–Вы тоже какое-то древнее божество?– спросил я, вспомнив Дану, чинительницу рек и каналов.
–Задавать вопросы – хорошее дело,– сказал чинитель, не оборачиваясь.– Правильные вопросы зарождают свет знаний и отпугивают темноту невежества. Я люблю такой свет, люблю ухаживать за ним и взращивать. Да, дальний родственник. Уже и не помню, какого колена.
Дедушка и бабушка двинулись за ним. Макс взял меня за руку и буквально потащил за собой. Глаза его горели от восторга и удивления. Он притормозил у первого неказистого оконца, и мы заглянули в него. За занавесками была видна крохотная комнатка, пол её застилала солома, а в углу лежали мешки. Возле печки сидела девочка лет десяти и подбрасывала в огонь прутья хвороста. Словно почуяв движение за стеклом, она резко повернулась. Я успел заметить её испуганный взгляд, испугался сам и отпрянул. Макс тоже отбежал и тут же бросился к другому окну.
–Тут Новый год!– прошептал он.– Подарки! Ёлка! Такой деревянный человечек с большими зубами!
Побежал к следующему.
–Тётя какая-то читает книжку кучерявому мальчишке.
Побежал ещё дальше, обгоняя бабушку и дедушку.
–А здесь нет людей, только много-много одежды, разбросанной по полу, странно…
–Мальчишка с бритвой! Странный, зачем-то бреется, он же маленький совсем!..
–Дядя стоит в ванной, одетый в пальто! Представляешь? В пальто, под душем!..
Он так и перебегал от одного окна к другому, до которых мог дотянуться. Совал нос, разглядывал с полминуты и тут же терял интерес. Я тоже заглядывал, но без интереса. Было неловко вторгаться в чужие жизни, пусть даже и не совсем настоящие.
Дажь, чинитель света, увёл нас так далеко, что уже не было слышно ни дождя, ни шума ветра. Окна наслаивались друг на друга, подмигивали, то гасли, то загорались вновь. За окнами проглядывались силуэты домов, которые застали времена императоров, поэтов, оживших сказок. Казалось, можно дотронуться до жёлтых стен, но я не решался протянуть руку сквозь темноту.
–Напомните, почему за мной должок?– пробормотал чинитель, повернувшись к дедушке.– Откуда такая честь?
–Тебя придавил фонарь,– сказал дедушка.– Ты был молодой и глупый, как и все чинители на Изнанке, которые едва обосновались на новом месте. Бегал по святому городу и заглядывал в окна первых домов. А потом появились фонари. Я их устанавливал, один за другим, сто сорок штук или около того. Ты побежал к первому, как мотылёк, поскользнулся на масле, угодил лбом о столб и повалил его. Ну столб тебя и придавил. Так бы ты и остался под столбом на Изнанке, потому что в те годы никто бы тебя не вытащил, кроме меня.
–А вы вытащили… припоминаю. Мастер фонарей! Ну что ж, сейчас хороший повод расплатиться. Я на несколько минут, подождите.
Дажь, чинитель света, сделал шаг в сторону от ярких окошек и растворился в темноте.
Мы остались ждать среди огней бесчисленных окон. Где-то силуэты людей задёргивали занавески. Где-то выглядывали с обратной стороны, почти невидимые в свете ламп. Где-то стояли горшки с цветами. Были открыты форточки. Белели потрескавшиеся от времени оконные рамы.
Макс перебегал от окна к окну, восхищённо вскрикивая, комментируя, прислоняя лицо к стёклам. Я пошёл за ним, мне тоже было любопытно. Хорошо, что я это сделал: вкакой-то момент Макс забрался на козырёк с ногами и прижался носом к окну. Окно сухо хрустнуло, створки провалились внутрь, и Макс кувырнулся следом, исчезнув в дрожащем белом полумраке.
Всё произошло в секунду. Не задумываясь, я бросился следом, перемахнул через подоконник и приземлился на деревянный пол незнакомой комнаты.
Это была детская: небольшая кроватка с железной спинкой, мятая подушка, незаправленная кровать. На кровати, забравшись с ногами, сидела девочка лет десяти или даже меньше, одетая в пижаму. На коленях у неё лежала раскрытая книга, а в руке она держала включённый фонарик, направив его на белые страницы. От фонарика-то и исходил белый свет, создавший тени по углам комнаты.
Девочка испуганно вскинула голову, направив фонарик на нас. Я сощурился от неожиданности, пробормотал:
–Ну не надо же так сразу!
–Ух ты!– это был Макс.– Прикинь, мы оказались где-то в другом месте и времени!
–Какой это год?– спросил я у девочки.
–Шестьдесят седьмой!– выпалила девочка.– Вы кто такие и откуда здесь взялись?
–А что за город?
–Ленинград!
–Слышал?! Ленинград! Ничего себе!
Я обернулся и через окно увидел не темноту, серость и бабушку с дедушкой, а заснеженный двор, который обступили жёлтенькие трёхэтажные домики. Тускло горели уличные фонари, на накатанной до блеска горке шумели дети.
По спине пробежал холодок. А как мы вернёмся обратно? Неужели мы застряли тут, ещё в те времена, когда папа и мама даже не родились? Да я даже слово «Ленинград» видел только в учебнике по истории и на вокзале в Москве…
Макса, впрочем, положение дел не сильно пугало. Он деловито подошёл к кровати и протянул девочке руку для рукопожатия.
–Мы путешественники во времени,– сказал Макс.– Видишь жилет? Новая технология, между прочим.
–Но вы оба босые…
–Так задумано. В будущем все ходят босыми, а ещё не надевают пижаму на ночь, потому что в ней неудобно спать. И ещё это…
Подойдя к Максу, я мягко зажал ему рот и прошептал:
–Ты что, не слышал о временных петлях? Нельзя рассказывать людям из прошлого о технологиях будущего. А то произойдёт что-нибудь непредвиденное, и мы никогда не увидим маму и папу.
Я снова посмотрел на распахнутое окно. Пол за занавесками уже был покрыт снежком.
–Вы с Марса?– спросила девочка, откладывая книгу.– Я читала о вас. Как интересно.
–Не то чтобы с Марса,– начал Макс, но я ловко ткнул его локтем в бок.– Нам вообще-то уже нужно уходить. Где тут у вас выход?
–А я бы послушала про жизнь на Марсе.– Девочка легко соскочила с кровати, посветила фонариком на наши лица.– Думаю, там очень красиво и мило. У вас есть города? Животные? Шоколад? Очень люблю шоколад.
У девочки были длинные светлые волосы, а ещё от неё приятно пахло. Тёплым молоком.
–У нас много чего есть,– сказал я.– Но нам действительно нужно идти. Мы случайно здесь…
Правда, я не знал, куда вообще идти и что делать. На всякий случай шагнул к окну.
Девочка тяжело вздохнула.
–Мама говорит, что я вечно выдумываю всякое. Мне никто не верит. Я однажды шла в школу, прыгнула на лёд и провалилась по пояс. Там был открытый люк. И знаете что? Даже учительница сказала, что я фантазёрка. Родителей в школу вызывали.
–А я один раз закопал в снег игрушечный паровозик, а он через две недели вырос в настоящий большой паровоз,– сказал Макс.– Но это шутка. Мне тоже никто не верит никогда.
