

Чучело пещерного медведя казалось огромным, как холм.

Боги мне свидетели, он шел на задних лапах. И был вдвое выше меня. Гигантская, чудовищная туша с мерной походкой голема.

Хенн, конечно, оставила все клыки и когти на месте. Медведь смотрел на меня тусклыми стеклами глаз. Его огромная голова весила, наверное, больше, чем весь я.

–Шивер!– заорал я.– Шивер, прекрати!

Шивер и не подумал прекращать. Он стоял, прислонившись к сторожке рядом с дверью, и жевал травинку, скрестив руки на груди.

Медведь упал на переднюю лапу, накрест ударив меня второй, и земля содрогнулась. Он был гораздо быстрее настоящего, живого пещерного медведя, увальня, любившего ягоды и рыбу.

Каким-то чудом я успел отскочить в сторону, футовые когти вспороли землю у моей ноги, второй удар я парировал клинком. Металл скрежетнул по кости, руку отшвырнуло в сторону, и мертвый зверь прянул вперед, разинув пасть. Я выронил факел и сделал отчаянный выпад.

Лезвие пробило зверю нёбо, меня мотнуло, челюсть лязгнула, обрушившись на металл в дюйме от гарды. Меня спасло то, что мои пальцы не разжались и удар не вывернул рукояти из рук. Словно рыцарь, пронзенный копьем, я повис на собственном клинке, торчащем изо рта медведя.

Он дернул головой, ударяя меня о землю. Меч двинулся в пробоине, и я выдернул его, потянув запястье. Мне оставалось только отступать, защищаясь.

Он ударил точно так же, как в первый раз, и я нанес встречный удар в надежде отрубить ему когти.

Куда там! Они были едва ли не прочнее моего меча, который я еле удержал. Медведь не издавал ни звука, и мне стало страшно, как никогда раньше. Я слепо шарахнулся в сторону вдоль стены, и его пасть щелкнула в каком-то дюйме.

Я увидел совсем близко свой факел. Наверное, в схватке кто-то из нас задел его, и он отлетел к стене. Я схватил его левой рукой и швырнул в окно, а потом сам бросился туда же.

Зашибив плечо, я прокатился по полу. Дом содрогнулся – медведь ударил в стену.

Я на коленях подполз к факелу, сунул левую руку в карман.

Новый удар сотряс сторожку, с треском и скрипом вылетела входная дверь, подались бревна, и дом стал заваливаться. Чучело влезло в комнату, заполнив собой сразу весь ее объем. Гигантская башка медленно тянулась ко мне, изо рта сыпались опилки, пока крутые бока протискивались сквозь дверной проем, раздвигая брус.

Тогда я в отчаянии ударил куском кремня по кресалу. Тонкий сноп желтых искр брызнул на промасленную ткань факела, и она загорелась.

Медведь не остановился. Я отшвырнул камень и схватил факел, ткнув сначала в застывшую мохнатую морду с жуткими алыми отражениями в маленьких глазках, а затем – в законопаченную мхом стену.

Тут постройка не выдержала, низкий потолок начал оседать, привалив зверя-мертвеца, с чердака посыпалась какая-то пересохшая солома. Я поджег и ее, и она сразу занялась, давая клубы густого желтого дыма.

Медведь попятился, и дом осел еще больше, просто разваливаясь на части. Я бросился к окну и буквально выпал на сухую осеннюю траву.

Он вывалился наружу в дыму. Шерсть на лапах горела, в пасти, на просыпавшихся опилках, плясало пламя. Я рванулся к нему, полоснув мечом мохнатый бок, и ткнул в сухую, полную опилок рану пылающую головню факела.

Он горел быстро, очень быстро. Передние лапы, подожженные еще в доме, и так уже почти сгорели. Он упал на спину и принялся кататься по земле, пытаясь загасить огонь, но только сильнее запылало брюхо.

Я стоял и смотрел на этот погребальный костер, навсегда упокоивший огромное, сильное животное. Собирался дождь, и я надеялся избежать лесного пожара.

Первые капли упали передо мной, потом на мой разгоряченный лоб. Рука разжалась. Изогнутый, потускневший, мой меч упал на ржавые листья. Я со стоном присел и поднял его. Он весил как целый мир.

Темнело, и я нигде не увидел Шивера. Впрочем, он уже не слишком заботил меня, мне нужно было вытаскивать Хенн. Липа оставалась на опушке, и у меня был маленький шанс добраться до нее. На то, что вернется конь охотницы, надежды было и того меньше.

Но едва я сделал шаг к дороге, худая высокая тень отделилась от ствола ближней осины.

Усталость и злость одновременно сдавили мне горло, как проклятая веревка.

–Шивер,– сказал я,– уйди прочь.

–Ты гонялся за мной только для того, чтобы прогнать подальше?– Колдун положил руку на рукоять клинка, который носил у пояса, и двинулся ко мне. Я отступил на шаг, спиной чувствуя жар пламени, а лицом – прохладный ветер наступающей ночи. Рыжие отсветы и синие тени делали облик некроманта зыбким и неуловимым.

Дальше я отступать не стал.

–Там умирает Хенн. Помоги мне или дай мне пройти.

–О, ее так зовут? Дурочка, думала, что я не заметил ее там, на поляне. Это ее кабан постарался?

–Надеюсь, Данце снесет тебе голову. А теперь уйди.

–Извини, парень. Я немного приврал, когда сказал про Данце.

Я закусил губу.

–Так чего ты бежал, как от огня?

–Вообще-то мне сюда и нужно было. Здесь вечно бродят охотники, а, как ты знаешь, куски животных мне очень подходят. А чучельница – вообще удача.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация