Длинная рука выскользнула из мешка-одежды и потянулась к Максу. Ладонь у женщины была костлявая, кожа тёмная и грубая, будто покрытая слоем песка или глины.
–Он мой,– ответил Макс, пряча крючок за спину.– Мне его подарили.
–Я не собираюсь отбирать, малыш. Мне нужно посмотреть,– сказала женщина.
–Дай ей,– шепнул я, толкнув брата локтем в бок.– Вряд ли случится что-то страшное.
Макс нехотя подчинился. Женщина аккуратно взяла крючок двумя пальцами, поднесла к собственному лицу и вдруг, без предупреждения, всадила острый кончик в монетку, заменяющую ей левый глаз. Тут только я заметил, что в обеих монетках были крохотные дырочки, будто для этого и предназначенные.
Бабушка и дедушка одновременно выдохнули.
–Ты говорила, что страшного не случится,– сказал Макс.– Но это самое страшное, что я пока видел в жизни.
Хотя он не выглядел напуганным, но я на всякий случай приобнял брата за плечи.
–Прости, малыш,– произнесла женщина.– Дайте-ка мне минутку… чуть больше… знаете, этому рыболовному крючку много-много лет. Я чувствую запах, исходивший от рук, которые его изготовили. Смола. Огонь. Металл. М-м-м. Мелкий крючок, ни одна золотая рыба не сможет на него попасться. Он семьдесят два раза погружался в воды рек и каналов Петербурга и тридцать семь раз находил жертву. Талисман.
Женщина водила головой справа налево и, казалось, разговаривала сама с собой. Голос её сделался глухим и едва слышным. Мы не перебивали. Бабушка с дедушкой тоже. Звон монеток разносился по волнам реки.
–Рыбак долго готовился,– продолжила женщина.– Вынюхивал. Рисовал карту с маршрутом. Но потерял. Глупец. Рассеянный. Выпил кружку облепихового чая, съел кусочек лимонного пирога, забыл на столике клочок бумаги, а когда вернулся в кафе, что на Ваське, карты уже не было. Кто-то её забрал. Кто-то знал, что нужно забирать и в какое время. Теперь Рыбак ищет карту. И рыбу. Сезон открыт.
Женщина повернула голову в сторону дедушки.
–Ты стащил карту, верно?
–Не стащил, а взял, чтобы она не попала в руки случайным там людям,– сконфуженно пробормотал дедушка.– Нечего было забывать. И потом, все мы знаем, что будет, если Рыбак поймает рыбу. А нам карта нужна. У нас форс-мажор, между прочим.
–Что?– спросил я.
–Ничего хорошего,– ответила бабушка.– Когда кто-то насаживает другого на крючок, жди беды.
–Кстати, верните,– попросил Макс, насторожённо разглядывающий женщину.
Женщина вытащила крючок из монетки-глаза и протянула Максу. Сказала:
–Нас забыли представить, простите, малыши. Я Дана, чинительница рек и каналов Петербурга. Каждый, кто касается воды в этом городе, имеет дело со мной. Как видите, собираю монетки, которые бросают с мостовых. По совместительству наблюдаю за жизнью рек и каналов, завожу людей туда, куда бы они хотели попасть – если правильно попросят, конечно!– и открываю тайные тропы. Иногда настоящий путь ведёт только по воде.
–Всё ещё ничего не понятно, простите,– сказал я.– Ни разу не слышал слово «чинительница». Какое-то оно ненастоящее.
–Что в нём ненастоящего? От глагола «чинить». Всё вам надо разжёвывать, дети,– вмешался дедушка.– Давайте расскажу.
…Как вы поняли, мы уже не в том Петербурге, где живёте вы и ваши родители. Это другой Петербург. У любого города есть изнанка. Когда строят город, появляется его обратная сторона, с грубыми швами, следами от строительных работ, потёртостями, заплатками и так далее. Ну, знаете, как если сшить рубашку и вывернуть её. Не очень приглядное зрелище, да? Но на изнанке держится всё. Распусти шов – рубашка развалится. Вот тут на Изнанке и обитают другие люди. Это своего рода обслуживающий персонал, поддерживающий порядок в городе, залатывающий дыры, чинящий разные вещи, о которых люди даже не задумываются. Реки и каналы как будто существуют сами по себе, но куда деваются монетки, которые бросают в воду туристы? Или почему Нева редко выходит из берегов? Или как так получается, что одни каналы осушили и закопали, а другие до сих пор существуют? За это отвечает Дана. Важная шишка, дети. Имена есть только у чинителей высшего порядка. Проявите уважение.
–Когда-то я была богиней,– сказала Дана задумчиво.– Забываю об этом время от времени. Только имя помнит. Не забывайте имён, а то останетесь без прошлого.
–Если есть чинители,– сказал Макс,– то, получается, есть и ломатели?
Дедушка загадочно хмыкнул и покосился на серое небо, изрезанное вереницами болотных голубей.
–Интересная игра слов,– сказал он.– И ты совершенно прав. Есть тут у нас один ломатель. Тот, кому не нравится город. Он обитал задолго до появления богов и людей. Ему хочется вернуть всё как было. Болотные голуби его прислужники. Ищут, где бы распороть лопнувший шов. Сквозь швы проступают грязь, болото и лес. В болотах голубям хорошо. В болотах ломатель ищет успокоение…
Дедушка сделал паузу, давая нам возможность переварить информацию. Потом продолжил:
–Изнанка города не предназначена для обычных живых людей, дети. Но без вас мы ничего не можем сделать. Такой парадокс. Нам нужно завершить дела и отправить вас обратно как можно быстрее. А чтобы завершить и выбраться, нужна большая золотая рыба. Вы, значит, пообщаетесь с ней немного, определитесь с пожеланием, ну и… дело техники.
–А вы, что ли, не живые?– спросил Макс.
Бабушка громко закашляла в кулачок и оттеснила дедушку поближе к Дане, чинительнице рек и каналов.
–Каждому ответу своё время,– сказала она.– Предлагаю двигаться дальше. Открой проход на Изнанку, а?
Последнее предложение было адресовано Дане. Чинительница рек и каналов кивнула, издавая звон десятков монеток, подвешенных к голове, и направилась к каменной стене. Вода Невы лениво перемахнула через мостовую и расплескалась вокруг ног Даны.
Концом кривой ветки чинительница постучала по нескольким коричневым, блестящим от влаги камням в стене. Камни эти задрожали в ответ на стук, выдвинулись вперёд и вывалились на мостовую. Теперь в стене зияла чёрная дыра в человеческий рост.
–Нам туда,– сообщил дедушка и обратился к Дане:– Спасибо, милая подруга. Теперь мы квиты.
–Монетку я придержу пару столетий, не дольше,– отозвалась Дана.– А дальше уж как-нибудь сами.
–Что значит «квиты»?– шёпотом спросил у меня Макс.
–Это значит, что Дана, чинительница рек и каналов, была должна нашему дедушке, а теперь вот расплатилась и больше не должна.
–А что именно?
К нам склонилась бабушка и ответила тоже шёпотом:
–Как-то раз Дану выловили сетями и притащили к императору. Времена были такие, шпионы и гвардейцы шастали по Изнанке как у себя дома. Император распорядился содрать с чинительницы все монетки в пользу императорской казны. А это для Даны верная смерть. Хорошо, что ваш дедушка был славным кузнецом и вызвался исполнить указ. Глубокой ночью он помог Дане сбежать обратно на Изнанку.
